Ультиматум Борна (др. перевод)

Джейсон попытался проанализировать то, что увидел, так как результаты этого анализа должны определить его дальнейшую тактику. Он обязан допустить, что на территории есть четвертая, пятая, а может, и шестая собаки, охраняющие по периметру поместье Суэйна. Но почему таким образом? Почему не целая свора лающих в унисон псов, представляющая еще более устрашающее зрелище? Здесь не могло идти речи о затратах, способных отпугнуть азиатского крестьянина... И тут до него дошло: объяснение было настолько простым, что дальше некуда. Он перевел бинокль сначала на немецкую овчарку, потом на добермана, затем вновь на овчарку, все еще ясно помня длинношерстого колли. Кроме того, что они были хорошо натренированными сторожевыми псами, они были и выхоленными представителями своей породы с великолепной родословной: эти свирепые животные днем – чемпионы собачьих выставок, ночью – опасные хищники. Разумеется. «Ферма» генерала Нормана Суэйна была его зарегистрированной собственностью, он не скрывал ее, наоборот, она была на виду, и ее, без всякого сомнения, навещали – возможно завидуя – друзья, соседи и коллеги. В дневные часы гости могли восхищаться этими послушными чемпионами, дремавшими в хорошо оборудованных будках, не понимая, кем они являлись в действительности. Норман Суэйн, глава службы материально-технического снабжения Пентагона и бывший питомец «Медузы», был всего лишь любителем собак, которого можно было похвалить за чистоту кровей его животных. Он вполне мог даже требовать плату за случку своих чистокровных кобелей; в канонах военной этики не говорилось ничего о том, что препятствовало бы подобной практике.

Обман. Если эта сторона деятельности генеральской «фермы» была обманом, то следовало сделать вывод о том, что и все поместье было не лучше: такая же фальшивка, как и «наследство», которое сделало возможной его покупку. «Медуза».

В дальней части газона, из тени дома появилась одна из двух странных машинок на трех колесах и покатила по круговой дороге к выезду. Борн навел на нее бинокль и ничуть не удивился, увидев, как немецкая овчарка игриво подпрыгнула и побежала рядом с машиной, полаивая и явно ожидая похвалы водителя. Водитель. Водители занимались и дрессировкой собак! Знакомый запах, исходивший от них, успокаивал животных. Наблюдение дало пищу для анализа, а анализ определил его дальнейшую тактику. Он должен передвигаться – и более свободно, чем теперь, – по поместью генерала. Для этого ему надо оказаться в компании дрессировщика. Он должен захватить одного из охранников; он бросился назад под прикрытие сосен к тому месту, где он проник на территорию «фермы».

Пуленепробиваемая машина остановилась на узкой дорожке на полпути между двумя воротами, почти скрытая кустами. Джейсон отрегулировал бинокль. Доберман-пинчер был, по-видимому, любимой собакой водителя: тот открыл правую дверцу, и животное подпрыгнуло, положив огромные лапы на сиденье. Человек сунул печенье или кусочки мяса в распахнутую пасть, потом почесал псу шею.

Борн знал, что у него оставались какие-то мгновения для того, чтобы придать своей еще неясной стратегии четкость. Он должен был остановить машину и выманить из нее водителя, но так, чтобы не спугнуть его, чтобы у него и мысли не возникло воспользоваться рацией и вызвать подмогу. А что, если собака? Лежащая на дороге? Нет, не годится: водитель может подумать, что ее подстрелили из-за ограды, и поднимет тревогу. Что же можно сделать? Его охватывали панические неуверенность и возбуждение, пока глаза в почти полной темноте торопливо обшаривали местность. И вдруг очевидное опять словно ударило его.

Огромный, великолепно подстриженный газон, подровненные до миллиметра кусты, выметенная круговая дорога, – все говорило об аккуратности, царившей в генеральском поместье. Джейсон буквально слышал, как Суэйн приказывает своим слугам, чтобы они"прошерстили все до последнего уголка!".

Борн взглянул на машину и добермана; водитель добродушно отталкивал пса, собираясь захлопнуть дверцу. Остаются какие-то мгновения! Что же делать?

Он заметил лежащую на земле ветку: сгнивший сук упал с возвышавшейся над ним сосны. Он пригнувшись подбежал к ней, вытащил из грязи и листвы и поволок к асфальтированной дорожке. Если положить ее поперек дороги – будет выглядеть явно как засада, но если ее лишь частично выдвинуть на асфальт – этаким вторжением в царство аккуратности, – это сразу бросится в глаза, и задачу по ее удалению будет лучше решить теперь же, до того, как по дороге проедет генерал и увидит ее. Люди в поместье Суэйна были либо солдатами, либо бывшими солдатами, все еще подчиняющимися военному начальству, – они постараются избежать замечаний, в особенности из-за ерунды. У Джейсона были все шансы на успех. Он взял сук и продвинул его примерно на пять футов на дорожку. Он услышал, как захлопнулась дверца и машина рванула вперед, набирая скорость. Борн метнулся в темноту у сосен.

Водитель вывернул машину с грязной дорожки на подъездную дорогу. Он было прибавил газу, но столь же быстро замедлил ход, когда луч его единственной фары выхватил из темноты новое препятствие, раскинувшееся на дороге. Он приблизился к нему осторожно, на минимальной скорости, потом, поняв, что это такое, рванул машину вперед. Без колебаний он открыл боковую дверцу – толстая панель из плексигласа откинулась на шарнирах вперед, а он вышел из машины.

– Здоровяк Рекс, ты очень плохая собачка, приятель, – произнес шофер довольно громко с очень сильным южным акцентом. – Что ты выволок сюда, глупый ублюдок? Увешанный побрякушками болван тебе шкуру спустит за то, что ты поганишь его поместье!.. Рекс? Рекс, ну-ка, иди сюда, сучий пес! – Мужчина подобрал сук и закинул его подальше от дороги в тень возле сосны. – Рекс, ты меня слышишь? Ты, горбатая задница, рогатый жеребец!

– Не шевелись и вытяни руки перед собой, – приказал Джейсон Борн, выходя из темноты.

– Вот дерьмо! Кто ты такой?

– Некто, кому наплевать на то, будешь ты жить или нет, – спокойно ответил незваный гость, появившись перед шофером.

– У тебя пистолет! Я вижу его!

– У тебя тоже. Только твой в кобуре, а мой – в руке и нацелен прямо тебе в голову.

– Собака! Куда, черт бы ее побрал, подевалась собака?

– Выведена из строя.

– Что-о?

– Он показался мне хорошим псом. Из него можно было сделать все, что захотел бы получить дрессировщик. Так что не стоит винить животное, вини человека, который его натаскивал.

– О чем это ты?

– Главная моя мысль в том, что я скорее убью человека, чем животное; теперь я говорю яснее?

– Вовсе нет! Я знаю только, что этот человек совсем не хочет, чтобы его убивали.

– Так давай потолкуем!

– Слов можно много сказать, а жизнь одна, мистер.

– Опусти правую руку и вытащи свой пистолет – одними пальцами, мистер. – Охранник сделал так, как ему велели: большим и указательным пальцами достал оружие. – Брось-ка его мне, будь добр. – Тот подчинился. Борн поймал пистолет.

– Что, черт подери, все это значит? – с мольбой в голосе закричал охранник.

– Мне нужна информация. Меня послали сюда, чтобы я добыл ее.

– Я скажу тебе все, что знаю, только отпусти меня. Я больше не хочу иметь ничего общего с этим местом! Я так и знал, что однажды это случится, и говорил Барби Джо, можешь спросить ее! Я сказал ей, что однажды придут люди и станут задавать вопросы. Но не таким образом, не так, как ты! Не с пистолетами, нацеленными нам в голову.

– Полагаю, Барби Джо – это твоя жена.

– Типа того.

– Тогда давай-ка начнем с того, почему «люди» придут и станут задавать вопросы. Мое начальство желает знать. Не беспокойся, ты не будешь замешан, никто в тебе не заинтересован. Ты – всего лишь охранник.

– И только, мистер! – перебил его перепуганный человек.

– Итак, почему ты сказал Барби Джо эти слова? Что, мол, однажды придут люди и станут задавать вопросы?

– Черт, я не уверен... Только здесь столько всего странного, знаете?

– Нет, не знаю. Например, что?

– Ну, например, этот увешанный побрякушками крикун генерал. Он ведь большая шишка, верно? К его услугам пентагоновские машины, шоферы, даже вертолеты, как только они ему понадобятся, верно? Он – владелец этого места, верно?

– Ну и?

– А этот толстый сержант – какой-то вшивый сержант – крутит им так, словно он не прошел хорошую школу в туалетах, вы понимаете, что я имею в виду? А его сисястая жена? Она ведь спит с этим слоном и плюет на то, что все об этом знают. Это ведь странно – чертовски странно, понимаете меня?

– Пока я вижу только семейную грязь, но не уверен, что это кого-либо касается. Почему люди придут сюда и станут задавать вопросы?

– А почему вы пришли сюда, приятель? Думали, что сегодня вечером состоится собрание, не так ли?

– Собрание?

– Все на шикарных лимузинах с шоферами – крупные шишки, верно? Но вы выбрали не ту ночь. Выпустили собак, а их никогда не выпускают, если должно состояться собрание.

Борн сделал паузу и заговорил, когда приблизился к водителю.