Ультиматум (сборник)

— У меня его нет. Я делаю утилизаторы мусора.

Профессор Клеменс наклонился вперед.

— Мистер Рафферти, не будем спорить о терминах. Вы называете его утилизатором мусора. Однако, насколько мне известно, обычный утилизатор представляет собой нечто вроде мясорубки.

— Вот уж не ожидал, что мне придется говорить о мусоре с лауреатом Нобелевской премии, — ухмыльнулся Рафферти.

— Достаточно, — рассердился Уотсон. — У вас, Рафферти, хватит неприятностей и без этих дерзостей.

Инженер встал.

— До свидания.

Наварра взглянул на Уотсона.

— Успокойтесь, мистер Уотсон. Мы действительно хотим поговорить о мусоре.

Клеменс согласно кивнул.

— О проблеме утилизации мусора… Если мы бросим в обычный утилизатор, ну, скажем, апельсиновую корку, то из него выйдет кашицеобразная масса. Ваша конструкция, мистер Рафферти, засасывает в себя материю, но ничего не отдает. Она даже не имеет выходного устройства.

— Ну, мне представляется, что эта особенность является ее преимуществом, — ответил Рафферти. — Экономится вода, исключается возможность засорения…

— Мистер Рафферти, — вмешался Наварра, — ну, зачем же так? Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Куда девается мусор?

Рафферти улыбнулся.

— Я не знаю.

— Не знаете?! — Клеменс буквально, выпрыгнул из кресла. Вы должны знать! Вы придумали эту штуковину. Вы ее изготовили. И вы обязаны знать, куда уходит мусор!

— Как вы считаете, моя конструкция эффективна?

— Да, — сухо ответил Клеменс, — она работает.

— Это хороший утилизатор мусора?

— Да, это хороший утилизатор мусора. С тем же успехом вы могли бы открыть бутылку “пепси” о люк атомной подводной лодки и спросить, хорошая ли это открывалка для бутылок.

— Я спросил, хороший ли это утилизатор мусора?

— Ладно, ладно. Я согласен, это хороший утилизатор мусора.

Уотсон наклонился вперед.

— Мистер Рафферти, вы недооцениваете сложность создавшейся ситуации. Мы можем посадить вас за решетку и выбросить ключ от камеры.

— Вы меня уже пугали, — хмыкнул инженер.

— Вы поставили под угрозу безопасность Америки и всего западного мира, — взорвался Уотсон, — желая получить патент на устройство, имеющее колоссальный военный потенциал. Когда же вашу заявку отклонили, поскольку вы не смогли объяснить принцип действия устройства, вы не успокоились, а начали его изготавливать, и теперь ваш утилизатор может купить кто угодно. В том числе и сотрудники посольств хорошо вам известных иностранных государств. Короче, мистер Рафферти, вы — предатель!

В следующее мгновение мощная рука инженера буквально выдернула Уотсона из кресла.

— Мистер Уотсон, — проворковал Рафферти, — у вас теперь нет пистолета. И я бы попросил никогда больше не произносить в мой адрес таких слов. Понятно? — он отпустил Уотсона и вернулся к своему креслу.

Наварра с трудом подавил улыбку.

— Я понимаю ваше негодование, мистер Рафферти, но мистер Уотсон хотел сказать, что сначала вам следовало показать ваш утилизатор государственным учреждениям. Мы заинтересованы в новых идеях.

— Я придерживался того же мнения.

Наварра тяжело вздохнул, зная, что услышит дальше.

— Продолжайте.

— Я обращался в армию, флот, авиацию, и везде очень компетентные молодые люди говорили мне, что мои математические выкладки недостаточно строги, да и вообще полученный эффект теоретически невозможен.

— Но разве вы не могли показать им действующую модель?

— А вы когда-нибудь пытались продемонстрировать вечный двигатель физику, состоящему на государственной службе? Или русалку — биологу из военно-морского ведомства? Или телекинез — армейскому психологу? Большинство этих уважаемых специалистов предпочитают задавать только те вопросы, на которые им известны ответы. Им хватило того, что в моих расчетах есть слабые места. К тому же, у меня нет институтского диплома.

— У вас нет диплома? — очки Уотсона, казалось, превратились в два орудийных ствола. — Так вы солгали нам, назвавшись инженером?

Клеменс улыбнулся.

— Я бы не придавал такого значения дипломам, мистер Уотсон. Томас Эдисон тоже не учился в институте. Возможно, ему очень помогло это обстоятельство.

Рафферти взглянул на Клеменса. Профессор, видно, не такой сухарь, как ему казалось раньше.

Наварра печально покачал головой. Рафферти понял, что завтра кое-кому из упомянутых специалистов всыпят по первое число.

— Значит, мы снова ошиблись. Но давайте подумаем, что мы можем сделать? Я полагаю, мистер Рафферти, вы не собирались разрабатывать утилизатор мусора?

— Нет. Этот взломщик совершенно прав, — Рафферти посмотрел на Уотсона. — Я пытался осуществить мгновенный перенос материи из одного места в другое. В конце концов, человек, летящий в ракете, не так уж далеко ушел от своего предка, плывущего на лодке. Разница лишь в технических средствах, благодаря которым совершается передвижение. Я же искал совершенно новый принцип.

— Некоторые ученые утверждают, что это невозможно, — сказал Уотсон.

Глаза Рафферти превратились в две щелочки.

— Мистер Уотсон, у меня в лаборатории стоит, утилизатор, размеры которого соответствуют вашему росту. Не хотите ли вы испытать его, а потом мы поговорим о том, что возможно, а что — нет.

— Итак, вы сделали массопередатчик, — вмешался Наварра. Как он превратился в утилизатор мусора?

— Все дело в деньгах. Вы, вероятно, уже прочли в этой папке, — Рафферти показал на стол Уотсона, — что мой завод выпускает станки, а эти штуки — мое хобби. Завод дает постоянную прибыль, поэтому у меня есть свободные средства. Мне и раньше удавалось создать кое-что полезное, но мои разработки оставались не более чем увлечением. Однако в этом случае я зашел в тупик. Передатчик, массопередатчик, работал прекрасно. А вот с приемником у меня возникли трудности.

— Какие именно? — спросил Клеменс.

— Да так, ничего особенного. Его просто нет. С передатчиком все в порядке. Кладешь что-то в него, подводишь энергию… и все исчезает. Не разлагается, не сгорает, не смывается в канализацию, а исчезает. Это что-то должно появиться в приемнике, но не появляется. Оно попадает куда-то еще.

— Куда?

— Я не знаю. Раньше я просматривал подряд все газеты. По ночам мне снились кошмары, будто какой-то исследователь нашел потерянную долину Инков и оказалось, что она до краев заполнена апельсиновыми корками, банками из-под пива и кофейной гущей. Теперь-то я думаю, что все выбрасывается за пределы нашей планеты. Куда-то в глубокий космос. Должно же оно где-то появиться. Я достаточно консервативен и не верю в бесследное уничтожение материи. В общем, у меня есть массопередатчик, но нет массоприемника. Дальнейшие исследования требовали значительных затрат, и я обратился в государственные учреждения. А работающие там специалисты, доктор Наварра, сказали, что я сошел с ума, — Рафферти закурил. — Мне по-прежнему требовались деньги, а массопередатчик позволял избавиться от ненужных вещей, и я решил пустить его в продажу в качестве утилизатора мусора. Я добавил дюжину предохранительных устройств, чтобы какой-нибудь недотепа не остался без руки, и на этой неделе выбросил на рынок первую партию. Заказы сыплются, как из рога изобилия. Каждая домохозяйка хочет иметь такой удобный утилизатор мусора.

— Государство выплатит вам компенсацию, но нам нужно собрать все утилизаторы, — сказал Накарра.

Уотсон моргнул при слове “выплатит”, но согласно кивнул.

Рафферти улыбнулся.

— Желаю вам удачи. Их уже тысячами продают по всей стране.

* * *

Прошло не меньше недели, прежде чем мусор начал возвращаться назад.

Рафферти всегда завтракал в лаборатории. Во-первых, окна выходили на восток и утром их заливал яркий солнечный свет, а во-вторых, только там ему было уютно.