Улыбка бультерьера (Час дракона)

Мрак окутал коридоры санатория, огороженный стеной двор и все прилегающие постройки. Вот теперь-то мы и повоюем, господа пособники космических террористов! Воин ночи готов к поединку, трепещите... Демон Тэнгу проснулся.

Бесшумно покидаю электрощитовую. Лесенку, ведущую вверх, на первый этаж, завалило обломками взорванных стен. Пламя бушует. Слышу топот ног по коридорам, крики во дворе. За дверью своего кабинета чертыхается эскулап. В потемках ищет выход, отыскал наконец, возник на пороге.

–  Что происходит? - вопит доктор, с ужасом глядя на пожар и разрушения.

–  Война, доктор, - отвечаю я из темноты. - Война и смерть.

–  Кто здесь? Спасите меня! Спаси-ите!!!

Я молча исчезаю за дверью с надписью мелом "Тир" - и закрываю за собой тяжелый засов. Доктор в ловушке, он бессилен перед наступающим пожаром. Он обречен.

Я не изверг и не садист. Эскулап сам выбирал судьбу, когда нарушил клятву "не навреди". Я консервативен и очень серьезно отношусь к любым клятвам.

Окутанный чернотой, пропахший потом и кровью подвал. В трубах журчит вода, под ногами скрипят плохо пригнанные доски.

Прохожу подвальный зал из конца в конец. Вторая дверь. Она должна вывести в закуток - точную копию того, где была электрощитовая. Дверь обита железом, заперта на врезной замок.

Достаю из кармана на поясе связку отмычек. Секунда - замки открыты, и я уже под лестницей.

Восемь лестничных пролетов с первого до четвертого этажа.

Бегу вверх, навстречу топот ног, тяжелое дыхание. Двое одетых в камуфляж автоматчиков. Мы встречаемся на лестничной площадке второго этажа.

К встрече я готов. Из поясного кармана в мою левую ладонь перекочевали три стальные спицы - сякэны. В правой руке - цепочка-кусари.

Первый автоматчик падает на колени, схватившись руками за шею. Сякэны глубоко вошли в небритое горло, пробили гортань и изуродовали голосовые связки. Первый умрет тихо - метать сякэны я умею.

Рассекая воздух, свистит кусари. Стальные звенья цепочки переплетают автоматный ствол второго камуфляжного амбала. Резко дергаю, вырываю автомат из рук противника.

Бью свободной рукой, открытой ладонью снизу вверх, по неприятельскому носу. Сломанные носовые хрящи впиваются в серое вещество под лобовой костью. Быстрая, безболезненная, а главное, бесшумная смерть. Звук упавшего тела не в счет, он сливается с шумом пожара, тонет в грохоте рухнувших перекрытий.

–  Эй, вы там! Где вы, а?

Кричат сверху, с пролета между третьим и четвертым этажами. Судя по шарканью ног и цокоту каблуков, там не менее пяти человек.

–  Сюда, быстрей! - кричу в ответ, подхватываю с пола автомат и отступаю в глубь коридора второго этажа. В другой стороне коридора, у дальней от меня лестницы, вовсю полыхает пожар. Следовательно, нападение оттуда исключено. Это радует. Силуэты пяти, нет, семи охранников появляются на лестничной площадке. Иван в авангарде светит себе под ноги карманным фонариком. Желтый луч скользит по двум мертвецам в камуфляжной форме.

–  Мать твою так...

Иван с фонариком замирает на месте, сзади на него налетают коллеги. Стреляю. Длинная очередь по сгрудившейся массе тел. Промазать невозможно. Семеро Иванов дружно отправляются догонять своих друзей по дороге в ад.

Сейчас на шум выстрелов прибегут остальные. Сколько их там, на этажах?

Бросаю автомат поверх груды трупов и спешу спрятаться за дверью ближайшего номера.

Дверь заперта, но отмычка уже в моей руке. Сверху на лестнице беспорядочная стрельба. Крики ниже этажом. Переполошились ребята.

Закрываю за собой дверь, щелкаю "собачкой" замка. Коридорчик в номере узенький, как раз то что надо. Ногами упираюсь в одну стенку, руками в другую. Лезу вверх, как альпинист. Под потолком замираю.

В коридоре шум, суета, беготня. Ищут меня. По их понятиям, деваться мне некуда. Одну лестницу заблокировал пожар, по другой снизу и сверху прибежали Иваны. Мышеловка.

–  Заперто тут! - крик возле двери моего номера.

–  Ломай! Все двери ломайте, он здесь!

Кто это командует? Знакомый голос...

–  Прежде чем ломать, по дверям длинную очередь, ясно? Выполнять!

Да это же Номер Восемь! Командир, так его растак. Слуга царю, отец солдатам!

Автоматные пули в щепки разнесли фанерную дверь. Удары прикладом снесли то, что от нее еще оставалось.

Я прилип к потолку. В коридорчик влетел Иван. Парень скорее всего большой любитель боевиков. Ишь как мечется из угла в угол, точно в кино. Прыгнет, замрет, бабахнет из автомата короткой очередью и снова прыгнет. Красиво.

–  Ну что там? - голос Восьмого из коридора.

–  Пусто! - Киногерой расслабился, расхлябанной походочкой рейнджера шагает прочь из номера. Автомат на плече, в зубах спичка. Сильвестр Сталлоне, да и только.

–  Ушел, гад! У других тоже пусто, - подал реплику Восьмой.

–  Я тута подежурю, шеф, на этаже, возьму вход с лестницы на мушку. Скажите, чтобы парни на второй этаж не совались, буду стрелять во все, что движется. Лады?

Новоявленный Сталлоне прямо подо мной. Русая макушка с малюсенькой лысинкой.

–  Лады! Рэмбо остается, трое вниз, шестеро наверх, остальные за мной. Бегом!

Они бежали мимо оккупированного мною номера по темному коридору, и никто не заметил, как дергается в тесном дверном проеме и судорожно бьется в тесном коридорчике мускулистый Сильвестр, пытаясь скинуть с шеи стальную петлю цепочки-кусари. Его предсмертные хрипы потонули в гомоне общей суматохи.

Последний Иван исчез за поворотом на лестничную площадку, я мягко спрыгнул.

Сильвестр - десятый, не считая Жабы, Гноя, доктора и Сержанта. Еще пятерых при побеге порешили несостоявшиеся террористы-миллионеры. Знаю точно, сам видел. Итого - минус пятнадцать.

Каким знаком это обернется в конечном счете - неизвестно, но в промежуточном - это, безусловно, плюс. По крайней мере для меня... В задачке спрашивается: сколько всего охранников было на объекте?

Больше сорока, но меньше шестидесяти.

Пал Палыч говорил о кинологах с собаками. Слышу, как лает знакомый мне кавказец. Других собачек не слышно. Значит, если и были кинологи, то уехали.

Шестьдесят отнять пятнадцать - сорок пять.

Что предпримет командир-Восьмой? Скорее всего оцепит здание санатория и мелкими группами прочешет этаж за этажом. Пожар, между прочим, набирает силу. Тушить его некогда, да и некому. Минимум через час огонь охватит все здание. По логике Восьмого, я так и так обязан буду покинуть негостеприимный санаторий. Зачем же тогда прочесывать этажи? Понятно, зачем! Нельзя давать мне время опомниться, меня надо гнать, как зверя, провоцировать на глупости, тогда, возможно, удастся захватить живьем или полуживьем. Будет чем отчитываться перед начальством. Должно же быть начальство у собравшихся здесь головорезов? Должно! И начальство это должно быть очень крутое. Поди объясни ему, что один (один!) человек сжег санаторий и положил кучу народу. Не поверит начальство, не станет разбираться. Снимет голову "стрелочнику", и дело с концом. Хорошо еще, если перед снятием головы не спустит кожу чулком.