Умные парни (сборник)

Зильбер был одним из первых военврачей Советской республики, успешно боролся с эпидемиями дизентерии и сыпного тифа на Южном фронте. Он побывал в деникинском плену, но не мог предположить, что неволя эта окажется самой мягкой из многих уготованных ему судьбой в будущем. После занятия Красной Армией Ростова-на-Дону Зильбер отказался от удачно начавшейся военной карьеры и ушел в науку. В начале 1930-х годов он одолел вспышку бубонной чумы в Нагорном Карабахе. В награду был обвинен в распространении чумы и получил свой первый, к счастью недолгий, срок.

К исследованиям в области вирусологии Льва Зильбера подтолкнула тяжелая неизлечимая болезнь писателя Юрия Тынянова, его друга еще по Псковской гимназии. Именно Зильберу мы обязаны тем, что в нашей стране был найден ключ к лечению многих тяжелых инфекционных заболеваний. В 1937 году Лев Зильбер возглавил экспедицию на Дальний Восток, где был открыт новый вирус клещевого энцефалита, ставшего смертельным препятствием на пути освоения Сибири. Абсурд той эпохи состоит в том, что коллеги Зильбера получили за эти исследования Сталинскую премию, а он, руководитель работ, был обвинен в содействии японцам, которые будто бы заразили Дальний Восток энцефалитом. На долгие годы, несмотря на публичные обращения соавторов, Зильбер был вычеркнут из списка авторов этого крупнейшего открытия.

Тюрьма, пытки, лагерь – и отчаянные письма видных деятелей советской науки и культуры во всевозможные инстанции. Лев Зильбер был освобожден лишь в 1939 году, на время короткого «пересменка» в НКВД, и вновь арестован в 1940-м. Ученый получил десять лет лагерей. Лично к Сталину обращаются главный хирург Красной Армии Николай Бурденко, вице-президент АМН СССР Леон Орбели, первая жена ученого, создательница советского пенициллина Зинаида Ермольева – реакции никакой.

В тюрьме Зильбер совершил одно из самых замечательных своих открытий – разработал теорию о вирусогенетической природе рака, на десятилетия опередившую свое время. Ученый писал свои выкладки на крохотных листочках, которые выдавались для прошений о помиловании. Мышей для исследований ему ловили уголовники – в обмен на табак. В печорском лазарете Зильбер, проигранный уголовниками в карты, сумел наладить производство дрожжей, спасших тысячи – и его собственную – жизней. В таких условиях, не имея надежды на освобождение, он не поддавался на искушения, противоречившие его представлениям о научной этике. Он категорически отверг предложение следователя опубликовать свою теорию под именем кого-либо из ученых, работавших на воле. Отверг и предложение работать в бактериологической «шарашке» в качестве безликого научного раба.

Лишь в 1944 году он оказался на свободе. И – новый поворот судьбы. В 1945-м с бумагой, которую украшала факсимильная подпись Сталина, Зильбер отправился в Германию на поиски своей жены и двух малолетних сыновей, оказавшихся в концлагере. Нашел их под Бреслау в состоянии полнейшего физического истощения. По дороге домой судьба хранила их. Самолет, из которого семью высадили из-за важного генерала, разбился. Согласно легенде, Сталин, узнав о злоключениях этого выдающегося человека, извинился перед ним за несправедливость жизни и собственноручно вручил Зильберу Сталинскую премию – высшую награду для ученых того времени. В первый же после освобождения год Зильбер стал научным руководителем Института вирусологии и академиком Академии медицинских наук.

Его сыновья тоже сделали себе имя в науке. Лев Львович Киселев – биолог и биохимик, академик РАН. Федор Львович – член-корреспондент РАМН, специалист по канцерогенезу, продолжает исследования отца. В 1950-е годы Зильбер лишь чудом уцелел во время «дела врачей». Его вирусогенетическая теория рака стала объектом уничтожающей критики. Но, несмотря на все удары судьбы, Зильбер оказался едва ли не единственным крупным вирусологом, который нашел в себе мужество отказаться от суливших немало выгод разработок в области бактериологического оружия.

За рубеж его стали выпускать очень поздно, но признание он получил всеобщее. Зильбер был избран членом Британского Королевского общества врачей и членом Нью-йоркской академии наук, получил редчайшую медаль Пуанкаре «За заслуги перед наукой и человечеством». Его кандидатуру рассматривал Нобелевский комитет и отложил на год. Но Нобелевские премии присуждаются лишь здравствующим кандидатам…

Академик Лев Зильбер занимался наукой в таких условиях, по сравнению с которыми ее нынешние трудности показались бы просто курортом. В наше время обвального падения престижа науки и всеобщего бегства из нее разуверившихся молодых талантов жизнь Льва Зильбера дает убедительное доказательство того, что настоящего ученого от любимого дела отвратить не могут никакие препятствия. Для этого необходимо маленькое условие: быть ученым Божьей милостью, а не служить при науке сезонным рабочим.

Лучше, чем академик Владимир Энгельгардт, про Зильбера не скажешь: «Он, как Сирано де Бержерак, пронес незапятнанным султан своего боевого шлема сквозь жаркие бои научных и жизненных сражений!»

МЕХАНИК ИВАН ПОЛЗУНОВ. АНГЛИЧАНИН-МУДРЕЦ, ЧТОБ РАБОТЕ ПОМОЧЬ.

Алтайский инженер-самоучка Иван Ползунов построил паровую машину за 21 год до знаменитого англичанина Джеймса Уатта, который во всем мире считается автором величайшего изобретения. Еще недавно два этих имени стояли рядом в школьных учебниках, но сейчас российский изобретатель предан забвению. Два великих изобретателя начали свои опыты почти одновременно, и в обоих случаях был достигнут успех. Хотя о существовании друг друга они так никогда и не узнали. Механику университета в Глазго Джеймсу Уатту изобретение принесло мировую славу. О Ползунове этого не скажешь…

В 1750 году на Барнаульском заводе приступили к разработке полезных ископаемых. Земли у реки Чарыш изнемогали от залежей руды, которую не успевали вывозить. Разведка была поручена самому толковому работнику – Ивану Ползунову. 20-летний писарь не просто блестяще справился с задачей, но и привез то, чего от него не ждали, – мастерски выполненную карту рудников и математические расчеты, которые оказались весьма точными. Вскоре началось сооружение нового горного завода.

Постепенно молодой человек завоевал у начальства авторитет. Любая техническая проблема предлагалась для решения Ползунову. За особые заслуги в 1758 году ему было поручено почетное дело – доставить в Петербург караван с серебром и золотом общим весом около 4 тысяч килограммов. Караван пробивался по неосвоенным землям больше двух месяцев. Столица потрясла горняка, не выезжавшего за пределы Урала. Здесь он встретил свою будущую жену – солдатскую вдову Пелагею Поваляеву, которая отправилась с ним в горные края.

Все свободное время Ползунов проводил за книгами, которые выписывал из Петербурга в несметном количестве. За ученость свою нередко страдал. Местные жители доносили в канцелярию, будто Ползунов может вызвать дождь или, наоборот, прогнать тучи за реку, словно стадо овец. Описывался случай «бесовщины и колдовства лютого», когда механик изготовил «летающего змея и запустил в небеса, а оный зацепился хвостом за крест на Петропавловском соборе». За это «вероломное» деяние Ползунова чуть не отлучили от церкви. На самом же деле «магия» объяснялась просто: он интересовался воздушными явлениями и делал барометры.

Особенно увлекся Ползунов книгой Шлаттера о рудокопном деле. Одна из ее глав называлась «О водоливной огнем действующей машине». Большую часть жизни он посвятил созданию этого механизма. Свой «прожект» Ползунов направил в Петербург и только через год получил «милость» императрицы. «Людей давать столько, сколько у него работы случится», – значилось в резолюции. Когда в руках у императрицы оказалась модель машины, она пришла в восторг и назвала Ползунова «техническим феноменом» и «творческим идеалом конструктора».

Однако помощники у Ползунова, видимо, были не слишком толковыми. Работа стояла, изобретатель сильно нервничал. Отливка деталей производилась в закрытых цехах: на всякий случай рождение «железного зверя» было решено сокрыть от любопытных глаз. Все ждали чуда. Но до пуска машины изобретатель не дожил. 16 мая 1766 года Иван Иванович Ползунов умер от скоротечной чахотки. Его похоронили у Петропавловского собора в Барнауле. В 1930-е годы храм был разрушен и могила великого русского изобретателя утеряна.