Улитка в тарелке

По лицу Бемби он догадался, что она хочет сказать что-то еще, но только ему одному. Глядя на брата очень внимательно, она спросила:

— Ребята, вы же, наверное, оголодали совсем? Мы тоже еще не завтракали… Пойду картошки пожарю. Сол, помоги мне!

— Без меня она ее в угольки превратит! — весело предупредил он и выскочил за сестрой следом.

Закрывать дверь Бемби не стала, чтобы никто не подумал, будто они что-то скрывают, хотя так и было. Включив стоявший на холодильнике магнитофон, она выждала немного, держа палец возле губ, потом шепнула:

— Все равно не сходится. Операция обошлась бы не дороже, чем держать их там всю жизнь. Не из-за денег их не оперировали… Их морщины — это следствие, понимаешь?

— Ага, — на всякий случай кивнул Сол, рассчитывая, что понятней станет дальше.

— А в чем причина? Почему они такие? Может, это какая-то врожденная болезнь?

Сол весь напрягся:

— Не заразная? Меня как-то не тянет вдруг стать таким сморчком!

— Меня тянет! — фыркнула Бемби. — Надеюсь, не заразная… Это, наверное, знаешь… что-то генетическое.

— Какое?

— Наследственное.

— У всех сразу? Их там человек сто, ты же слышала. У них же не могут быть одни родители!

Бемби сдалась:

— Ну, я не знаю… Здесь тайна какая-то.

— Это уж точно.

В мыслях Сола стремглав пронеслась догадка, где узнать, в чем эта тайна заключается, но сестра цепко схватила его за плечо, будто он прямо сейчас готов был туда отправиться.

— Только попробуй! Я тебя к шкафу привяжу.

— Да я и не собираюсь, — сходу отрекся Сол от своей идеи. Но следом спросил: — А ты что предлагаешь делать? Они сами ничего не знают, это ж ясно! А если и мы не узнаем, как же мы им поможем?

Пронзительно взвизгнув крышкой неработавшей духовки, которая использовалась вместо шкафчика, Бемби достала сковороду и включила конфорку. Вроде бы и не обращаясь к брату, она сказала вслух:

— А помочь надо.

— Еще бы не надо!

— Достань картошку… Ой, да ладно тебе кривиться! Я сама почищу. Лентяй несчастный…

Сол проворчал:

— Я просто грязь не люблю. От нее вечно весь перемажешься… Хватит?

— Еще парочку, они же голодные, как звери.

И наклонившись, шепнула в самое ухо:

— Жалко их, правда?

Сол стрельнул глазами в сторону комнаты: не услышат? И только тогда прошептал в ответ:

— Жалко. Ужас — таким быть! А они и не знали, что чем-то от нас отличаются. Вообще о нас не знали…

— Вырасти поскорее хотели!

У нее плаксиво сорвался голос, и Сол испуганно оглянулся:

— Тише ты!

Бемби рывком открутила кран, и вода холодно ударилась о дно раковины. Брызги попали на картофелины, по белому сразу растеклись серые ручейки. Отстранив брата, она взяла овощечистку с красной ручкой — чтоб заметна была среди кожуры. Одну такую, с черной ручкой, их мама уже как-то раз выкинула вместе с очистками.

— Наши приехали бы, — тоскливо произнес Сол, и над сердцем как-то потянуло. — Они придумали бы, как все разузнать.

Не спуская глаз с картошки, Бемби отрывисто бросила:

— Сами придумаем. Маленькие, что ли?

— Да поменьше, чем родители!

— Все равно придумаем. Хватит уже за мамину юбку держаться.

Сол сразу обиделся:

— А кто это держится? За меня, между прочим, даже ранец никогда не таскали, как за нашими пацанами!

У Бемби насмешливо съехал набок рот:

— Ой, подумаешь, достижение! Зато ты пол еще ни разу в жизни не вымыл.

— А пол тут причем?

— При том. Какой ты взрослый, если за тебя мама все делает?

Забыв, что их могут услышать, Сол сердито выкрикнул:

— А я и не говорил, что я — взрослый! Это ты все твердишь, что без родителей обойдешься. Но вот за юбку мамину я не держусь!

И тут услышал за спиной хрипловатый голос Эви:

— А это как — держаться за мамину юбку?

Глава третья, в которой Мира и Бемби приоткрывают друг другу мечты, а Сол с удивлением узнает, что девочки тоже кое-что понимают Вечером Эви сказал, разглядывая цветы на подоконнике:

— Этот кактус совсем не звучит. Он, наверное, болеет.

— Что значит — не звучит? — не поняла Бемби.

Он посмотрел на нее удивленно, но сразу вспомнил:

— Ты же не знаешь… Наши все знали. Я слышу, как цветы поют. Нет, не поют! Даже не знаю… Вот как от них пахнет, ты же чувствуешь?

— Ну, конечно. Только аромат же не ото всех исходит. От кактуса, например, ничем не пахнет.

Эви настаивал:

— А вот звуки ото всех!

— Даже от кактуса?

У него огорченно опустились уголки губ:

— Ты меня совсем не слушала. Я же сказал, что кактус болеет и не звучит сейчас.

— А там у вас были кактусы?

Словно увидев, он улыбнулся:

— У Неды стоял на окне. И еще «живое дерево». Оно, правда, так называлось!

— Я знаю, — вспомнила Бемби. — Каланхоэ.

Эви улыбнулся так лукаво, что сразу стал похож на обычного мальчишку:

— Только на самом деле оно было чуть живое!

Отразив его улыбку, Бемби сказала:

— Странные у вас там имена… Так ни в одной стране не называют: Неда, Эви. Может, они придуманные?