Ультра

А у нас на окраине можно и с бандосами столкнуться, и с просто гопниками. Ну и придурки из конченных могут докопаться. Косументы эти — национальная особенность Российской Федерации, подчеркивающая специфический национальный колорит. Некоторые депутаты видят в этом проявление склонности к старинной русской национальной забаве — кулачным боям стенка на стенку. Идиотизм, я считаю. Там и руки друг другу ломают…

Впрочем, если сообщество Псевдо-ИИ решило, что их существование оправданно — то кто я такой, чтобы осуждать их? Впрочем, не о том думаю. Это мой мозг сейчас пытается отвлечься от той задницы, в которую я затолкал себя. Ведь можно было серьезнее отнестись к угрозе! Можно было подумать лучше! И Суо ещё…

Заперли меня в одиночной камере данного отделения. Позвонить не дали, мотивируя это решением псевдо-ИИ. Телефон отняли, поэтому развлекал я себя сам. На стенах чёрточки не порисуешь — бронестекло какое-то слишком уж прочное, ногтям не поддаётся. Решил развлечься физическими упражнениями — пусть больно, но лучше отвлечься на боль, чем позволить себе погрузиться в тяжелые мысли.

Часа через два началось оживление — забегали полицейские, около десятка из них были одеты в старенькие бронекостюмы "Ратник-3", а остальные в штатную форму, но вооружены автоматическим оружием и пуленепробиваемыми щитами.

^{Ратник-3, актуальная сейчас версия снаряжения солдата будущего. В этом будущем Ратник-3 является старенькой моделью, которую можно ограниченно применять для нужд полиции и ряда военизированных организаций.}

— Охренеть… — произнес я.

Так-то я сейчас торчу в некоем паноптикуме [13] , откуда вижу всё, что происходит в коридоре и соседних камерах. Справа сидит какой-то татуированный типус, читающий книжку, слева дядька из тех, которых не ждёшь встретить в качестве задержанного: аккуратный костюм, недешевая причёска, старомодные очки-велосипеды, чуть полноватый, с добродушным лицом. И вот он что-то очень возбужденно орёт, стучась в прозрачную бронированную дверь.

13

Паноптикум — концепция идеальной тюрьмы, где за заключенными наблюдает небольшое количество стражей, причём видна любая деятельность заключенного в любой момент времени. Проект подобной тюрьмы разработал Иеремия Бентам. В его концепции нужен был всего один стражник, который видел всё, но был невидим для заключенных. Вообще, в данном контексте, в полицейском отделении просто соорудили камеры из бронестекла, через которые видно всё, что делает задержанный. Решение сомнительное, так как можно было бы просто присобачить побольше камер видеонаблюдения и успокоиться. Но я когда-то (28.03.18) написал именно так, поэтому вот…

Некоторое время ничего не происходило, затем начал нарастать шум ожесточенной перестрелки, затем взрывы, крики, снова перестрелка… Что-то явно шло не по плану. Стало ссыкотно, ибо ничего я в этой ситуации поделать не могу. Я сейчас безоружен и заперт в стеклянной коробке, которая открывается с пульта в соседнем блоке.

Шум боестолкновения приближался. Дверь в блок отворилась и внутрь ввалились сотрудники полиции в количестве пяти единиц, потрёпанные, со следами пулевых попаданий на броне и щитах. Они активно стреляли по неизвестному противнику, матерились и паниковали. Внутрь закатилась шарообразная граната — что-то новенькое, невиданное мною доселе. Один из полицейских выбежал вперёд, отпнул её обратно в дверь и упал, сраженный чем-то мелкокалиберным и очень скорострельным. Граната разорвалась в соседнем помещении, вероятнее всего уничтожив метавшего.

— Это о№%еть! — выкрикнул один из полицейских, отходя от шока. — Малютин, проверь Барсукова!

— Убит… — крепкий полицейский в Ратнике-3 проверил пульс сбитого очередью полицейского.

— Никольский, пойдём проверим х№%ва робота! — старший, на погоне которого я только сейчас увидел звание майора, уверенно шагнул в сторону выхода.

Тут из дверного проёма в помещение влетела какая-то хрень. Я чуть в штаны не наложил, когда увидел это!

Верхняя часть гуманоидного робота набросилась на майора, начав кромсать горжет бронежилета острыми когтями-пальцами. Ног у робота не было — свисали только обрывки сервоприводов и какие-то провода.

— А-а-а! Уберите суку! Уберите!!! — заорал майор, пытаясь оттолкнуть от себя повалившую его на землю хреновину.

Подбежал старший сержант Малютин и попытался прикладом АК-12 снести робота, но потерпел неудачу, получив порез на всю ногу.

— Стреляйте, д№%@#бы! — заорал майор.

Один из полицейских со щитом подошел, хладнокровно приставил ствол АК-109 к "голове" робота и высадил в неё длинную очередь. Разбившийся на щепы металл и пластик засыпали лежащего майора, но робот наконец-то отключился.

— Уф б№%… - выдохнул майор. — Сука! Малютин, твою мать! Что за, сука, гейские удары, твою мать?!

— Виноват, товарищ майор… — повинился старший сержант.

— Молодцом, Чистяков! — похвалил добившего робота полицейского майор. — Помоги мне скинуть эту хреновину!

— Эм… А что происходит? — уточнил интеллигентный дядя, что сидел в камере слева от меня.

— Не твоё собачье дело, людоед… — бросил ему майор и направился на выход.

Ох-хо-хо… Ну ёлки-палки…

//Три часа спустя//

— … и потом я бросил её глаза на сковороду, они так забавно шкворчали… — делился со мной подробностями этот мудак.

— Эй, полисмены! — не выдержал я. — Заберите меня от этого мудака!

Мои молитвы были услышаны. В помещение вошли какие-то дядьки в форме. Ой-ой…

Военная прокуратура.

— Вывести задержанного. — распорядился прокурорский с четырьмя звездами на погонах, это по-военному капитан, а у прокуратуры имеется какое-то своё мудрёное название.

За это время, пока я слушал больного ублюдка-людоеда, в коридоре побывали криминалисты со следователями, всё отсканировали, даже показания у нас взяли, а затем появились уборщики, которые привели всё в более или менее божеский вид.

И вот, через два часа невольного слушания про зверства людоеда, явилась военная прокуратура.

— Задержанный, встать справа от двери, лицом к стене, руки на стену. — приказал мне полицейский из пультовой.

Я послушно выполнил требуемое и меня почти сразу приняли люди военной прокуратуры.

Пока меня вели через отделение, многое успел увидеть. Перестрелка была страшная — весь первый этаж расстрелян и взорван, но кровь уже затёрли. Правда, ещё не успели избавиться от торчащего в здании грузовика, из которого, как я полагаю, попёрли боевые роботы. Странно, что я даже не услышал и не почувствовал столкновения грузовика со зданием. Хотя, мы-то были в подвале, а звукоизоляция у здания отличная.

На улице стояла целая колонна бронетехники — четыре броневика "Арзамаз-40". В один из них меня и засунули. Внутри оказалось отделение упакованных в броню прокурорских силовиков, которые смотрели на меня очень недружелюбно.

На мне была форма курсанта, правда, потрёпанная, но, видимо, они что-то обо мне знают такого, о чём я сам не догадываюсь.

Колонна тронулась, по дороге ни с кем не разговаривал. Странно ситуация развивается. Я однозначно уверен, что роботы искали меня. Это наглёж — в нашей стране нападать на отделение полиции. Вообще нечто невероятное!

А теперь ещё и военная прокуратура! Да эти ребята меня и под расстрел могут подвести, если верить уставу… В крайнем случае скажут, что повышенную боевую готовность, объявленную год назад, можно считать военным временем, особенно в свете последних действий НАТО. Да и позволяет устав, в особых случаях, применять смертную казнь, тут всё от трибунала зависит…

Приехали куда-то. Силовики прокуратуры выдернули меня из броневика и быстро потащили в высокое и красивое здание, которого я никогда не видел до этого.