Ультиматум
Шрифт:
– Ничего навесного, надеюсь, не притащил? – вопросила Баронесса, мельком взглянув на все прибывающую технику.
– Обижаешь, начальница, – усмехнулся гном. – Навесом здесь нельзя. Только стрелометы. Благо на возвышении сидим. Через пять минут готов к стрельбе!
– Принято.
– Обалдеть, – с завистью пробормотала Кира. – У нее талант управленца. Нам бы ее в клан…
– Баронессу к вам в клан? – фыркнул я. – Кем?!
– Тоже верно, – вздохнула Беда. – Ну что? Пошли?
– Пошли, – согласился я, доставая свиток телепорта. – Наши дела здесь завершены.
– Уже уходите? – улыбнулась мне Баронесса. –
«Красиво заявить?»
Широкоплечий полуорк Терми ухмыльнулся, пошурудил в брошенном на пол мешке и достал из него… Честно говоря, я не понял, что именно он достал, но стоящая рядом со мной Кира Беда внезапно закашлялась.
Больше всего загадочный предмет напоминал пробирку из серебряного стекла. Если, конечно, существуют пробирки длиной в полтора метра, толщиной в полметра. Пробирка была покрыта сложными алыми узорами, на одном конце запаяна, а на другом нечто вроде черной печати со светящими белыми рунами.
– Нюргай Шархан, – откашлявшись, выдавила Кира. – Это Нюргай Шархан! Божественная пчела! Из улья безумного бога Зохра! Фига себе!
Ласково похлопав рукой по пробирке, Баронесса взвалила Нюшу себе на плечо и, мурлыкая под нос веселый мотивчик, вышла на террасу. Я не удержался и последовал за ней. Нюша? Улей? Ничего не понимаю! Я много знаю о Вальдире, но ни о каких Нюшах раньше не слыхал, однако. Одно могу сказать – лежащая на плече девушки пробирка в данный момент крайне сильно смахивала на базуку.
Ею она и оказалась.
Повернувшись всем телом к крушащему дома динозавру, тому самому, что оприходовал сторожевую башню, Баронесса покачала головой и заметила:
– Какой нехороший мальчик! Пора тебя нежно чмокнуть!
С легким хлопком печать на переднем конце серебристой пробирки исчезла. Баронессу шатнуло, она отступила на шаг назад, пробирка со звоном упала на пол и разлетелась на миллион осколков. А мы невольно пригнулись от невероятно бешеного рева.
Я не видел, чтобы из пробирки что-то вылетало. Не видел вспышки. Не видел даже смутного движения.
Единственное, что я видел, – повисший в воздухе абсолютно прямой инверсионный след, похожий на те, что оставляют в небе сверхзвуковые самолеты. А еще я видел, как динозавр высотой с трехэтажный дом медленно заваливается набок, издавая все тот же дикий рев. Висящий в воздухе дымный след как раз заканчивался в том месте, где еще совсем недавно находилась голова огромного монстра.
– Кира, кто такая Нюша? – задумчиво спросил я, глядя на павшего чешуйчатого титана.
– В далекой пустыне бродит бог, – заторможенно отозвалась Кира. – Бог в виде живого оазиса, перемещающегося каждый день. Там вода, пальмы, цветы… и пчелы. Нюргай Шархан. Сокращенно – НюШа. Одна такая пчелка и сидела в той бутылке, как джинн в лампе. Пчелы бессмертны – это часть бога. Где бы они ни были, всегда найдут путь к своему оазису. Очень быстрые. Короче говоря, та пчелка, что выпустила Баронесса, – она уже давно в улье сидит. Может, и покушать успела.
– Верно, – кивнул услышавший нас Терми. – Если такую пчелу поймать и запереть, получается живая базука. Когда печать вскрыта, первый километр пчела летит только по прямой, никуда не сворачивая и снося все на своем пути. Затем уже локатор
врубает и начинает маневрировать. Оружие классное… но цена… вы просто не представляете, сколько она стоит.– Почему же, очень даже представляю, – буркнула Кира.
– Все, всем пока, – широко улыбнулся я, подталкивая свою бедовую девушку в спину. – Полетели!
– Полетели, – кивнула Беда.
Убедившись, что остальные остаются в первых зрительских местах и никуда не собираются уходить, я помахал всем ручкой и активировал свиток телепорта, еще успев увидеть, как далеко в море начинает подниматься очередной водный горб размером с небольшую гору.
А затем перед глазами замерцала старая знакомая радуга.
Мне пора на выход.
Глава шестая
Новости обоих миров! Переезд. Сторожа за соседней дверью
– Вот так вот! – слишком уж радостно заявила мне абсолютно реальная, а не игровая ипостась Беды, вопреки всем правилам оседлавшей крышку моего любимого «гроба».
Впрочем, я сидел рядом, наши колени то и дело соприкасались, когда на очередной дорожной кочке мой игровой кокон мягко покачивался в своем ременном стойле. Совсем небольшой фирменный грузовик с броской лазурной надписью «Вальдира» на обоих бортах вез нас к новому месту обитания. Мы покачивались словно на качелях – кокон находился в подвешенном состоянии, не касаясь покрытого толстым слоем резины дна кузова.
Владелец перевозимого кокона имел законное право сопровождать свое имущество так же, как люди сопровождают заболевших родственников в машине «Скорой помощи». Для этого имелось три мягких сиденья. Сервис на высшем уровне. Мы же пренебрегли удобствами и уселись на закрытой крышке моего древнего кокона, легко выдерживающего такую нагрузку, – еще бы, это ведь старая и почти неубиваемая модель.
Почему я покачивался в позе наездника на крышке собственного кокона?
Все просто.
Мы переезжали.
Далеко позади остался мой новый дом, а сейчас мы стремились к моему «еще более новому» жилищу.
– А ты и рада, – обвинил я Беду в чрезмерном ликовании, ткнув ее указательным пальцем в живот, за что сразу схлопотал сдачу в виде легкого шлепка по груди.
– Не рада, – надулась Кира. – Но и не горюю. О! Смотри!
Наш разговор опять крутился вокруг многострадального Акальроума и клана Неспящих. Сейчас было немного за полдень, и вот уже как третий час по игровому телевидению и инету сообщали одно и то же – город пал. Ну или почти пал – выражения ведущих были более чем обтекаемыми, но вот изображения…
Возглас Киры «Смотри!» относился к прикрепленному к стенке кузова небольшому и плоскому телевизионному экрану, настроенному только и только на один вещательный канал: на «Вести Вальдиры». Причем, несмотря на специфическое название, телевизионный канал показывал не только видео из самой игры, но и реальные новости из всех точек мира, лишь бы они были связаны с Вальдирой косвенно или напрямую.
В текущий момент на экране мелькали бушующие волны, перекатывающиеся через крыши домов и несущиеся по улицам подобно селевому потоку. Съемка велась сверху и в реальном времени. Оператор, судя по всему, парил в воздухе, приятным и ничуть не взволнованным баритоном комментируя попавшие в его объектив разрушения и события.