Умереть за любовь, убить за любовь…

– Зачем ты здесь? – вздохнув, спросила девочка, усаживаясь рядом. Себе она налила лимонад в высокий стакан с крышкой и толстой трубочкой и теперь тянула его медленно, морщась, если пузырьки все-таки попадали в нос.

– Я ищу друга.

– Я помню. Ты говорила. Но почему ты ЗДЕСЬ. У меня?

– Я не знаю. Я шла по берегу моря, дошла до утеса. Дороги в обход не было, по морю идти я побоялась – там жуткие камни и, скорее всего, глубоко. А повернуть назад – значит потерять время.

– Здесь ничего не бывает случайно, Роро.

«Роро». Ну конечно. Это было второе в рейтинге самых отвратительных ее прозвищ, после «Бобби».

Робин поморщилась, но ничего не сказала. Ей нечего было сказать.

– Молчишь. Ты всегда молчала, – сейчас даже голос девочки вдруг стал слишком взрослым, и черты лица погрубели, прибавив ей несколько десятков лет. – Сколько раз я пыталась поговорить с тобой, понять тебя.

– Не помню, чтобы ты пыталась это сделать… мама, – выдавила из себя Робин, и тут же ее захлестнули воспоминания, наотмашь ударяя по щекам, приводя в чувство.

Конец ознакомительного фрагмента.