Ультиматум президенту (сборник)

Вот, что пишет историк С.М. Соловьёв о междоусобицах: «Походы совершались преимущественно зимою. Так как страна была покрыта множеством рек и болот, через которые зима прокладывала ледяные мосты. Города брали копьём – приступом и на щит – сожжение, разграбление, плен, истребление жителей. Иногда, брали в плен и переселяли целые города. Бывало, что младенцев на кол сажали. Жалости и пощады к христианам не было. Были случаи, когда пленив соседей, продавали их татарам». Думаю, не раз грехи русских князей приписывались татарам и наоборот. Вот и думай, кто был страшней татары или свои князья. Поэтому и не было партизанской борьбы.

Бывали князья сильные, храбрые, Русь любившие, но под Русью они только свой удел понимали. С 1228 по 1462 год на северной Руси было 90 усобиц. Владимирская область терпела 16 раз, Новгородская 15, Московская 14, Тверская 13, Смоленская, Рязанская и Двинская – по 9 раз, Северская и Суздальская – Нижегородская по 4, Ярославско-Ростовская – 3, Вятская – 2, Псковская – 1. В среднем по одной войне на два года. Опустошениям от внешних врагов новгородская область подвергалась 29 раз, Псковская 24, Рязанская 17, Московская 14, Владимирская и Нижегородская по 11. Северская 8, Смоленская и тверская по семи, Ярославско-Ростовская – 4, Вятская – 1. Вот во что обходились Руси самостийные князья. Позже их потомков изводил Грозный.

Почему древний, нетронутый татарами Новгород, не возглавил процесс единения? Чего не хватало? Демократии было по ноздри, хоть каждый день вече устраивай, день и ночь ораторов слушай, горлопаны (по нынешнему лоббисты) драться могли не переставая. Когда пришла пора город защищать, куда все подевались? Пришлось звать Александра Невского. Чуть полегчало, выгнали князя и опять за свои шкурные интересы взялись. Не смог великий город за великую задачу взяться. Москве пришлось объединять Русь. При этом Новгород в колёса палки вставлял.

Роль церкви в становлении новой России

«Проповедуя православие, Кирилл и Мефодий перевели для славян священные книги. В их представление обращение было неразрывно связано с просвещением и обучением. Совершенно иной была христианская проповедь в Западной Европе. Там возникла идея, что христианское богословие – тайная наука, доступ к которой должен быть открыт только духовенству. Поэтому русичи отвергли исповедование, ограничивающие их свободу совести и не покорились ни немцам, ни полякам». Гумилёв ст. 451

По словам историка С.М. Соловьёва «то, что Московская Русь отказалась подчиниться Флорентийской унии, есть одно из тех великих решений, которые на многие века вперед определяют судьбу народов…» «…Верность древнему благочестию, провозглашенная Великим Князем Василием Васильевичем, поддержала самостоятельность северо-восточной Руси в 1612 г., сделала невозможным вступление на московский престол польского королевича, повела к борьбе за веру в польских владениях, произвела соединение Малой России с Великой, условила падение Польши, могущество России и связь последней с единоверными народами Балканского полуострова». После этого мечты о Москве, как Третьем Риме, твердо закрепили особый восточно-европейский характер русской культуры. Идея Третьего Рима, привела к очень сильному возвышению роли и значения власти Великого Князя. Он оказывался в роли бывшего Византийского Императора.

Эта упорная верность вере предков и сегодня делает нас непохожими на европейцев. Поэтому либералы так страстно борются с православной верой. Сегодня большинство людей воспринимает веру как нечто отдельное от жизни: вера сама по себе, жизнь сама по себе. В здоровом обществе вера побуждает человека действовать адекватно сложившейся ситуации. Подавляющее большинство верующих считает, что участвовать в судьбе своей Родины – это политика, а политика – грязное дело. Если наши предки считали показателем веры участие в судьбе своей Родины, то современные верующие показателем веры считают неучастие, удаление от общественных проблем. Сегодня вера больше сводится к выполнению обрядов, а не к делам. Такое понимание веры не само по себе образовалось. Его смоделировали наши враги и пятая колонна.

В годы монголо-татарского ига не князья, а церковь была главной вдохновляющей силой в процессе создания новой, могучей России. Она пропагандировала идеологию единства, отлучала князей за братоубийственную войну от церкви. Без такой активной поддержки борьбы за независимость, сегодняшней России, скорее всего, не было бы. Но таковой силой церковь стала благодаря поддержке ханов золотой Орды. Значит иго невольно помогала России стать такой, какая она есть. Благословляя Дмитрия Донского на Куликовскую битву, преподобный Сергий предсказал победу и отпустил в поход двух монахов – Пересвета и Ослябля. Пересвет поединком с татарским богатырём начал эту битву. И это не смотря на то, что монголы всячески поддерживали церковь, давали охранные грамоты, освобождали от дани, запрещали грабёж и уничтожение церквей. Вера и единство Руси для церкви была важнее материальных благ.

На первых порах Рюриковичи объединяли племена славян на водном пути из Варяг в Греки, даже брали дань с Византии. По мере дробления княжеств, они превращались из уделов в вотчины, родовые связи слабели, строились города. Князья из государей превратились в крупных землевладельцев. Значение столицы Киева падало. Он переходит из рук в руки. Князья решали споры не законом, а мечом. Начались такие междоусобицы, что описать страшно. Способность к сопротивлению иноземцам падала. Гумилёв правильно отмечает, что «для пассионариев осталось только одно место для применения сил – монастырь. Зато в монастырях они развернули такую деятельность, которая определила культурно — политическое развитие России более чем на 200 лет». Про пассионариев не знаю, с ролью монахов согласен с Гумилёвым и Ключевским.

В. О. Ключевский сообщает, что за время 1240–1340 г. г. возникло менее 30 монастырей, но в период 1340–1440 г. г. – более 150, причем пятьдесят треть их, основаны личными учениками Св. Сергия Радонежского. Следовательно, не страх, не приниженность и духовная бедность первых после разгрома поколений гнали людей в стены обителей, но крепнущий дух и желание служить отчизне. Он отмечает и другую характерную черту этого массового всенародного движения. Прежние монастыри строились близ городов, феодальных центров и центриков, словно боясь оторваться от них. Теперь иноки смело идут в глубь неведомых земель, несут Слово Божие, русский дух, русскую культуру и государственность, приобщая к ним новые племена.

Их представление о «своей земле», «своем народе» неизмеримо шире, чем у элиты – удельных князей и бояр. Они уже не волынцы, не куряне или путивляне, и, тем более, не древляне, не поляне или кривичи. Они – русские, и русская под ними земля! Они народны, национальны в своем мышлении. От Соловецкой, убогой тогда, обители до славной Киево-Печерской Лавры! От Валаамской купели до Пермских глухих лесов! Едины в вере, любви и помыслах. Едины в целях и действиях. Они составили духовный костяк нации.

Русское монашество XIV, XV, XVI веков чрезвычайно пестро по своему социальному и племенному признаку. Жития повествуют нам о принявших постриг князьях, боярах, купцах, но и о простых «воинах каликах», «смердах». Шли в монахи и жители южной Руси, Волынцы, черниговцы, новгородцы. Шли на восток за Пермь, за Волгу. Повествуют «Жития» и о северянах, устремившихся к святыням Киева и Почаева. И князь, и крестьянин стремились приобщиться к иночеству. Предсмертное пострижение становилось традицией Великих Князей. Подвиг служения Родине и подвиг служения Богу гармонично сливались. Ученики Сергия Радонежского разошлись по всей Руси, строя всюду монастыри, школы, создавая библиотеки, обращая мирным путем в христианство языческие племена, обитавшие на окраинах стихийно разраставшейся вширь Руси.