Умом Россию не поДнять!

Мафиозно-итальянский менеджмент отеля, при котором работало казино, рассчитал на своих компьютерах, что я принесу отелю сверхприбыль. За это меня удостоили чести бесплатно пожить два дня в самом роскошном номере. За два дня я так и не успел сосчитать, сколько в нем было комнат. Помню только, что он весь светился своей дешевой роскошью. Все было зеркально и позолочено – двери, стены, шкафы. Наутро, после похмелья, очень трудно было найти вход в ванную. Особенно противно было смотреть на опухшее, в отеках отражение самого себя во всех углах. Кровати в спальных комнатах, а их было не то четыре, не то пять, были с капюшонами и зеркальными потолками... По всем углам стояли какие-то чучелоподобные хрустальные животные. В хрустальных вазах лежали картонные, раскрашенные фрукты. Столы на позолоченных ножках. Стены в размалеванной лепнине. Амуры с позолоченными фиговыми листочками. Все вокруг искрилось, «зеркалило», создавая видимость вашей приобщенности к сумасшедшему богатству. Как будто этот номер приготовили для свадьбы цыганского барона. Там было три чайные комнаты и пять молельных для разных конфессий. Как мне объяснили, в этом номере, как правило, останавливались арабские шейхи, православные священники, католические епископы и буддистские ламы, которым тоже иногда очень хотелось поиграть в казино. В тумбочках лежали Библии и Кораны на разных языках. К номеру давались бесплатно два лимузина в любое время суток и круглосуточная бесплатная выпивка и еда. Потому что, сколько бы я ни съел и ни выпил на халяву, все равно это будет значительно меньше, чем те деньги, которые оставят русские зрители в послеконцертную ночь в казино. Главный менеджер гостиницы, подмигнув мне, похвастал, что это любимый номер Лайзы Минелли. А так как Лайза Минелли должна была приехать в этот отель через два дня после моего отъезда, я, покидая номер, оставил ей под подушкой записку. Но она почему-то мне не ответила...

Правда, в этом номере была еще одна деталь и, пожалуй, самая примечательная. Ни одно окно в нем невозможно было открыть. У окон не было ручек. Все они были наглухо «задраены», как иллюминаторы на подводной лодке. Я расстроился. Это был берег Атлантического океана – хотелось спать на свежем воздухе. Сначала подумал, окна не открываются из-за пренебрежения американцев к природе. У большинства из них связь с природой уже разорвана настолько, что концентрированные соки из пакетов для них «свежие», слово «лес» понимается, как лес небоскребов, а чистый воздух – тот, который подают кондиционеры. Последний раз такие «глухие» окна я встречал в гостинице в Донецке. Только в Донецке гостиницу строили наши строители и, по-моему, просто не подумали, что окна должны открываться, или не знали, как это сделать с современными моделями окон. Или попросту разворовали по домам ручки от них.

Впрочем, наших строителей можно простить. Большинство из них всю жизнь прожили в советских хрущевках, коммунальных квартирах и других бараках, помогающих чувствовать себя борцами за поголовное равенство. Если человека, привыкшего жить в бараке, попросить выстроить дворец – он выстроит большой барак. В Америке такого быть не могло. В американскую глупость никогда не заложена бесшабашность. В нее всегда заложена какая-то система. Я позвонил на ресепшн – как открыть окно? Даже по телефону было слышно, как обладательница женского заманушно-обволакивающего голоса мне улыбалась – все-таки я звонил из номера для VIP-персон, в котором останавливаются президенты, нефтяные магнаты, арабские шейхи, величайшие вожди стран третьего мира и Лайза Минелли! Она объяснила, что окна не открываются, потому что если кто-то из шейхов проиграет свои нефтяные вышки, он захочет выброситься из окна. Гостиница за это должна будет выплатить страховку его родственникам. А у шейхов родственников немало. Один гарем чего стоит! Более того, об этом напишут в газетах, и казино потеряет популярность.

– Но тот, кто захочет кончить жизнь суицидом, все равно что-то придумает, – слабо попытался поспорить я с улыбающимся голосом. На что голос еще приветливее мне ответил:

– Вы правы. Некоторые пытаются не выброситься из окна после неудачной ночи, а утопиться в Атлантическом океане. Но за это мы уже не отвечаем, это не наша территория. Страховку выплачивать не нам, а спасателям!

– А что, бывали подобные случаи? Здесь же мелко. Это ж сколько надо плыть, прежде чем утопиться?

– Вы правы. Недавно, например, проигравший – об этом даже писали в газетах – долго стоял в воде по пояс, раздумывал над тем, как ему скорей пойти на дно, где так мелко, без камня на шее. Да еще, как назло, нет волн, чтоб захлебнуться. Доходить глубже было мокро и холодно. В конце концов он так замерз, что решил отложить счеты с жизнью на утро. Когда же выспался, почувствовал, что голоден, пошел завтракать, объелся, снова лег спать, спал так долго, что проголодался опять, снова пошел есть и так постепенно о своей мечте покончить с жизнью забыл. Заменил суицид на трехразовое бонусное питание для особо проигравших.

Я был уверен, что после Атлантик-Сити меня уже ничем удивить невозможно. Однако ошибся. Никакой Атлантик-Сити не сравнится с той гостиницей, где мне милостиво, с высочайшего позволения, разрешили остановиться в Казахстане, в Астане. Президентский номер, в котором жили большей частью друзья президента, его личные гости и заезжие гастролеры особой важности, занимал метров пятьсот. Естественно, квадратных. А не погонных. Конечно, в нем тоже все было позолоченное, с завитушками, все для тех же нефтяных магнатов, шейхов, принцев и Биллов Гейтсов. Те же кровати с бегущими по периметрам огоньками, когда в них ворочаешься. Те же американизированные зеркальные потолки, зеркальные шкафы, лепнина, хрусталь, позолота... Строгая по-советски администраторша, приведя меня в номер, с той же гордостью, что и все менеджеры западных отелей, заявила мне, что в этом номере останавливаются ближайшие друзья президента Казахстана.

– Билл Гейтс и Билл Клинтон? – с надеждой спросил я.

– Нет, что вы! Жириновский, Галкин, Орбакайте...

Конечно, все, что было в так называемых по-западному апартаментах, мною уже было видено раньше в других отелях. Однако! Здесь было то, чего я не видел никогда! Половину площади занимал зимний сад! С искусственными цветами! Стены зимнего сада были выложены кафельной плиткой! Словно когда-то в этом помещении был морг, но потом его тщательно вымыли, поставили итальянскую блестящую мебель и завезли искусственные пальмы, магнолии... Выезжая из гостиницы, я сказал администрации, что все эти цветы не очень пахнут, надо было бы их по утрам опрыскивать специальным цветочным дезодорантом. Мое предложение они обещали передать «Казахотельменеджменту».

О Евросоюзе, евросервисе и нашизме

Зато обслуживающий персонал в казахском отеле был даже приветливее, чем во всех известных мне западных отелях! Вообще, я заметил, что европейский сервис с развалом Советского Союза начал портиться, после того как в Европе стал хозяйничать Совет Европы. Все больше уподобляется с каждым годом совдеповскому. Наш Союз развалился, у них начал создаваться. У нас сервис начал улучшаться, у них – ухудшаться, девальвироваться, как российский рубль. Как будто согласно какому-то закону Ломоносова, объем сервиса на земле должен всегда оставаться постоянным. Да, в Европе все начало осредняться, как когда-то у нас. Наша жизнь потихоньку налаживается, их расстраивается, как будто и объем хорошей жизни на земле тоже не беспределен. Я понимаю, Советский Союз продавал Европе по дешевке газ. Европа долгое время поднималась, богатела за счет нас и плевала в нашу сторону. Они заплевали колодец – источник своего благополучия, и теперь расхлебывают собственную недоброжелательность.

Вообще, извините за очередное отступление, но я с недавних пор начал задумываться о том, что будущее Земли за Азией. О том, что цивилизация началась со Средиземного моря, нам рассказывают все те же европейские историки-пиарщики. Чем Азия испокон веков отличалась от Европы? В Азии гораздо больший процент людей всегда работал. А страны, окучившие Средиземное море, в первую очередь ценили торговца, а не работягу. Поэтому Европа в истории так быстро и начала накапливать деньги. И от этого она и задохнется в ближайшее время. Поскольку не может общество развиваться без уважения к человеку создающему. Западный мир – это прежде всего политики, чиновники и торговцы. Даже когда им надо создать научно-исследовательские институты, они «мозги» покупают в других странах, впрочем, как и обслугу этих «мозгов». Сами же один за другим вливаются в вырождающееся племя скоробудов.

Скоро даже европейскому сервису придется учиться гостеприимству у азиатского. В первый раз, когда в японской гостинице официант принес мне в номер минеральную воду и, наливая ее, встал на колени, мне стало так неудобно, что я тоже встал перед ним на колени. Потом мне объяснили, что он это сделал, поскольку я сидел в кресле. Он не смел разговаривать со мной свысока. Только на равных. Таковы законы восточного гостеприимства. В Азии, в отличие от Европы, сохранилась культура уважать гостя. Получать удовольствие от того, что доставляешь удовольствие. Улыбаться не только в том случае, когда улыбка приносит прибыль и чаевые!

Если бы у меня были неограниченные возможности, я бы всю оставшуюся жизнь прожил в отеле на острове Ланкави в Андаманском море. Этот отель в Азии известен как «шестизвездочный». На берегу залива, в объятиях мысов, с островами на горизонте, в тропическом лесу расположились хижины. На пляже нет сутолоки, как в Каннах или в Ницце. Только на таком пустынном пляже понимаешь, что Канны и Ницца для отдыха просто опять-таки раскручены и пропиарены. Лазурный берег Франции – это тусовка и бренд. Что за отдых, если надо заранее, с вечера, заказывать топчан-лежак, платить за него тридцать евро в день, и за эти деньги вокруг тебя с утра до ночи будут чавкать, разговаривать, вонять своими парфюмами и навязывать всему пляжу музыку с ритмами для нижней чакры полчища скоробудов. По пляжам Андаманского моря, Индийского океана можно гулять, как по берегу Балтийского залива. Но вода, в отличие от балтийской, там всегда от +27 до +30 оС. Райский климат! И нет павлинов! Зато можно встретить идущую к воде обезьяну, поговорить с ней о смысле жизни и о том, почему она не хочет стать человеком. В этот отель я прилетел как раз после кинофестиваля в Каннах и должен сказать, что обезьяны на пляже мне были гораздо милее, чем пляжная кинотусовка, пускай даже мирового класса. Одна из обезьян на телепатическом, естественно, уровне поведала мне, что она давно понимает человеческие языки, но никто из ее клана не хочет становиться человеком, потому что люди всю жизнь суетятся, гоняются за деньгами, убивают друг друга, обкрадывают, разводят, дурачат... А зачем? Чтобы потом поехать на курорт, отдохнуть, провести время с девушкой, заняться любовью... Обезьяны это и так делают, но без всякой суеты и не оскорбляя друг друга.

Интересно, что в отеле на Ланкави некоторые европейцы живут круглый год. Только зимой уезжают в Швейцарию покататься на лыжах, а потом снова возвращаются. У них такой стиль жизни. Без быта! Не иметь ничего своего, а жить в гостиницах. Не надо, как в своем доме, расстраиваться, если протечет крыша, начнет капать водопроводный кран, изменится давление в водопроводе или рассохнется паркет... Такой образ жизни в мире считается сверхкрутым. Он присущ не просто бизнесменам или банкирам, нет, даже не финансистам – инвесторам! Они сами уже не знают, в каком бизнесе зарыты и крутятся их деньги. В «Макдоналдсе» или в «боингах»? Да им и не надо это знать. Они даже не волнуются, разворовывают прибыль их управляющие или нет. Им все равно навсегда хватит. Они больше думают о том, как обустроить свою загробную жизнь. С кем из посредников поделиться, чтобы он договорился с Господом. Правда, не все земное им уже чуждо. Например, перед их приездом в швейцарские городки специально завозят ювелирку – камни, из-за которых начинались в истории Европы войны и случались кровопролития. Как правило, все инвесторы уже в возрасте. Женщины похожи на мумий с пластическими операциями. Они никогда не хмурятся и никогда не улыбаются своими «ботоксными» лицами. На их лицах вообще нет эмоций. Чем-то они напоминают пиратов Карибского моря, которые наворовали столько и имеют так много, что потеряли вкус даже к яблокам. У них никогда не звонят мобильные телефоны. В этом отеле не принято говорить громко и носить с собой мобильный телефон. Вечером в ресторане – тайском или итальянском, или китайском, – если у тебя зазвонил в кармане телефон, все посмотрят с осуждением. Не наш! Залетный. Это больше всего бесит российских олигархов. Что бы они ни покупали, какими бы замками, футбольными командами ни обзаводились, мировые олигархи их не считают своими. Выскочками считают. Хотя, я думаю, это несправедливо. Поскольку сами они те же выскочки, но только постаревшие.