Укус пятничной ночью

Те же самое, что ты сделал в своем офисе после того, как я рассказала тебе о противостоянии.

Возможно, она уловила некоторый смысл этого там? Некоторый смысл, того что моя химия была выключена?

— Хм.

Я обертывала свои руки вокруг себя.

— Я предполагаю, что уступила ее очарованию, на сей раз?

Она так легко поколебала меня, заставила меня искать Этана, заставил меня обвинить его в моей боли и растерянности.

Настолько, на сколько я бы хотела, чтобы моя вина за отчуждение от Моргана и Мэлори легла на Этана, я даже могу признать, что всё это не имело никакого отношения к нему.

Это было во мне.

— Более сильный ум — сказал Этан — менее восприимчивый человек к очарованию.

Ты противостояла этому прежде, от нее, от меня.

Но на сей раз, ты страдала от боли, и у тебя были некоторые неудачи в ваших отношениях с Мэлори.

Я также предполагаю, что ваши отношения с Морганом не…

самые крепкие.

Я кивнула.

— Очарование может поймать нас в слабый момент.

Чтобы не менять тему, Мерит, но в то время пока ты отсутствовала, выглядело так, как будто ты испытывала часть изменения снова — добавил он.

— Холод, лихарадка.

Боль.

Этан, конечно, знал то, как ощущаются подобные изменения.

Он также понял теперь ту вещь, которую я, наконец, выяснила.

Что, несмотря на эти три дня, что я потратила на совершение перехода от человека к вампиру, это не полностью работало.

И у меня было предположение, почему это было так.

— Я не проходил это снова — сказал я ему.

— Это было первым, полным завершением его, так или иначе.

Его пристальный взгляд, сфокусировался на мне, вопрос в его глазах.

И я ответила ему, предоставляя заключение, который я сделала.

— Я была на наркотиках в первый раз, когда я проходила изменение.

После того, как ты укусил меня, выпил меня, накормил меня, ты вводили мне наркотики.

На его лице читалось поражение, безмолвие, глаза как зелёный лес.

Я продолжила, мой пристальный взгляд на нем.

— Я знаю, что изменения других вампиров отличалось от моего.

Я не помню вещи, которые помнят они.

Я была слабой, когда ты отослал меня назад в дом Мэлори.

Это было, потому что я не полностью избавилась от того, что ты давал мне.

И что бы ни случилось сегодня, я помню больше, чем я помнила в первый раз.

Включая факт, что я взяла его кровь.

Что я, впервые, взял кровь прямо от другого.

Я взял кровь от Этана, захватывая его руку которая была балластом, который поставил бы меня на якорь к земле.

Я искала его посеребренные глаза, когда я пила, когда я кричала, когда я дрожала от неизбежного удовольствия этого теплого виски, сущности, которая все еще текла через меня, которая излечила нанесённые раны, и стерла затяжную боль от нападения Селины.

Стер боль, но не воспоминания.

— Ты вводил мне наркотики — повторилась я, не вопрос.

Он уважал нас обоих достаточно, чтобы кивнуть — только кивок, снова закрыл глаза в ответ — но это было достаточно.

И затем он уставился на меня в течении долгой, тихой минуты.

На сей раз это не был Мастер Дома, который оглядывался назад, но человек, вампир.

Не “Салливан”, не Льежа, только Этан и Мерит.

— Я не хотел, чтобы ты чувствовала это, Мерит.

Его голосов были нежным.

— Ты подверглись нападению; ты не согласилась.

Я не хотел, чтобы ты должна была проходить это.

Я не хотел, чтобы ты должна была помнить это.

Я искала его глазами и обнаружили, то что эта была достаточная правда, если не веся она.

— Как бы то ни было — сказала я тихо — Ты взял что-то от меня.

Люк сказал мне однажды, что изменение, все его три дня, походило на издевательство.

Ужасно, но важно.

Своего рода соединение.

Что-то, что я могла разделить с остальной частью Послушничества.

У меня не было этого.

И это проложило расстояние между нами.

Его брови поднялись, но он не отрицал это.

— Я не похожа на них — продолжила я.

— И они знают это.

Я уже достаточно отделилась от них, Этан, вместе с силой, моими родителями, нашими странными отношениями.

Они не видят меня так же.

Я посмотрела вниз, потерла мои потные ладони об мои бедра.

— Они не делали этого прежде, и конечно они, не будут после сегодняшнего вечера.

Я больше не являюсь человеком, но я не похожа на них, также.

Не совсем.

И я предполагаю, что ты знаешь то, на что это похоже достаточно хорошо.

Он отвернулся.

Мы тихо сидели вместе, смотрит всюду, но не, друг на друга.

Прошло время, может быть минута, прежде чем я посмотрела на него, и он отвернулся снова, вина в его глазах.

Вина, я предположила, за его принуждение меня вновь переживать опыт, но для устранения, однако полный благих намерений, полное изменение в первый раз.

Тем не менее, независимо от причин, не было ничего, чтобы покончить с этим сейчас.

Независимо от его мотивации, это было сделано, и мы имели более насущные проблемы.

— Так, что мы делаем теперь?

Он посмотрел вверх, зеленые глаза, мгновенно расширились.

Удивление, возможно, потому что я не выдвинула претензии, что я просто позволила этому быть.

И что я могла сделать? Обвинить его в том, что он попытался ослабить переход? Ругать его за недостаток бездействия?

И наиболее важный вопрос, почему он сделал это?

— О, я понятия не имею — сказал он, наконец, его голос ровный, тон вампира Мастера, независимо от того что было между нами, ломалось снова.

— Если это действительно было связано с твоим неполным изменением, и процесс теперь полон, мы будем иметь дело с твоей силой, оценивать ее.

Что касается Селины, это было бы дополнительным бонусом в её игре Брекенриджа.

Начало войны между оборотнями и вампирами, поможет извлечь выгоду из того, что страж Дома Кадоган биологически.

.

.

непостоянен.

Он покачал головой.

— Вы не можете дать ей слишком много кредита на то, чтобы быть организованной, на организацию планов.