Ультиматум

Сам Заринский должен был сбросить несколько капсул с оружием и медикаментами в районе Ксежинска. Кстати, сама необъявленная столица Тау Мары находилась под неусыпным контролем флота – адмирал согласился потерпеть некоторое время, но палец держал на курке, прекрасно помня о находящемся в городе атомном реакторе.

Вот такое вот вооруженное перемирие.

Машину снова подбросило на очередной яме, и я едва не откусил себе язык. Чертыхнувшись, перебрался из кузова в кабину. Крайс, намертво вцепившийся в руль, бросил на меня короткий взгляд.

— Выспался?

— С тобой поспишь только на том свете, — огрызнулся я в ответ.

Грузовик мчался по раздолбанной земле, подпрыгивая и ныряя в глубокие рытвины. Шесть колесных пар вгрызались во влажную землю, вскидывая в небо комья липкой земли. Солнце медленно клонилось к горизонту, отматывая еще одни сутки.

Запущен процесс самодиагностики. Нейроинтерфейс действует в ограниченном режиме.

— Милый, я создала канал связи, — голос Алисы прорезался сквозь рокот мотора.

— Поздравляю, — буркнул я. — Адмирал нас не слышит?

— У нас есть минут пять, потом твой НИ снова начнет перехватывать наши разговоры.

— Чего ты так боишься? Заринский же сказал, что ему плевать, что здесь творится...

— Я ему не доверяю. Прости, но я не верю, что адмирал, всю жизнь положивший на службу корпорации, так просто откажется от своих хозяев. Не настолько он наивен.

— Или ты видишь угрозу там, где ее нет, — ответил я, рассматривая убогий пейзаж за стеклом.

— В любом случае, общаться пока что будем только так.

— Хорошо, что там с лекарством? — вздохнул я, схватившись за ручку, чтобы не вылететь лбом в стекло.

Киборг дернул рычаг, переключая скорость, грузовик выпрыгнул из новой ямы, зацепился колесами за разбитый асфальт, и с ревом понесся по дороге. Я проверил направление – идем чуть южнее «Дыры».

— Не могу ничем порадовать. Пока что исследование не завершено, — ответила Алиса. — И, если честно, сомневаюсь, что в ближайшие пару недель я его найду. Не хватает материалов.

— Что сложного в отлове пары мутантов на планете, где нет здоровых людей?

— «ТМ-13» не так прост, Каратель, — усмехнулась командир. — Из двух десятков «добровольцев», попавших к нам в руки, никто не выжил.

— И как мы будем выкупаться из-под прицела адмирала, если лекарства у нас нет? — простонал я. — Черт, Алиса, мы же договорились использовать сообщение о вирусе только в самом крайнем случае!

— А что мне было делать, по-твоему? Думаешь, адмирал стал бы церемониться с тобой или с колонией, не запусти я это чертово сообщение? — хмыкнула киборг. — Только мое вмешательство и спасло твою подгорелую задницу! Иначе он просто пустил бы тебя в расход, а миссию по добыче лекарства отправил бы выполнять своих ветеранов, пообещав им возврат на орбиту.

Ну да, об этом я как-то не подумал.

— Так что с лекарством не так? Когда я был в Ксежинске, ты сказала, что у тебя есть ключ, помогающий сделать вирус не опасным.

— И он у меня есть до сих пор, — кивнула Алиса. — Вот только работает он только с вами двумя – с тобой и с Алекс. Остальные...

— Так в чем проблема?

— Судя по всему, лекарство уничтожает вирус полностью. Вместе с носителем.

Я покивал, переваривая информацию.

— Выходит, для нас лекарство совершенно бесполезно?

— Вероятно, на ранних стадиях заражения...

— Тогда вручи его адмиралу, и пусть убирается ко всем чертям, в чем проблема?

— А остальные корабли? — напомнила Алиса. — Пока Заринский на орбите и защищает нас от других желающих получить лекарство, отдавать формулу нельзя.

Я хмыкнул.

— Замкнутый круг какой-то.

— К тому же, есть вероятность, что на орбите синтезируют противовирус самостоятельно, и просто завалят им Тау Мару. «ТМ-13» захватывает нервную систему и дальше, как рак, разлетается по всему организму. Лекарство уничтожает зараженные клетки, и если я права, полностью зараженный организм просто уничтожает сам себя. Как понимаешь, в колонии никого не останется, если залить Тау Мару таким лекарством. Ну, кроме киборгов и вас с Алекс. Хотя сомневаюсь, что подобная концентрация...

— Бочки, — прервал ее я. — Паника сбрасывал бочки с какой-то хренью в океан. Зачем?

— Не знаю, я вообще не понимаю многих действий твоего друга.

— И ветераны, и адмирал набрали с меня достаточно материала для исследования. Сколько времени у них займет поиск ответов? — пояснил я свою мысль. — И сколько времени на это потребуется Мессии? Он ведь тоже носит в себе Очкарика, и способен за эти пять лет не только новых мутантов вырастить.

— Это неразумно, — подхватила Алиса. — Если бы он сливал лекарство в океан, ему потребовалось бы несколько лет только на то, чтобы запустить процесс.

— Но мы до сих пор не знали, что у него есть флот, — покачал я головой. — И почему ветеранам не помочь своему же протеже? Как вообще так получилось, что он с ними сотрудничал все это время?

— Понятия не имею. В общем, вы сейчас возвращаетесь в Ксежинск, Каратель. Будем проверять теорию. Сейчас включиться твой НИ.

Алиса отключилась, и перед глазами вспыхнула строчка текста.

Самодиагностика завершена. Завершен анализ состояния оператора. Вывести результаты?

Почесав затылок, я согласился, все равно пока заняться нечем.

Обнаружены системные ошибки в нейроинтерфейсе. Исправлено: 42. Поиск уязвимостей будет продолжен в фоновом режиме. Результаты состояния оператора: обнаружены многочисленные повреждения ДНК, имеется неизвестная мутация, повышенный метаболизм, остаточные следы вируса в организме, повышенный уровень радиоактивного облучения, обнаружена аномалия кроветворной системы, обнаружена аномалия зрительных нервов, обнаружена аномалия слуховых нервов, обнаружена опухоль в правой лобной доли мозга, повышена вероятность образования тромбов, повышена выработка гормонов, повышена...

Как я еще жив с таким набором-то, подумал я, пролистывая внушительный список найденных нейроинтерфейсом отклонений. Особенно смущает опухоль в мозгу. Нет, умом-то я понимаю, что это, вероятно, как раз и есть хреновина, отвечающая за работу «Ментального подавления», но все равно звучит жутко.

Крайс снова дернул скорость, свернул с асфальтированного полотна на размякшую землю. Грузовик прибавил ходу, затрясся на колдобинах, но шел вполне терпимо. Киборг не отвлекался от наблюдения за дорогой, а я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.