Умри, как собака

Она предложила кофе и ему, он поблагодарил, сказал, что выпил бы без молока, уселся напротив нее с сигаретой и спросил:

— Вы видели предсмертное письмо Марвина?

Она покачала головой:

— Никто его мне не показывал.

— Некрасиво получилось с амурами Чарльза и миссис Роджелл при жизни мужа, а?

Она встретила его взгляд, твердо сжав губы.

— Это не по мне — сплетничать о людях, у которых я работаю.

— Вы ведь больше не будете здесь работать,— утвердительно сказал Шейн.— Вы, конечно, знаете, что Джон Роджелл оставил вам пятьдесят тысяч долларов по завещанию.

— Я знаю, он говорил, что собирается оставить.

— Почему?

— А почему нет? — с жаром возразила она.— Он был богатый, а мы дружили бог знает сколько времени.

— Дружили? — сказал Шейн.

— Может, вы не знаете, что он и мисс Генриетта были постояльцами в моем пансионе в Сентрал Сити, в Колорадо, еще когда он был просто старателем.

— Я все об этом знаю. И как он вернулся туда после смерти вашего мужа, привез вас сюда в качестве экономки и поместил в соседней комнате, пока не женился на Аните, после чего вам пришлось перебраться на третий этаж. А теперь обеспечил ваше будущее. Это все было только выражением дружбы?

Она ответила без злобы:

— Вы слушали Генриетту. У нее грязное воображение, и она всегда ненавидела меня с тех пор, как подала в суд на Джона, а меня вызвали как свидетельницу, и я сказала чистую правду о том, как он был с ней щедр.

— Вы отрицаете, что вы и мистер Роджелл были больше, чем просто друзья?

— Я не буду попусту тратить слов, чтоб отрицать,— ответила она с достоинством.— Не думаю, что вы поступаете правильно, сидя тут в моей кухне и говоря такие вещи за час до похорон.

— И вы не хотели бы увидеть, как схватят его убийцу… если он был убит, как думает Генриетта?

— Если он действительно был убит,— сказала она с ударением.— Но я не верила в это ни одной минуты. Из-за чего?

— Предположим, он стал подозревать Аниту и Чарльза.

— Я клянусь, что он никогда их не подозревал. Для него на этой девушке просто свет клином сошелся. И я должна сказать, что она была ему действительно хорошей женой.

— Предполагается, будто Марвин принял яд, потому что был поражен, увидев, как она вчера вечером вышла из спальни Чарльза.

— Я об этом ничего не знаю, но, вероятно, он был вдребезги пьян и мог сделать что-нибудь подобное.

— Как вы думаете, Марвин мог убить Роджелла? — спросил Шейн.

— Зачем ему это делать? Ему здесь было очень удобно.

— Но Роджеллу не нравилось, что он тянул деньги с Аниты. Убрав его с дороги, Марвин мог жить еще удобнее.

— Тогда зачем ему было убивать себя два дня спустя?

— Вот это,— хмуро сказал Шейн,— один из тех самых вопросов, которые мне не дают покоя. Я хотел бы, чтобы вы восстановили в памяти ту ночь, когда умер Роджелл. Как я понял, вы находились в кухне примерно с одиннадцати часов и отправились спать после того, как вскипятили молоко и перелили его в термос-кувшин.

— Я так делала каждый вечер с давних пор. До его женитьбы я накапывала ему лекарство в чашку сама, а когда появилась Анита, это стала делать она.

Шейн задумчиво оглядел стерильно чистую белую кухню.

— Вернемся к той ночи,— повторил он вновь.— Предположим, некто подмешал в питье яд, чтобы убить Роджелла. Кто бы мог это сделать… кто имел такую возможность?

— Проще всего это было сделать мне.

— Я знаю,— откликнулся Шейн.— А еще?

— Ну, Чарльз был здесь, пока я мыла термос горячей водой и подогревала молоко. Я это помню, потому что мне пришлось отнять у него последний стакан молока из холодильника. К счастью, мне удалось его вовремя остановить. Ей-богу, была и другая бутылка, оставшаяся после обеда, но она исчезла. И я ворчала, что Чарльз не позаботился как следует посмотреть, прежде чем взять молоко, ведь он же знал, что мистер Роджелл всегда пьет чашку на ночь. Все в доме знали, что одну чашку надо оставить для термоса.

— Он тогда действительно взял молоко до того, как вы это заметили?

— Ну да. На столе стояла тарелка с булочками, а я мыла термос в раковине.

— Но если он знал, что это был последний стакан, он мог что-то влить в него, а потом дождаться, чтобы вы спохватились и забрали у него молоко.

— Он мог так сделать,— согласилась она, колеблясь.— Но я не заметила, чтобы он сидел в ожидании. Он как раз собирался сделать глоток, когда я обнаружила, что это последние остатки молока из бутылки, и вырвала у него стакан из рук.

— Так, с Чарльзом ясно,— удовлетворенно заключил Шейн.— Что было после того, как вы оставили полный термос на обеденном столе?

— Я пошла наверх. Я думала, что Анита с братом в кабинете. Генриетта вышла из своей двери, встретила меня в холле и напомнила, что я собираюсь дать ей книгу, которую я взяла в библиотеке. Она зашла ко мне на третий этаж и просидела в моей комнате до тех пор, пока мы не услышали, как миссис Роджелл пронзительно кричит, что Джону плохо. Мы обе побежали вниз, а Марвин с мистером Пибоди наверх.

— Генриетта не выходила из вашей комнаты весь этот час?

— Нет. Мы сидели и разговаривали.

— А термос был внизу все это время. Вы не слышали, кто-нибудь проходил вверх или вниз по лестнице в течение этого часа?

— Нет, и не думаю, что могла бы услышать.

— Пока вы были в комнате с Генриеттой, дверь была открыта или закрыта?

Она задумалась, сжав губы и прищурившись.

— Она была закрыта, это точно. Я помню, как Генриетта вошла следом за мной и закрыла дверь.

— Таким образом, вы были изолированы от второго этажа и от других людей в доме.

— Да, действительно,— она твердо посмотрела на Шейна через стол.

— Это лекарство мистера Роджелла, которое так часто упоминалось, настойка дигиталиса,— он всегда принимал одно и то же ее количество?

— Двенадцать капель из пипетки,— немедленно откликнулась миссис Блейр.— В течение двух или трех лет.

— И каждый в доме знал об этом? Где его держали, в ванной?

— Да, в аптечке. Конечно, это не было секретом.

— И все знали, что превышение дозы опасно?

— Конечно.

— А вы знали, каким может быть действие большой дозы?

Миссис Блейр долго колебалась, прежде чем ответить. Складывалось впечатление, что она изо всех сил старается дать честный и точный ответ.

— Думаю, что да… даже уверена… Когда доктор Ивенс стал наблюдать Роджелла, он прочел нам лекцию об этом. О том, как мы должны быть осторожны, когда капаем лекарство, и что даже удвоение дозы способно вызвать сердечный приступ, который его может погубить,— горькая нотка проскользнула в ее голосе, когда она добавила: — Тогда-то его жена и сказала, что только она будет следить за тем, чтобы он принимал лекарство каждый вечер… Было ясно, что она просто не доверяет другим.