Уловка (Держи меня крепко, Прайм-тайм, Последнее интервью)
Шрифт:
– Ты похожа на школьницу, – сказал он шутливо, дернув ее за мокрый хвост. – Хотя тебе идет. – Взгляд, которым он окинул Энди, был красноречивее всяких слов. – Просто чтоб ты знала – та вязаная штучка понравилась мне больше.
На этот раз Энди была в хлопчатобумажной рубашке с погончиками.
– Что еще можно ожидать от такого убежденного защитника домостроя, как ты.
– Точно подмечено. – Он обаятельно улыбнулся.
Во время обеда Лайон пребывал в хорошем настроении. Покончив с едой, он натянул плащ и нахлобучил соломенную шляпу. Точно такую же унес ветер.
– На ранчо много работы, и я не могу сидеть
Подмигнув ей, он вышел во двор. Энди поспешно отвела глаза, надеясь, что генерал и Грейси ничего не заметили. Но – увы – ее надежды были напрасны.
– Я немного вздремну, Энди. Потом, если пожелаете, поговорим о работе. Я буду в вашем распоряжении до ужина.
– Спасибо, генерал.
– Прекрасный суп, Грейси, – повторил он, выезжая из кухни.
– Бедняга, он почти ничего не может есть.
Энди принялась помогать Грейси убирать со стола.
– Он очень болен? – тихо спросила она.
– Очень. Я стараюсь подготовить себя к неизбежному, но знаю, что мне будет ужасно горько, когда он покинет этот мир. Это великий человек, Энди.
– Я это поняла, как только увидела его. Вы работаете у него уже много лет?
– Почти сорок. Я была девчонкой, всего двадцати лет, когда они с миссис Рэтлиф наняли меня. Она была настоящая леди. Нежная, как цветок. И всю себя отдавала мужу и сыну. После смерти Розмари генерал не посмотрел ни на одну женщину, хотя я считала, что Лайону нужна мать. Мне кажется, генерал подсознательно возложил эту роль на меня.
– Лайон рассказывал мне, что вы заботились о нем как мать.
Грейси перестала вытирать стол.
– Он это сказал? Ну тогда мне, наверное, удалось стать неплохой заменой его бедной матушки. Я очень беспокоюсь за мальчика. Его гложет злоба, и это пугает меня.
– Он говорил, что был женат.
– На самой красивой из девушек, каких мне доводилось видеть. – Тут она поморщилась, как от скверного запаха. – Но красота скрывала истинное ее лицо. Со дня их несчастной женитьбы она не давала Лайону ни дня покоя. То это ей не так, то другое. Вечно-то она хныкала да жаловалась. Она, видите ли, «влачила жалкое существование в этой глуши, понапрасну растрачивала свои молодые годы». А ей хотелось, чтобы жизнь вокруг нее била ключом. Она всегда мечтала стать моделью и сделать карьеру в мире моды. И вот однажды она упорхнула в Нью-Йорк. И больше мы ее не видели. Для нас с генералом это было счастливое избавление. А Лайон переживал. Не сказать чтобы он больно скучал по ней. Честно говоря, я думаю, он тоже был рад, что она уехала. Но все же что-то эта женщина перевернула в его душе.
– Он озлоблен против женщин, которые много времени отдают работе.
Грейси удивленно подняла брови:
– Включая вас?
– Меня в особенности.
– Ой, да ладно. Я вижу, что вы просто выбили его из колеи, когда так решительно разговаривали с ним вчера. Хотя правильно сделали. Я от души повеселилась, – смеясь, добавила Грейси. – Но вы правы. Он становится подозрительным, когда дело касается женщин.
– А как ее звали?
– Кого? Его жену? Джери.
– Джери, – рассеянно повторила Энди.
Грейси сложила руки на животе и, склонив голову набок, точь-в-точь как вчера, внимательно посмотрела на Энди.
– Когда вы прогуливались под дождичком, может, случилось что-то
еще, кроме того, что вы вымокли, а?Энди почувствовала, как жгучая краска заливает ее лицо.
– Изви… Извините меня. Мне нужно просмотреть записи.
Когда она, неуклюже пятясь, вышла из кухни, услышала, как, хихикнув, Грейси сказала:
– Я так и знала!
– Итак, в моем номере гостиницы сидит чемпион Уимблдонского турнира среди мужчин. При нем огромный кубок победителя.
Энди рассказывала, какие с ней приключались истории на работе, и все внимание было приковано к ней. Даже Грейси забыла о своих обязанностях и слушала Энди раскрыв рот. Глаза генерала были прикрыты, но он улыбался, и Энди поняла, что он тоже слушает. Лайон, откинувшись на спинку стула, вертел в руках бокал с вином.
– Можете себе представить, как я была горда, что он согласился дать интервью. Меня буквально распирало от восторга. Это была настоящая удача. Единственное условие, которое поставили его тренер и менеджер: интервью должно быть не более десяти минут.
Съемочная группа готовилась к работе. Вокруг нас бегали люди со шнурами и юпитерами. И тут случилось нечто ужасное. Один не в меру усердный ассистент слишком поторопился, устанавливая треногу со светом, и задел ногой шнур. Дальше все происходило, как в замедленной съемке: ты видишь, что происходит, но не можешь ничего сделать, чтобы предотвратить трагедию. Лампа упала прямо на макушку новоиспеченному чемпиону.
Грейси прикрыла рот ладошкой. Лайон громко рассмеялся. Улыбка генерала стала еще шире.
– Благодарю покорно! Вы смеетесь! – воскликнула Энди с притворным негодованием. – Впрочем, наш чемпион серьезно не пострадал.
– И что же произошло? – спросил Лайон.
– Я затаила дыхание. К тому же было чувство, что характер у него скверный. Но, как настоящий чемпион, он с блеском выдержал испытание. Спокойно промокнул кровь…
– Кровь?! – ужаснулась Грейси.
– Разве я не говорила? – невинно спросила Энди, и все рассмеялись. – По правде сказать, он действительно не очень пострадал. Но, когда на него падал штатив, я уже видела заголовки в газетах: «ЧЕМПИОН УИМБЛДОНСКОГО ТУРНИРА УМИРАЕТ ОТ РУК АМЕРИКАНСКОЙ ЖУРНАЛИСТКИ».
– А у кого еще вы брали интервью? – задала Грейси традиционный вопрос и присела за стол, перестав даже делать вид, что прислуживает за столом.
– Надо подумать, – задумчиво протянула Энди. – Были и великие люди или к ним приближенные, и простые американцы, которые почему-то попали в блок новостей.
– Назовите кого-нибудь из знаменитостей, – попросила Грейси.
Энди с беспокойством посмотрела на Майкла Рэтлифа, но он казался таким спокойным и вовсе не уставшим, хотя днем они очень долго беседовали.
Энди начала загибать пальцы:
– Боб Хоуп, Нил Армстронг, Реджи Джексон, Джон Денвер, принц Великобритании Эндрю, Михаил Барышников.
– Ах! – с благоговением воскликнула Грейси.
– Только мужчины? – неожиданно раздраженно спросил Лайон.
– Нет. – Энди улыбнулась. – Среди прочих были Лорен Бэкол, судья Сандра Дей О’Коннор, Кэрол Бернет, Фарра Фосетт и Дайана Росс. Это только некоторые имена, – озорно добавила Энди, разгибая пальцы.
– А есть такие, у кого вы хотели бы взять интервью, но пока этого не сделали? – спросил Лайон.