Улица с односторонним движением
Шрифт:
II. Кто не может принять чью-либо сторону, тот должен молчать.
III. Критик не имеет ничего общего с толкователем искусства минувших эпох.
IV. Критик должен говорить на языке артистов. Ведь понятия c'enacle [18] суть лозунги. И только в лозунгах раздается боевой клич.
V. «Объективность» всегда нужно приносить в жертву партийному духу, если того стоит дело, ради которого сражаются.
VI. Критика – дело морали. Если Гёте недооценивал Гёльдерлина и Клейста, а также Бетховена и Жан-Поля, это касается не того, как он понимал искусство, а его моральности.
18
c'enacle (фр.) – (литературный) кружок, общество единомышленников.
VII. Высшая инстанция для критика – его
VIII. Потомки или забывают, или прославляют. Только критик вершит суд перед лицом автора.
IX. Полемическая критика – это уничтожение книги с помощью нескольких фраз из нее. Чем меньше ее изучаешь, тем лучше. Только тот, кто способен уничтожать, может критиковать.
X. Настоящая полемика принимается за книгу с такой же нежностью, с какой каннибал – за младенца.
XI. Восхищение искусством критику чуждо. Произведение искусства в его руках – это холодное оружие в борьбе умов.
XII. Искусство критика in nuce [19] : чеканить заголовки, не выдавая идей. Заголовки ущербной критики разбазаривают мысль, отдавая дань моде.
XIII. Публика всегда должна знать, что она неправа, но всегда чувствовать, что критик – ее представитель.
Nr. 13
«Treize – j'eus un plaisir cruel de m'arr^eter sur ce nombre».
19
in nuce (лат.) – вкратце.
20
Treize – j'eus un plaisir… – «Тринадцать – я испытывал мучительное удовольствие, останавливаясь на этом номере» (парафраз из романа М. Пруста «Содом и гоморра»).
«Le reploiement vierge du livre, encore, pr^ete `a un sacrifice dont saigna la tranche rouge des anciens tomes; l'introduction d'une arme, ou coupe-papier, pour 'etablir la prise de possession».
I. Книги и девок можно брать с собой в постель.
II. Книги и девки искривляют время. Они владеют ночью, словно днем, и днем, словно ночью.
III. По книгам и девкам не скажешь, что им дороги мгновения. Но только ближе узнав их, замечаешь, как они спешат. Когда мы погружаемся в них, они считают минуты.
21
Le reploiement vierge du livre… – «Складка книги, еще девственная, готовая к жертве, обагрившей кровью обрезы древних томов; использовать оружие – нож для бумаги, – чтобы утвердиться во владении» (цитата из «Divagations» С. Малларме, см.: Mallarm'e S. Le Livre, instrument spirituel // Igitur. Divagations. Un coup de d'es. P.: Gallimard, 2003. P. 278).
IV. Книги и девок с давних пор связывает несчастная любовь друг к другу.
V. Книги и девки – у каждой свой сорт мужчин, которые живут за их счет и достают их. У книг – критики.
VI. Книги и девки в публичных домах – для студентов.
VII. Книги и девки – редко тот, кто ими владел, видит их конец. Они обычно исчезают, прежде чем пройти.
VIII. Книги и девки – их словоохотливость и вранье под стать тому, во что они превратились. На самом деле часто они и сами этого не замечают. Годами можешь заниматься всем «по любви», и однажды стоишь как тело с хорошей комплекцией на панели, над которой раньше просто парила «из любопытства».
IX. Книги и девки любят поворачиваться спинкой, выставляя себя.
X. Книги и девки в обилии плодят молодняк.
XI. Книги и девки – «В старости святоша, в юности шлюха». Много ли книг, по которым сегодня должна учиться молодежь, не пользовалось до этого дурной славой?
XII. Книги и девки выносят сор из избы.
XIII. Книги и девки – примечания у одних, что у других торчащие из чулка купюры.
Оружие и амуниция
Я приехал в Ригу, чтобы навестить подругу [22] . Ее дом, город, язык были мне незнакомы. Меня никто не ждал, я ни с кем не был знаком. Два часа бродил в одиночестве по улицам. Такими я их больше никогда не видел. Изо всех дверей вырывалось пламя, каждый камень высекал искры, и каждый трамвай казался пожарной машиной. Ведь она могла выйти за дверь, появиться из-за угла или сидеть в трамвае. Но из нас двоих первым увидеть другого должен был я, любой ценой. Ведь если
бы она заложила фитиль, бросив на меня взгляд, – я бы взлетел на воздух, словно склад с боеприпасами.22
Я приехал в Ригу… – Беньямин приехал к Асе Лацис в Ригу в ноябре 1925 г., внезапно, без предупреждения.
Первая помощь
Чрезвычайно запутанный квартал, сеть улиц, которую я годами избегал, вдруг разом предстал передо мной в совершенно ясном свете, когда однажды туда переехал любимый человек. Это было так, будто в его окне поставили прожектор, рассекающий окрестность пучками света.
Внутреннее убранство
Трактат – это арабская форма. Его внешность не выделяется и не бросается в глаза, как фасад арабских построек, устроение которых становится заметно лишь во дворе. Так и упорядоченное строение трактата, неразличимое извне, открывается лишь изнутри. Если он состоит из глав, то они обозначены не словами, а цифрами. Поверхность размышлений в нем не оживляется иллюстрациями, она, скорее, покрыта сплетениями орнамента, который обвивает ее целиком, не прерываясь. В орнаментальной плотности такого изложения различие между тематическими рассуждениями и экскурсами стирается.
Бумага и канцелярские товары
КАРТА ФАРУС. [23] – Я знаю одну задумчивую особу. Там, где я привычно обнаруживаю имена своих поставщиков, место хранения документов, адреса моих друзей и знакомых, час свидания, у нее поселяются политические термины, партийные девизы, исповедальные формулы и приказы. Она живет в городе лозунгов и обитает в квартале верных клятве и побратавшихся вокабул, где каждый переулочек исповедует свой цвет, а на каждое слово эхом отзывается боевой клич.
23
Карта Фарус – берлинское издательство «Фарус» с 1902 г. выпускало планы и карты местностей. Первая карта Берлина вышла в свет в 1903 г.
НАБОР ЖЕЛАНИЙ. [24] – «И тростник творит добро – с ним весь мир прелестней. – Ты, тростник, мое перо, – Подари нас песней!» [25] – этот текст идет вслед за «Блаженным томлением», словно жемчужина, выпавшая из открытой раковины.
КАРМАННЫЙ КАЛЕНДАРЬ. – Мало что так характерно для северянина, как то, что, полюбив, он должен прежде всего и любой ценой побыть наедине с собой, самому вначале осмыслить свое чувство, насладиться им, а уж потом идти к женщине и открыться ей.
24
Набор желаний – немецкие комментаторы полагают, что речь идет о наборе картинок, использовавшихся для украшения пряников.
25
И тростник творит добро… – Гёте И.-В. Западно-восточный диван; пер. В. Левика // Собр. Соч. в 10 тт. – Т. 1. М.: Художественная литература, 1975. – С. 332. В оригинале речь идет о сахарном тростнике, который известен своей способностью «подсластить» весь мир.
ПРЕСС-ПАПЬЕ. – Площадь согласия: обелиск. То, что было там захоронено четыре тысячи лет назад, стоит теперь в центре величайшей из всех площадей. Если бы это ему предрекли – какой был бы триумф для фараона! В центре первого царства западной культуры будет стоять памятник его господства. Но как в действительности выглядит эта слава? Никто из десятков тысяч, проходящих мимо, не останавливается; никто из тех десятков тысяч, кто останавливается, не может прочесть надпись. Вот так всякая слава выполняет обещанное, и ни один оракул не сравнится с нею в лукавстве. Ибо бессмертный подобен этому обелиску – он управляет духовным движением, окруженный его шумом, и никому нет пользы от захороненной в нем надписи.
Галантерейные товары
Неподражаемый язык черепа: абсолютную невыразительность – черную пустоту глазниц – он объединяет с самым диким выражением – оскалившимися рядами зубов.
Тому, кто ощущает себя брошенным, чтение приносит страдания: страница, которую он хочет перевернуть, уже разрезана, так что даже ей он больше не нужен.
Дары должны поражать – чтобы тот, кому их преподносят, содрогнулся.