Улан. Трилогия

В принципе, Померанский понимал причину таких вот 'москитных' сражений: войска с обеих сторон слишком расслабились и полководцы попросту боялись решающей битвы. Да, Фридрих мог бы...

– Французы удерживают, Сир, - доложил прибывший из прусского лагеря агент.

– Даже звучит бредово..., - пробормотал герцог.

– Но так оно и есть, Сир, - уверенно подтвердил агент, - им же не просто победа нужна, им нужно вымотать обе стороны. Даже не столько вымотать, - поправился агент, - столько показать, что победили французы.

– Ух ты как мудрёно... Ладно, верю, лягушатники могут.

Что англичане, что французы не раз 'сливали' выгодные 'партии' только из-за амбиций. Имперская политика обоих государств была во многих случая гротескной. Требовалось показать, что именно они внесли 'Решающий вклад в Победу', да если участие были скорее символическим. Глупо? На первый взгляд - да, но по большому счёту это работало и психологический настрой Имперцев всегда был выше. Да и если твердить постоянно что-то в одном стиле, то постепенно это становится чем-то вроде аксиомы, не требующей доказательств.

Ну и не стоит забывать о многочисленных вельможах, которым по большому счёту было плевать: победит их страна в 'провинциальной заварушке' или нет - главное, как ОН будет выглядеть при этом*.

Так что всевозможные младшие сыновья знатных вельмож успели урвать свою долю славы, водя солдат в лихие, хотя зачастую и бестолковые атаки. Фридрих скрипел зубами, но... финансирование шло от союзников и оно позволяло наращивать мощь быстрее, чем гибли солдаты.

Австрийцы, впрочем, тоже не блистали - Лаудон был достаточно посредственным полководцем**, несмотря на приписываемые заслуги. Да и сама структура австрийской армии, весьма рыхлая из-за многочисленных народностей со своими 'тараканами', была заметно слабее прусской.

'Москитная война' велась до конца марта 1781 года, после чего последовало вынужденное перемирие: пришли эпидемии. Неубранные вовремя трупы после множество сражений сделали своё дело и началась жесточайшая эпидемия холеры и целого ряда не менее 'приятных' заболеваний. Грифич немедленно закрыл границы, установив карантины. Действовать пришлось предельно жёстко, ибо что австрийцы, что французы не слишком аккуратно относились к государственным границам и не раз военные отряды залетали на территорию Померании-Поморья.

'Залётчиков' обычно вовремя отлавливали и разворачивали, но случалось всякое: то грабили и резали приграничные поселения, то начиналась перестрелка с частями Померании... Грабителей всегда преследовали и уничтожали: на это была жёсткая установка Рюгена. Более того, с началом военных действий он предупредил, что его подданные неприкосновенны и подал соответствующие документы как австрийцам, так и французам с пруссаками.

Обычно властители относились к таким происшествиям значительно... мягче. Хотя бы потому, что ссориться с крупными державами не каждый себе мог позволить. Но тридцать тысяч отборных вояк только в Померании, делали его позицию весьма серьёзной. Ещё более серьёзной её сделали вырезанные отряды, причём отряд французских драгун, 'отличившийся' насилием и последующим уничтожением населения в одном из поселений, вырезали всего в паре вёрст от ставки французских войск в самом сердце Пруссии.

Были дипломатически ноты и разгневанные посланники...

– Господа, - устало-равнодушно сказал Померанский стоявшим перед ним послам Пруссии и Франции, - скажу сразу: не прекратятся 'инциденты' на моих землях, я прекращу держать нейтралитет. Вам ясно? Свободны!

Хамское поведение Рюгена было вынужденным: если Австрия с пониманием отнеслась к желанию Владимира беречь своих подданных... Да и откровенно говоря, проблем от них особых и не было - на территорию Померании австрийские отряды залетали всего несколько раз, спасаясь от преследований - и им было не до мародёрства... А вот французы ещё с прошлых времён привыкли - здесь можно 'гулять' не опасаясь последствий. Да и отношение к молодому государству было откровенно пренебрежительным. Достаточно сказать, что Франция так и не прислала коронационные ордена***. И ладно ещё - не прислала властителю Померании, хотя и это - дурной тон. Но даже короновавшись королём Швеции, нормального признания от франков Померанский так и не получил.

Резкое поведение было не только из-за возможной потери лица - именно сейчас Франция это 'проглотит', поскольку связываться с достаточно сильными армиями Померании и Швеции, ведя полномасштабную войну с другими противниками... Это слишком глупо.

Дипломатия дипломатией, а основной проблемой стала холера. Огромными тиражами печатались и раздавались населению памятные листки и брошюрки с указаниями, как можно избежать болезни. Ничего сверхъестественного - мыть фрукты и овощи с мылом; употреблять варёную или жареную пищу и кипятить воду для питья; мыть руки с мылом... Мыло было не каждому по карману, так что вскоре населению стали раздавать щёлочь, причём что характерно - её пришлось разводить...

– Собрали статистику!
– Ворвался к отцу взъерошенный Богуслав, - и что ты думаешь? Эти идиоты - как раз из образованных... Точнее - полузнаек.

'Идиотами' сын величал (заслуженно) тех, кто советовал употреблять для мытья концентрированную щёлочь: дескать - надёжней. Нужно ли говорить, что на покрытые язвами части тела холера цеплялась куда охотней?

– Ну и что с ними предлагаешь делать?

– Да, - тут Богуслав скривился, как от лимона, - идиотов сложно подвести под какую-то статью.

– А ты и не надо подводить, - хладнокровно ответил Владимир, едко улыбаясь, - велю таким носить табличку с надписью 'Дурак' в течении года.

Наказание было жесточайшим: такой удар по репутации означал потерю 'лица' в худшем его варианте. Теперь бизнес... или вообще какая-то работа кроме как грузчиком в порту, для 'носителей' осложнялись на порядок.

Жизнь в Померании практически остановилась. Пусть купцы и фабриканты ворчали на него за серьёзнейшие ограничения в передвижении и частично - в работе людей, но имперский князь стоял на своём. А чтобы ворчание предпринимателей не переходило за определённые рамки, снизил и даже убрал некоторые налоги на текущий год.

В Швецию зараза пробралась, но ничего толком и не сделала - достаточно прохладный климат в сочетании с немногочисленным, достаточно чистоплотным населением, не дал ей зацепки. Мало зацепок было и в Померании, а вот присоединённое польское Поморье не слишком радовало.

Многочисленные беженцы от гнёта польских панов стали ещё более многочисленными от страха перед заразой. Санитарные кордоны не справлялись и люди начали гибнуть уже массово. Герцог вынужден был отдать жестокий приказ - стрелять в беглецов. Откровенно говоря, решится было трудно: перед глазами стояли те самые беженцы, среди которых было очень много семей с детьми. Но... куда деваться? Это ведь по сути смертники, превращённые в ходячее бактериологическое оружие. Беженцы ведь пробирались окольными тропами, ночевали в сырых оврагах и пили застоявшуюся воду из луж... Так что приказ был подписан.

К концу лета стало понятно, что приказ стал спасительным. Погибших было немало - не менее десяти тысяч. Для не такой уж большой страны цифра ощутимая. Но в Пруссии и Австрии ситуация была куда как хуже и сразу по нескольким причинам.

Прежде всего - спешно коронованный эрцгерцог**** Фердинанд не успел среагировать вовремя, да и те же венгры не преминули 'поиграть' в независимость и поступившие указания о санитарных мерах выполнили не сразу. Далее - в глубине материка, в стороне от холодной Балтики, климат был куда мягче, да и плотность населения заметно выше. Ну и самое главное - войска. Пусть их развели по нескольким десяткам небольших лагерей, но им требовался провиант, командиры отрядов изображали боевые разъезды и разумеется - все поголовно искали женского внимания.