Укуси меня

Проходит целый день, в течение которого я себе сгрызла ногти, и только поздно вечером на пороге дома появляется ректор и Альберт. Как только вижу их разувающимися, то сразу замечаю подозрительное молчание и то, как они оба игнорируют мои недвусмысленные взгляды.

– Пройдем-те на кухню. Есть разговор.

На кухне мы медленно рассаживаемся по местам, и я чувствую как с каждой пройденной секундой удавка на шее затягивается. Кто-то стремительно отбирает кислород. Пульс отбивает барабанную дробь. Нервы напряжены и свернуты в узлы и такое ощущение, что никогда больше не развернутся обратно. Похоже, я навечно останусь в подвешенном состоянии. Замерзну на этом моменте. С этими эмоциями в ожидании приговора.

– Он отдает тебя Альберту и даже разрешает вам пожениться… - я не верю тому, что слышу. Улыбка сама просится наружу. Не сдерживаюсь и счастливо улыбаюсь. Невидимый узел на шее развязывается. Становится легче и радостнее дышать. Я готова расцеловать ректора в обе щеки и даже не замечаю, что ректор и Альберт по-прежнему переглядываются. Подскакиваю со стула и хочу обнять старичка, но он отрицательно машет головой, чем заставляет меня остановиться и внутренне напрячься. А потом ректор рубит меня. Бьет наотмашь. Сшибает с ног всего несколькими предложениями:

– Сожалею, девочка, я сделал все, что в моих силах, но сначала Ситхе в любом случае забирает тебя в свою семью. Ты утолишь голод его зверя и только потом свободна. Скоро приедут его люди забрать тебя к нему. Сожалею, но наша семья вынуждена подчиниться. Таковы правила, - я отшатываюсь от его слов, словно мне дали сильную пощечину. Делаю неровные шаги назад, готова сбежать.

– Я надеялся, что старый друг ответит добром на нашу давнюю дружбу, но ошибся и подставил тебя своей просьбой. Теперь Ситхе прекрасно осознает твое истинное местоположение. Не волнуйся, Элис, думаю всё продлится недолго.

Нет… Боже нет. Только не это.

Меня словно ударили, несколько тысяч раз ударили и довели до того состояния, что ноги не держат. Меня словно оглушили. После слов ректора поворачиваюсь к Альберту. Вижу, как он держит локти на столе, а руки скрещенными перед лицом, словно закрывается от меня. Не дарит ни одного взгляда. Избегает меня.

Всё ясно! Он тоже вынужден подчиниться. Иерархия, мать ее. Какими бы мы не были смелыми, сильными, но все вынуждены прогибаться под Ситхами и остальными крупными семьями, приближенными к ним.

Нет времени на размышления.

Потому срываюсь с места. Бегу наверх в свою комнату, намереваюсь собрать вещи и бежать из дома пока есть время до прибытия людей в черном. Слышу за спиной запоздалый зов Альберта, но не хочу отзываться.

В комнате хватаю сумку, куда забрасываю остатки своих вещей. Обратно сбегаю с сумкой через плечо. Не глядя на кухню, благодарю всех за гостепреимство, но наперерез мне из зала выходят два мужчины и своими мощными телами преграждают путь.

Не успела. Всего немного не успела.

Сжимаю покрепче лямки сумки и ощущаю, как медленно рушится надежда на бегство. Любимых Шаксом людей в черном слишком много, должно быть успели окружить дом. Сковали в плотное неразрывное кольцо, откуда не выбраться. Мне остается только не глупить, претерпеть сопротивление своих эмоций и согласиться на свою участь, поскольку у меня не было и нет выбора. Шакс давал лишь иллюзию выбора и играл в половину силы.

За несколько секунд мне удается обрести покой и смирение с неизбежной участью - поехать в дом к Змею.

– Ведите меня, - соглашаюсь. На кухню по-прежнему не смотрю, стараюсь не встречаться взглядами с домочадцами, которые смиренно смотрят, как меня отдают на заклание. Как жертву дарят на убой. И никто из них не перейдет дорогу сильному. Охранники молчаливо встают по обе стороны от меня, как бы защищая или исключая возможность побега. Ждут, пока я обуюсь и выйду послушно на улицу. Выхожу на улицу и плотно закрываю за собой дверь в дом Альберта. Наверное, тем самым навсегда закрываю путь сюда.

Перед домом ожидает несколько черных машин. Не имея выбора, спускаюсь по ступеням. Обреченно иду вперед к одной из машин, но внезапно слышу звук распахиваемой двери, на что я оборачиваюсь.

– Элис!

Это Альберт! Альберт вышел за мной!

Люди Шакса, чувствуя угрозу, напрягаются и срываются со своих положенных мест.

– Пожалуйста, не надо! Не надоооо!- не успеваю закончить просьбу, как удар одного из охранников высекает кровь из губ Альберта. Его голова обессиленно откидывается.

Я ощущаю, как на себе, каждый удар по Волку. Его бьют в грудь и моя собственная сжимается от боли. Невидимый синяк расплывается внутри тела. Мой взгляд сосредоточен на одной точке. На одном теле, которое прдрагивает от постоянных ударов. Словно издеваясь над юным Волком, его держат за руки и бьют по самым больным точках. В живот, печень.

В какой-то момент Альберт доходит до точки кипения. Начинает рычать, скалиться, раскрывает рот и пытается уже в человеческом облике укусить. Самому настроиться на трансформацию невозможно, если только зверь сам не пожелает выйти. Но зверь его добровольно выходит. Вырывается из него, при трансформации разрывая одежду в лохмотья.

Не надо!

– Остановите их, - дергаю мужчину за руку, трясу ее.
– Слышите, я ведь иду к нему. Прекратите! Если вы не прекратите, то я...я не пойду с вами!

Мужчина щелкает пальцами и ближайший человек в черном сдавливает мое тело и, закрыв мне рот огромной ладонью, тащит к машине. В ответ протестующе кричу в крупную ладонь. Тщетно пытаюсь вырваться, но все бесполезно против упрямого Шакса. Мне остается только сквозь жжение в глазах наблюдать, как охранники тоже трансформируются в животных и вгрызаются зубами в холку Альберта. Брызги крови летят в стороны, орошая асфальт, и я слышу, как жалобно скулит волк Альберта. Еле слышно. Но звуки пропадают, когда меня заталкивают в машину, а после двое охранников присаживаются рядом и зажимают меня с двух сторон.

– Пожалуйста, не надо, остановитесь, - прошу охранника.

Я прекращаю судорожно сражаться и вопить, потому что чем больше сопротивляюсь, тем больше страдает Альберт, а я не хотела причинять ему боль.

– С ним все в порядке, - как бездушное существо, не имеющее совести или сожаления равнодушно отвечает мужчина в черном костюме.

Разворачиваюсь и вглядываюсь в окна, но машина стремительно срывается с места и потому теряю Альберта.