Улан. Трилогия

Увлечение музыкой - и знание основных композиторов, их произведений и - в какое время, в каких государствах и при каких правителях они работали. Аналогично и с художниками... Более поздняя, современная история и вовсе - обрывки "срачей" на соответствующих форумах.

Наконец, когда ему надоели многозначительные взгляды и недомолвки, попаданец сделал решительный жест рукой от себя:

– Хватит играть словами. Хотите что-то сказать - говорите прямо - и не сегодня, сегодня мы пришли пить, петь и плясать.

Старшина, не сговариваясь, склонила головы и парень потихонечку запел:

Выйду ночью в поле с конем, Ночкой темной тихо пойдем, Мы пойдем с конем по полю вдвоем, Мы пойдем с конем по полю вдвоем, Мы пойдем с конем по полю вдвоем, Мы пойдем с конем по полю вдвоем... Ночью в поле звезд благодать, В поле никого не видать, Только мы с конем по полю идем, Только мы с конем по полю идем, Только мы с конем по полю идем, Только мы с конем по полю идем... Сяду я верхом на коня, Ты неси по полю меня, По бескрайнему полю моему, По бескрайнему полю моему... Дай-ка я пойду посмотрю, Где рождает поле зарю, Ай брусничный цвет, алый да рассвет, Али есть то место, али его нет. Ай брусничный цвет, алый да рассвет, Али есть то место, али его нет. Полюшко мое - родники, Дальних деревень огоньки, Золотая рожь, да кудрявый лен... Я влюблен в тебя, Россия, влюблен Золотая рожь, да кудрявый лен... Я влюблен в тебя, Россия, влюблен..

Пели долго и нельзя сказать, чтобы многие песни понравились Игорю. Пусть он и пробыл здесь достаточно долго, но некоторые вещи отказывался воспринимать в принципе.

Затем, когда обстановка стал слишком уж "минорной", Андрей вышел в круг и начал танцевать. Поскольку за его движениями была школа, то казаки оживились.

– Давай-давай, - орали они, хлопая в ладоши. Вскоре загудел барабан, послышались нежные звуки свирели - и между хозяевами и гостями развернулось соревнование - кто спляшет лучше.

– Емелька, давай-ка в круг, Пугачёв!
– заорал немолодой есаул.

Выскочил молоденький, отчаянного вида казак и показал класс - уровень был бы хорош даже для двадцать первого века.

– Боярин, покажи им!
– раздались крики улан - и Игорь не выдержал. Скинув мундир и перевязь с саблей, он вышел в круг и начал плясать русскую.

Симпосиум* или симпоизиум - так в те времена часто называли нечто среднее между пьянкой и официальным приёмом.

Офицеров и гвардейцев** Гвардейцы могли быть и в чине рядовых на таком приёме.

По казачьи* - казаки в походе не пили. Не то чтобы вообще - могли позволить себе "расслабиться", если поход выдавался очень уж длинным, а между боями намечался достаточно длительный перерыв.

Ряженые с медалями "за возрождение снохачества" во всю грудь**** Так называемое "асфальтовое" казачество. И нет, это не оскорбление - к НАСТОЯЩИМ казакам автор относится с уважением, но настоящие - занимаются настоящими делами. Разгуливать в военизированной одежде с нагайками и раздавать друг-другу висюльки - это не то, что должен делать казак.

Старшина***** Здесь - казачья верхушка. В разных случаях это может относиться как к командному составу, так и просто к потомственным казакам знатного рода.

Глава четвёртая

– Простите, сержант - это вы написали песню "Выйду в поле с конём"?
– обратился к Игорю подошедший молоденький семёновец, недавно прибывший в лагерь с компанией таких же новичков.

– Я, - невозмутимо ответил попаданец (он уже давно решил для себя проблему с авторскими правами - в свою пользу, разумеется), - с кем имею честь?

– Ох, простите, - засмущался парень, - Волков, Александ Иванович, капрал семёновского полка.

– Тимохин, Семён Иванов, рядовой семёновского полка - представился второй.

– Алексев, Михаил Трофимов, рядовой семёновского полка.

Парни были как на подбор - рослые, белобрысые, румяные - типичнейшие русаки.

– Русин, Игорь Владимирович, - представился сержант.

– Мы знаем, - ляпнул Михаил и смутился, - извините.

– Бывает, - пожал плечами спортсмен.

– Может, без чинов?
– предложил капрал-семёновец. Попаданец согласился и потекла неторопливая беседа "ни о чём". Нет, это не было тратой времени или чем-то подобным - этикет...

Положено вот проговорить определённый минимум "о погоде" - так говори. Обсудили новости военные и новости Петербурга, затем перешли на тему военных подвигов, пытаясь выпытать у уланы какие-то подробности.

– Извините, господа - о себе говорю, только когда начальству докладываю, по другому не приучен, - чуточку резковато отозвался парень. Взгляды гвардейцев стали ещё более уважительными - такое здесь встречалось нечасто.

– Извините, сударь, - начал было капрал.

– Игорь. И не извиняйтесь - я прекрасно понимаю, что мы пока не знакомы толком и какие-то шероховатости - это норма.

– Хорошо. Понимаете, информация о войне очень уж противоречивая, вот и хочется выяснить что-то поподробней. А то сослуживцы нам столько баек понарассказывали... Поняли только, что главный местный герой - Григорий Орлов из Измайловского.

Добродушно хмыкнув, улан весело произнёс, - ну для измайловцев - возможно.

– А так?
– жадно спросил Семён.

– А так... Понимаете, есть разные формы героизма. Есть - полезные для дела. Вот - казачки недавно подорвали у пруссаков пороховой склад. Имущества повредили, да народу побили... Страсть! И что? Ну, отметили приказом - и всё. Дескать - неблагородно воевали, как тати в ночи... А Григорий? Героически отличился при Цорндорфе - воевал лихо, да с ранами потом в строю стоял. Герой?

– Конечно!
– вырвалось у капрала.

– Согласен, - кивнул Игорь, - вот только какой прок от его героизма? Пролом в стене захватывал или шеренги пехотные у врага прорывал? Нет - просто сабелькой помахать захотелось*. Да и с ранениями... Ну много ли навоюет человек, которого саблей резанули или штыком? Его ж если не перевязать побыстрее, то он кровью за несколько минут истечёт... Так что сильно подозреваю - его товарищам от такого геройства было одно расстройство - не самим воевать, а за Орловым присматривать. А так да - герой!

Разговаривали достаточно долго и откровенно - свою точку зрения он не скрывал и скрывать не собирался. Отношения между армией и гвардией всегда были натянутыми, вот и... Ну в самом деле - через кампанию прошла уже большая часть армии - кроме вовсе уж далёких гарнизонов где-нибудь в Сибири, да престарелых ветеранов.

А гвардия? Выборочно, мать их - рота от каждого полка. Да и рота - только по названию... Зато обоз!** И нужно ещё учесть, что большая часть гвардейцев не собиралась нести повседневные тяготы войны - то есть мелкие стычки, караулы, работы по благоустройству лагеря и прочее. Они готовы были воевать, но - только во время больших битв, где можно отличится под взглядами начальства.