Умереть, чтобы жить

— Спи, дорогая. Постарайся запомнить — сегодня будут вещие сны.

Утром Аня осмотрела дом, в котором провела волшебную ночь. Бегала из комнаты в комнату, взбиралась по лестницам, распахивала двойные тяжелые двери, вертелась в центре круглой комнаты с вереницей узких арочных окон.

— Здорово! Ты не завидуешь и не кривишься от недовольства — значит, этот сказочный замок строил ты?!

— Угадала. Моя фирма возвела вокруг Москвы целые игрушечные городки. Не все удалось. Но ребята старались, особенно, когда строили для друзей.

— Понятно… — Аня прижала ладонь к губам Михаила, к жесткой поросли серебристых волос. — Молчи. Ничего не объясняй. Не порть этот день. Ведь я ждала. Ох, как же я ждала!

— Многое из того, что произошло, да и будет ещё происходить, не объяснить, не рассказать. Похоже, мне удалось выкрутиться. Похоже, есть приличный шанс победить. Ты со мной, детка, и этого вполне достаточно для сумасшедшего счастья.

— Мы так и будем стоять здесь в обнимку, посреди башенного зала и круглого ковра? Посреди глухого леса и короткого зимнего дня?

— Нет, дорогая, у нас много дел. Дай руку и ни о чем не спрашивай.

Аня шла за ним по коридорам, поднималась наверх по винтовой лестнице, думая, что так же послушно следовала бы на край света или на эшафот.

— А теперь закрой глаза. Крепче, крепче. И не подглядывай, договорились?

Скрипнули открывающиеся двери, Михаил легонько подтолкнул Аню в спину и скомандовал:

— Можешь смотреть!

Она осторожно оглядела небольшую, белым шелковым штофом обитую комнату, и уставилась прямо перед собой: на овальном столе лежала огромная коробка, тоже атласная, перехваченная гигантским бантом.

— Развязывай.

Аня повиновалась и сняла крышку.

— Что это?

— Платье. Всю жизнь тебя наряжала мама. Впервые девочку оденет мужчина. Потому что в этом платье ты станешь его женой.

Радуясь произведенному эффекту, Михаил объявил Ане день свадьбы, затем достал из сейфа сафьяновый футляр и надел на её шею бриллиантовое колье. Она ахнула, поскольку приблизительно представляла его цену. Подвенечное платье примерять не стала — плохая примета показываться жениху в свадебном туалете до свадьбы. И бриллиантовая россыпь сияла в вороте свитера. Уловив в глазах невесты вопрос, Михаил подвел её к зеркалу и спустил с плеч пушистую ангору.

— Это не свадебный подарок. Сувенир к прошедшему Новому году и помолвке. Ведь так у нас, вроде, и вышло?

— Ой… — Аня опустилась в кресло изящной версальско-дворцовой конфигурации. — Не понимаю… А как же, Миша… Как же твое банкротство? Чье все это? — Она топнула ногой по ковру.

— Я же обещал? Я сказал, что верну себе все и оставлю противников в луже. Этот дом я начал отделывать ещё в ноябре, хотел успеть к Новому году… Немного опоздал. Но, кажется, тебе понравилось? Ведь я успел разобраться в твоем вкусе. Все выпытывал, выпытывал во время прогулок.

— Значит, ты тогда уже решил?

— Решил ещё в Сокольниках, — вот, думаю, и хозяйка к воображаемой резиденции нашлась… Не пугайся, — здесь будет прислуга, если хочешь, повар.

— А мама?

— Мама выберет себе комнату с хорошеньким балконом и будет отдыхать. Она это заслужила.

— Миш, ущипни меня… Нет, не надо! Чудесное видение. Даже лучше чем то, что явилось ночью, ведь ты попросил меня запомнить сон? Я запомнила! Мне приснилось что-то похожее… прекрасный дом… да, да! Только разглядела его не так ясно и почему-то не радовалась… А теперь даже страшно: все настоящее, а вроде — понарошку.

— Похоже, я испугал тебя. Вставай, детка, ты ещё не видела, как в этом дворце готовится омлет. — Михаил осторожно снял бриллиантовое колье и спрятал в сейф. — Игрушка не для поварихи. Пока тебе придется кормить меня самой.

Привычные действия на огромной, итальянской мебелью обставленной кухне, привели Аню в чувство. Но плита, холодильник, посуда и сковороды были настолько великолепны, что она с облегчением вздохнула, найдя хлеб, яйца и масло — они выглядели вполне привычно… Это было первое утро настоящей семейной жизни. Сказочное утро.

25

Через две недели сыграли свадьбу. Банкет решили устроить в «Вестерне», поскольку ресторан принадлежал строительному концерну Михаила и там все ещё работали бывшие подружки Ани.

Ей, действительно, хотелось явиться сюда в качестве гостьи, мало того, — королевы бала.

Встречал молодоженов пышно, с оркестром, шеренгами расступившихся гостей, забрасывающих эффектную пару цветами.

— Прямо сдохну от зависти! Вот же классно пристроилась… Может, и нам подфартит? — чуть не плакала малышка Ольга, разглядывая невесту.

— Не фиг губы распускать. Такая пруха одной из миллиона выпадает. Аньке повезло — значит, мы выпадаем в осадок, — испортила её расчеты Лида.

— Ты бы хоть приличными манерами овладела, как госпожа Венцова, а потом уж и её счастью завидовала, — как обычно в своем жанре выступила Гулия.

Девушки в этот вечер были свободны и выглядели как с подиума парижского сезона высокой моды. Никто не пригласил своих кавалеров в расчете на гостей-бизнесменов.

— А Карлос где? — небрежно поинтересовалась Аня.

— Здесь крутился. — Лида дохнула вином в Анину щеку. — Сюрприз готовит. — Она посмотрела на часы. — Ой, мне ж поручено украсть невесту… Слушай, исчезнем минут на десять?

— Сейчас, предупрежу Мишу…

— Ни в коем случае! Ты что?! Идем втихаря, будто в туалет.

Девушки прокрались в гримерную.

— Переоденься по-быстрому!

— Ни к чему это, Лид. Мне и так неплохо.

— Ань, умоляю, — вот твое бывшее платье. В нем теперь Женька танцует, но я его в химчистку носила, честное слово! Натягивай живенько. Сергей сейчас свет врубит, и мы все предстанем на сцене с поздравлениями и подарками под предводительством Пушкаря. Мы — в вечерних туалетах, а ты — в балетном. А потом снова все это нацепишь. — Лида осторожно взяла облако фаты и подняла над своей головой. — Обалдеть можно!

— Лучший миланский салон свадебных туалетов. Известный модельер. Платье — в единичном экземпляре! — закружилась Аня. Пышные юбки взметнулись, заполнив всю комнату белым вихрем. — Господи, как же я счастлива! Как я люблю вас, девочки!

Аня привычно освободилась от пышных нарядов и облачилась в коротенькое розовое платье, сделанное к номеру «Мамба» — тому самому, что они с Карлосом готовили по видеокассете фильма «Грязные танцы».

— Вот здорово, пошли! — Одобрила Лида. — Это символ! Символ балета, варьете. Пушкарь специально заказал розы нежного кораллового цвета. Ровно сто штук — я видела, в его кабинете с утра стоят.