Умелая защита
Шрифт:
Капитан обрел такой вид, будто его сейчас хватит удар. Шея раздулась, и глаза стали как яйца вкрутую.
– Эй! – произнес он сдавленным голосом. – Откуда у вас эта чепуха?
Я сделал паузу.
– Никакой чепухи, капитан, у меня нет, – пояснил я. – Это вы завели интрижку.
– Ну, послушайте, – выпалил он лихорадочно. – Вам следует помалкивать насчет этого. Это было по службе… вы понимаете?
– Вы представляете интерес для публики, – сухо заметил я. – Это пойдет в мою колонку новостей. Ваша жена рассердится, но мне-то какое до этого дело, черт возьми?
Он съежился, как лопнувший воздушный шарик.
– О'кей, –
Я снова взгромоздился на табурет и заказал фирменный сандвич.
– Поделитесь со мной информацией, капитан. И не говорите, что вы не откопали ничего такого, что может меня заинтересовать. А я не буду публиковать ни строчки без вашего разрешения. Я был при начале этого дела и могу развить свой успех по мере его завершения.
Потребовалось еще какое-то время, чтобы окончательно уломать капитана, но угроза насчет рыженькой действовала волшебно.
Он рассказал мне, что Рейбнер был мозгом одной из крупнейших организаций по торговле наркотиками. Ночной клуб он использовал в качестве прикрытия. Ему требовалось место, куда регулярно и безопасно могли приходить люди из его организации. Что может быть лучше, чем пользующийся известностью, всегда оживленный ночной клуб? Рейбнер оказался также и убийцей. Хотя много лет тому назад он был просто мелким жуликом. Слава беспощадного убийцы медленно, но верно вела его вверх по лестнице гангстерской карьеры. Он был очень ловок. Он всегда держался в тени. Других крупных бандитов хватало ФБР, а Рейбнер ухитрялся оставаться чистеньким.
Наркобизнесом он решил заняться, когда отменили запрет на продажу спиртного. И он подготовился к этому очень тщательно, долгие годы никто не подозревал, что ночной клуб был распределительным центром сети по торговле наркотиками.
Так или иначе, но теперь в эту картину укладывался поступок Фэнкуист. Капитан не был вполне уверен, что она тоже замешана. В полиции не смогли установить ее связи с сетью торговцев наркотиками. Они вообще ничего не смогли от нее добиться. Мелкие сошки всей этой сети исчезли. Фэнкуист была единственной, кто бы мог просветить полицию, но она отказывалась говорить.
– Наверное, боится, что ее пришьют, если она расколется, – предположил я.
– Ага. Может быть, и так. Но все-таки почему она убила Рейбнера?
– Мне бы тоже хотелось в этом разобраться, – сказал я. – Думаете, она открутится?
Капитан пожал плечами.
– Я не огорчусь, если ей это удастся, – сказал он. – Красивая мордашка, не так ли?
Я от всего сердца выразил свое согласие.
Наконец был назначен день суда. Публика набилась в зал до потолка. Чтобы пробраться внутрь, сильные мужчины отталкивали слабых женщин. Сильные женщины сами отступали в отчаянии. Это был настоящий мужской праздник, ей-богу! Они пришли поглазеть на Фэнкуист, и ни одно двуногое существо не смогло бы их остановить. В кресле судьи восседал вялый полусонный старикан.
Окружной прокурор заметно нервничал. Защитник выглядел чертовски самоуверенным. Среди присяжных не оказалось ни одной женщины. Я подумал, что почти неизбежно эти присяжные оправдают Фэнкуист.
Я сидел в первом ряду с пакетом сандвичей и фляжкой водки. Никто не собирался перетягивать на свою сторону популярного фельетониста. Со мной был и Джексон, ночной редактор. Мы оба ощущали личную заинтересованность в этом
деле.Фэнкуист выглядела превосходно. Она сидела рядом со своим адвокатом, спокойная, безмятежная. Господи! Как она умеет одеваться! Любому юному сопляку, жаждущему узнать, что такое настоящие женские формы, надо просто подойти и бросить взгляд на Фэнкуист. За один этот взгляд он узнал бы больше, чем из всех учебников анатомии, над которыми он прокорпел бы целый год.
– Если бы мне пришлось взирать на эту дамочку с утра до вечера, – проворчал ночной редактор, – я бы сбрендил.
Я понимал его чувства, значит, дошло и до этого грубого недотепы. Судебный зал бурлил от возбуждения.
Поднялся окружной прокурор и сказал свое вступительное слово. Оно было лишено той пламенной страсти, какую он обычно вкладывал в обвинительные речи.
– Этот парень, – проворчал ночной редактор, – вовсе не заинтересован своей работой. Если хочешь знать мое мнение, то в нем сейчас заговорили куда более низменные интересы.
Но не имело в общем-то значения, как будет окружной прокурор разыгрывать тему убийства. Факты были неопровержимыми. Ведь Фэнкуист застрелила Рейбнера на глазах у множества свидетелей. Даже если бы ОП и не хотел брать на себя ответственность за отправление этой красотки на электрический стул, он ничего бы не смог поделать.
Встал со своего места ее адвокат.
– Ваша честь, – начал он вкрадчиво, – прежде чем продолжится этот судебный процесс, я бы хотел задать вопрос окружному прокурору.
Судья разрешил ему задать этот вопрос.
Адвокат повернулся туда, где сидел ОП.
– В состоянии ли вы предъявить доказательства, – спросил он, – что пуля, обнаруженная в черепе Рейбнера, была выпущена из пистолета моей подзащитной?
И тотчас воцарилась такая тишина, что на нее можно было повесить шляпу.
По лицу окружного прокурора проплыли все цвета радуги. Он еле поднялся на ноги.
– Ваша честь… Я протестую!
Судья, не отрывавший взора от Фэнкуист, охладил его гнев:
– Я полагаю, что все в полном порядке. Фактически я пойду дальше и скажу, что это весьма надлежащий вопрос.
Адвокат победно улыбнулся.
– Я уверен, что вы не в состоянии предъявить доказательства, – продолжал он все с той же вкрадчивостью. – В таком случае я вынужден просить об отсрочке слушания дела, пока не будет получен ответ экспертов.
Судья посмотрел на него очень внимательно.
– Почему вы ставите этот вопрос? – спросил он.
– Ваша честь, – ответил адвокат. – Моя подзащитная не убивала Рейбнера. Будет установлено, что пуля в черепе Рейбнера выпущена не из маленького пистолета. Эта пуля, как мне представляется, выпущена из револьвера марки «смит-и-вессон». Впрочем, тут я должен подождать, пока не разберутся с этой пулей.
Судья отложил заседание на два часа.
Это произвело сенсацию. В течение двух часов ни один человек не покинул здания, атмосфера была насыщена электричеством.
Я думаю, что, когда суд снова расселся по местам, единственным человеком, не охваченным общим возбуждением, была Фэнкуист.
Судья посмотрел на окружного прокурора.
– Ну-с, – произнес он, – и что же вы обнаружили?
Выглядел ОП совершенно больным.
– Ваша честь, – заявил он, – защита права. Пуля, убившая Рейбнера, была выпущена из армейского боевого револьвера.