Улан. Трилогия

До ружейной перестрелки дело так и не дошло - противник не выдержал и откатился назад. Но оно и неудивительно - все пехотинцы, шедшие по краям построения, были убиты. Трупы лежали местами грудами высотой до полутора метров.

Вслед отступающим пустили конницу, но особого результата не было. Точнее говоря - не было видно. По вполне понятным причинам, врубаться в такую толпу кавалеристы просто не рискнули - могли 'завязнуть', так что 'ощипали' пруссаков по краям. Были и пленные, но немного - и их сразу же запрягли в работу, заставив таскать тела убитых сослуживцев. Ну и освобождать последних от материальных ценностей...

Мародёрка? Ну уж нет - трофеи! А хоронить солдат в мундирах да сапогах, тем более вражеских... Это такое расточительство в восемнадцатом веке, что подобному идиотизму просто не подберут нужных синонимов. Вон, даже окровавленные мундиры солдаты посылают домой, после чего - небольшая перешивка и в них будут ходить родные или соседи... Дорого материя стоит - любая. Синтетики сейчас нет, комбайнов тоже, так что... Аналогично и с сапогами - своих солдат Померанский в них не обует - качество не слишком хорошее. А вот для рядовых горожан и крестьян, которым сапоги нужны не для переходов на восемьдесят вёрст, сойдут и такие - шитые не по их ногам.

– Ваше Величество!
– подлетел возбуждённый победой шведский офицер, - переговорщики!

Рюген поморщился...

– Блюхеру скажи, пусть он с ними говорит.

Разговор был недолгий - хотели забрать раненых и убитых. Легкораненых пруссакам не отдали - не к чему, через пару-тройку недель те выздоровеют и начнут стрелять в венедов... В вот кто потяжелее - да ради всех богов, забирайте! Эвона - даже медицинскую помощь оказали, причём добротную. Ну и что, что силами студентов?

– Настаивали забрать убитых, кстати - больше восьми тысяч - доложил Блюхер, - но я отказал. Сказал - могилы для них давно выкопаны, так что просто оттащим и закопаем. Дескать - следующую партию будем хоронить отдельно, не беспокойтесь.

Раздались смешки - ответ был не только остроумным, но и правильным. Стремление хоронить своих убитых самостоятельно, было вызвано не человеколюбием и патриотизмом. Всё проще: похоронным командам в таких случаях принято оставлять тела в мундирах и сапогах - обычай... То есть обмундирование покойников пошло бы прусским новобранцам. Ну и конечно - банальный шпионаж, ведь несколько сотен пруссаков перед укреплениями смогут запомнить их очень недурно. На хрен.

Прусский диалект немецкого* - на самом деле, скорее 'прусские диалекты'. Да и вообще, даже в двадцать первом веке диалекты в Германии отличаются очень сильно. Примерно как сейчас - украинский суржик (имею в виду современный новояз) от русского. Общий смысл понять можно, но тонкости передать проблематично. Читал утверждения некоторых историков и лингвистов, что в Средние века немцы из разных Земель часто не понимали друг-друга. Кстати - это было проблемой во многих европейских странах.

Славянские беженцы из Венеции помогли** - Венеция ОЧЕНЬ тесно связана со славянами. Не буду говорить о том, что её построили венеды и т.д., (хотя версия не просто интересная, но вполне имеет право на обсуждение). Просто Венеция буквально с самого начала связана с Балканами - вплоть до того, что некоторые балканские земли в течение столетий входили в состав Венеции. Славяне наёмники, телохранители, моряки... Это было нормой. Ну и разумеется - славянские переселенцы, славянские кварталы, славянские мастера.

Ничуть не больше, чем в Европе*** - значимые месторождения в России открывали по большей части с конца восемнадцатого века. А ПО-НАСТОЯЩЕМУ значимые - во второй половине двадцатого. Суть в том, что ресурсов в нашей стране много, вот только докопаться до некоторых проблематично и сегодня, что уж говорить о восемнадцатом веке... Между тем, та же Пруссия обладала (и обладает) железом, углём и кучей других полезных ископаемых - буквально на поверхности, да ещё и вблизи городов, а не 'где-то в тайге', куда нужно не просто доставить рудокопов, но и проложить дороги...

Глава десятая

Предприняв ещё несколько попыток взломать венедский лагерь, Фридрих запасся терпением и приготовился к вялотекущей войне. Приготовился к ней и Владимир - но получше.

Прежде всего - он был на своей территории. И пусть она стала такой буквально вот-вот, но в результате РЕЗКОГО снижения налогов и направлениях их прежде всего на внутренние нужды общин, население поддержало его. Не безоглядно, с оговорками... Но поддержало. По крайней мере - какие-то партизанские действия редких патриотов Пруссии пресекали обычно сами жители.

Редких патриотов - потому что Пруссия стояла на 'военных рельсах' вот уже более полувека, вынуждая постоянно 'затягивать пояса' - всё туже и туже... Но если раньше... очень давно... была надежда, что эти жертвы вот-вот окупятся и пруссаки заживут привольно и богато, то после неудачной для них Семилетней войны надежды поугасли. Да и в нынешней компании всем здравомыслящим людям было очевидно - Пруссия выиграть не может. Точнее - она может... теоретически, выиграть войну, но плоды победы будет пожинать Франция.

Люди опустили руки - опять жить на грани голода, опять идти в солдатчину, которая давно уже стала принудительной*. И тут - Померанский, который ничего не просит и не требует, не забирает сына/брата/мужа в армию, сокращает налоги... И всего-то требуется - сменить подданство! Присягали целыми городами, с радостью!

Помимо поддержки местных жителей, которых если и мобилизовали, то исключительно на строительство укреплений, был ещё один весомый аргумент - кавалерия. Почти равная прусской по численности, померанская значительно превосходила последнюю по качеству. Так что доставка любого обоза в глубь померанской территории потребовала бы от Фридриха совершенно героических усилий без какой-либо гарантии.

Так что сидеть Рюген мог дооолго... А вот Фридрих - до тех пор, пока у него не закончатся припасы. Наверное, у прусского короля были какие-то планы, но их перечеркнула эпидемия 'злого поноса', приключившегося в немецком стане. 'Языки' уверенно описывали симптомы - не холера, а именно эпидемия дизентерии. Факт немаловажный - она значительно менее опасна для окружающих.

'Закладка' с похоронами французов сработала и... Нет, совесть Грифича не мучила - в принципе. Это была его земля, его люди - и он принял, пусть и негласно, приписываемый Макиавелли лозунг - 'Великая цель оправдывает любые средства'**.