Улыбка Мицара

В походы ходили в основном трое. Иван Васильевич (тогда он еще был жив) с утра до вечера пропадал в долине. Он создавал на Лории новую фауну и флору. Океанолог тоже не был обижен. В морях Лории сохранилась жизнь, и Кузьма Петрович возвращался на базу с банками и мешками, битком набитыми всякой морской живностью. Сначала всем нравилась одержимость океанолога. Тарханов выделил ему в звездолете еще два отсу-а под музей - три уже были набиты разными экспонатами. Но а этого скоро оказалось мало... Район звездолета со временем превратился в своеобразный морской музей. А однажды из очередного подводного путешествия Кузьма Петрович вернулся в крайне возбужденном состоянии. Тарханова это встревожило. Он помнил трагический случай с кибернетиком.

– Все в порядке, командор, - сказал океанолог.
– Я хотел бы сделать весьма важное сообщение нашей колонии.

– Мы будем рады выслушать тебя, Кузьма Петрович.

После ужина участники экспедиции собрались в центральном салоне звездолета. Приподнятое настроение океанолога невольно передалось и другим. А он и впрямь сиял, как именинник.

– Я очень счастлив, дорогие коллеги, - начал Кузьма Петрович.
– Наконец-то осуществилась моя мечта, а это не часто случается даже в наш век. Найти разумную жизнь под водой было сокровеннейшим желанием всей моей жизни. Много лет я плавал в водах Тихого и Индийского океанов, терпел неудачи и начинал сначала. Наконец-то на мою долю выпал успех, и я выражаю свою благодарность Яну Юханену. Да, да! Ему и только ему. Если бы он не лишил нас топлива, мы вернулись бы на Землю, так и не узнав одну из величайших тайн Вселенной. А тайна эта заключается в том, что в морях Лории я нашел разумную жизнь. Или почти разумную.

Речь его звучала чересчур выспренни. Но настораживала не манера речи, - настораживали благодарные слова в адрес Юханена.

– Нашел кого благодарить!
– Тарханов с подозрением посмотрел на океанолога: не заболел ли он разновидностью болезни Яна Юханена?

Некоторое время в салоне царило недоуменное молчание. Только один Антони Итон, как всегда, оставался бесстрастным.

Океанолог, очевидно, понял свою бестактность:

– Вы правы, о Юханене так говорить не следовало, Но это не дает вам права сомневаться в моем открытии. Вам нужны факты. Вот они.
– Он подошел и включил экран.
– Смотрите, коллеги.

Перед учеными замелькали удивительные картины подводного мира. Поражал золотистый цвет воды. На Земле вода такого цвета бывает в полдень в тихих протоках и озерах на глубине двух-трех метров. Здесь же чем глубже, тем червоннее становился цвет моря. Мимо камеры проплывали изящные дискообразные рыбы. Медленно качались причудливые растения.

– Бухта Золотая. На дне ее находится поселение челноков, - прокомментировал Кузьма Петрович.- Обратите внимание на морские водоросли. Это сад, чудесный сад с сочными вкусными морскими грушами.
– Он извлек из кармана несколько плодов и демонстративно положив их на стол.
– Попробуйте, - сказал он, вонзая зубы к морскую грушу.

Антони Итон нерешительно покрутил плод в руках в отложил в сторону.

Телекамера то приближала, то удаляла лорианский подводный мир.

– Глубина сорок три метра, - продолжал Кузьма Петрович. Сад посажен челноками...

Вдруг на экране появилось изображение звездолета.

– Что за маскарад, Кузьма Петрович?
– строго спросил Тарханов.

– Модель нашего звездолета, командор.

– Весьма любопытно, - невозмутимо заметил Антони Итон и обернулся к океанологу.
– Вы можете повести нас туда?

– Хоть сейчас, - живо ответил Кузьма Петрович. Он, кажется, был доволен эффектом.
– Челноки любопытны и талантливы по-своему...

– Долина тополей!
– воскликнул Иван Васильевич.

– Не может быть! Я не верю чудесам, Кузьма Петрович. На дне океана живые растения!

Океанолог покачал головой. Он откровенно гордился тем, что оказался в центре внимания ученых.

– Дорогой Иван Васильевич, деревья не живые. Они изготовлены из обычной глины. Челноки - удивительные мастера, природные скульпторы. Но я пока не понимаю свойств их удивительного умения как бы копировать все необычное.

– А почему дно бухты такое желтое, словно оно посыпано чем-то?

– Да, оно посыпано чистым золотом.- Кузьма Петрович извлек из кармана горсть золота и рассыпал его на столе.
– Вот, смотрите, чем устилают челноки свои улицы.

Антони Итон взял в руки несколько крупинок золота, попробовал их на зуб и молча положил обратно на стол, пожимая плечами и бормоча: "Да, это золото..."

Океанолог загадочно улыбался:

– Сейчас вы увидите еще более удивительное.

На экране замелькали кадры конусообразных строений, сооруженных, по-видимому, из золотого песка.

– Они обладают чувством юмора, - без улыбки заметил Антони Итон и обратился к океанологуг - В здешних морях так много золота?

– Тонна лорианской морской воды содержит один-два грамма золота, в то время как на Земле на тонну воды приходится в среднем пять миллиграммов или редко - двадцать. Кларк золота не выше одной сотой миллиграмма на тонну. Зная объем гидросферы Земли (а он составляет один и тридцать семь сотых миллиарда кубических километров), нетрудно определить запасы золота. Получается колоссальная цифра - четырнадцать миллионов тонн. На Лории же запасы золота исчисляются фантастическими цифрами. Здесь золото - самый дешевый строительный материал.

Тарханов рассеянно смотрел на экран, пытаясь мысленно опровергнуть океанографа. Если столько золота содержат лорианские моря, то, очевидно, не меньше этого металла и в недрах Лории. Но в своих многочисленных экспедициях он еще не встречал золотых месторождений. Не было золота и в развалинах Главной обсерватории. Впрочем, золото мало интересовало командора. Есть металлы в сотни и тысячи раз дороже его...

– А вы встречали у челноков что-нибудь похожее на это? Антони Итон протянул океанологу старинную монету.

– Таких нет. А вот такие встречал.
– Кузьма Петрович нарисовал на листе бумаги что-то похожее на флотскую пуговицу.
– Ими играют маленькие челночата.

– Я должен иметь такую монету. Едем немедленно, - сказал Итон. Он произнес это так решительно, словно речь шла о самом безотлагательном деле.

Все невольно рассмеялись, и этот общий смех как бы превратил необыкновенные находки и открытия океанолога из чудесных чуть ли не в будничные. А Тарханов шутя укоризненно покачал головой:

– Ах, Антони!.. Я понимаю ваше нетерпение коллекционера. Но надо подождать, пока сами челноки не презентуют вам свои монеты.

С экрана послышались странные звуки: ч-ч-ч, ч-ч, ч-ч-ч-ч. Челноки! Вот какие они, оказывается. Покрыты золотистой шерстью. Глаза круглые, грустные. Никаких конечностей, кажется, у них нет. Они долго чечекали, снуя вверх и вниз, потом, словно по команде, выпустили плавники и поплыли к пирамидам из золотого песка. Челнок покрупнее размером, в пурпуровом одеянии, повис над пирамидой. Челноки подплывали к нему и по одному высыпали из-под плавников золото. Эти же плавники при необходимости превращались в подобие рук, ими челноки строили свои удивительные сооружения.