Умри в одиночку
Шрифт:
Матроскин, как и полагается командиру, выбрал для себя самый сложный сектор наблюдения, где было несколько каменных языков, спускающихся с холмов и способных служить укрытием желающему подобраться к вершине холма с тыла, и ещё несколько участков, густо поросших молодым ельником, показал свой участок подчинённым, потом двумя рублеными движениями обозначил сектор наблюдения для младшего сержанта Игумнова. Третий сектор и показывать не надо было – всё оставшееся ушло на откуп снайперу.
И началось то обычно долгое и нудное, утомительное мероприятие, которое обычно называется одним словом – засада. Бывает, конечно, что засада легко переносится и не слишком утомляет, но это случается тогда, когда знаешь, кого ждёшь, откуда ждёшь, и имеешь полную уверенность, что он придёт.
– Транзит, я – Черемша, Транзит, я – Черемша…
– Слушаю тебя, я – Транзит, – наконец-то отозвался старший лейтенант Викторов.
– Пять минут без перерыва…
– Что пять минут без перерыва?
– Вызываю… Думал, ты заблудился…
– Здесь немудрено заблудиться…
– Вот-вот, Родион, я о том же… Тогда жди меня, чтобы не блуждать… Корректируй направление… Я для тебя скопировал экземпляр карты подземелья…
– Кстати… Где находишься?
– Как спустился, по главному коридору двинул. Метров сорок прошёл. В боковые проходы не заглядывал. На тебя понадеялся…
– Правильно, что не заглядывал. Я там всё осмотрел. Я сейчас в конце коридора. Возвращаюсь из бокового прохода. Посвети фонарём…
Лейтенант Черкашин направил луч фонарика в самый конец коридора и пошевелил им.
– Вижу луч… Мы рядом… Выхожу…
– Иди, я стрелять не буду…
– Уж пожалуйста…
Офицеры встретились в коридоре метров через двадцать. Поприветствовали друг друга лучами фонариков. Их группы продолжали осмотр попутных помещений.
– Здесь есть электричество, – сообщил Викторов. – Но аккумуляторы, как мы включили, проработали от силы восемь минут. Где-то должен быть генератор, и я подозреваю, что он может быть заправленным. Нам попались две канистры с соляркой. Но пока найти не смогли. При свете работать было бы легче…
– Давай смотреть, где разумно расположить электрощитовую… – лейтенант развернул планшет и передал Родиону один экземпляр карты. В свой экземпляр сам посветил фонариком.
– Естественно, неподалёку от входа, – сразу определился Викторов. – И я предполагаю где… Рядом с комнатой, где мы солярку нашли… Вот здесь, на карте, отмечено помещение. В коридоре двери нет… Вернее, нам показалось, что её нет… Но там стены так построены, что дверь может оказаться везде, и все стены осматривать не будешь… Потайная дверь, я полагаю… Возвращаемся… Половинкин!
– Я! – отозвался сапёр со стороны.
– За мной!.. Слышал проблему?
– Проблемы не вижу… – возразил старший прапорщик. – Но проверю…
Идти пришлось недалеко, поскольку группы не успели углубиться в подземелье полностью.
– Вот здесь… – старший лейтенант Викторов стукнул кулаком по стене и сверился с картой, подсвечивая себе фонариком. – Точно, здесь… Ищем механизм…
Лучи фонариков зашарили по стене. Но ничего похожего на кнопку, включающую механизм открывания дверей, обнаружить не удалось.
– Рядом… Или противоположная стена, – подсказал старший прапорщик Половинкин. – Вот, нашёл… Отойдите подальше… На всякий случай… Здесь опять четыре кнопки…
Офицеры сдвинулись за угол соседнего помещения. Половинкин посветил на выключатель, расположенный в нише, вытащил отвёртку и быстро отвинтил два шурупа. Токоискателем проверил провода.
– Всё нормально. Подключены только две кнопки… – и старший прапорщик, не дожидаясь командиров групп, без сомнений нажал верхнюю. Стена стала плавно и без звука уходить в глубину. Сапёр опять двинулся вперёд первым.
Комнатка, как и показывала карта, была небольшой по размеру и имела систему вентиляции, которую старший прапорщик сразу включил.
– Понятно, почему Берсанака генератор не заводил. Его выхлопы выдали бы. Выхлопы наружу выведены… – сказал Викторов. – С генератором разберёшься?
– А что тут разбираться? – пожал плечами старший прапорщик. – Хорошая машина – «Хускварна». Безотказная… Стартёр кнопочный, от своего
аккумулятора работает… Не надо пускач дёргать…Он шагнул вперёд, проверил уровень топлива и сразу завёл генератор.
– Тут где-то рубильник должен быть…
– Есть рубильник, – отозвался лейтенант Черкашин от двери и поднял язычок большого электропускового автомата, закреплённого на стене. Свет вспыхнул сразу, хотя и не яркий, и не только в комнате, но и в коридоре.
– Надолго горючки хватит? – поинтересовался Викторов.
– Бачок большой. Думаю, на пару суток хватить должно… – старший прапорщик со знанием дела принялся регулировать обороты, чтобы не жечь горючее попусту.
– Нормально… Идём работать. Со светом веселее… Проверяем все комнаты по карте… – Викторов микрофон «подснежника» подправил. – Всем! Начинаем заново, собираемся в начале коридора…
Рядовой контрактной службы Володя Жабоедов, до этого работавший с группой капитана Лактионова, перешёл для осуществления связи в отряд капитана Чардаша. Чардаш, в отличие от Лактионова, физической подготовкой солдата спецназа ГРУ интересовался мало, но сразу потребовал, чтобы рядовой, что называется, «на случай», был всегда под рукой и не пропадал из поля зрения.
Отряд Чардаша численно был большим и потому, только углубившись в подземелье с нижнего входа, сразу разбился на несколько групп и рассредоточился по нескольким направлениям. Внутренняя связь через переговорные устройства держалась устойчиво, хотя связи с поверхностью земли не было, и Чардаш несколько раз безуспешно пытался поговорить с Лактионовым, но только для того, чтобы убедиться в наличии связи. Необходимости в связи с капитаном Матроскиным тоже пока не возникало, и Жабоедов чувствовал себя не у дел, поскольку «краповые» поисковым действиям были обучены хорошо, может быть, даже лучше, чем спецназ ГРУ, потому что им такие действия приходилось выполнять постоянно во время «зачисток» и проверок паспортного режима, то есть при исполнении основных функций спецназа внутренних войск. И Жабоедов не вмешивался, только наблюдая со стороны и даже фонарик свой не включая, чтобы поберечь запас батарейки, которая и без того уже наполовину «села».
Нижний коридор имел не слишком много боковых ответвлений, и потому «краповые», особенно центральная группа во главе с командиром, продвигались к основному холму достаточно быстро. Но где-то в середине этого пути на связь с Чардашем, преодолев железобетонное экранирование, всё же вышел капитан Лактионов и сообщил, что у него есть присланная с вертолётом карта подземелья и что в самом начале подземелья есть помещения, отделённые от основного коридора стеной с потайной, видимо, дверью. Два капитана договорились встретиться у входа, чтобы с картой заново осмотреть всё, что можно осмотреть, и не оставить бандитов, если они где-то здесь укрылись, у себя за спиной. Пришлось возвращаться…
Карту рассматривали два капитана и ещё несколько «краповых», входящих в центральную группу, при этом рядовой Жабоедов светил им своим фонариком. Потаённых комнат в этом конце подземелья оказалось не так и много, всего-то три, и все три рядом с выходом. Но вот найти механизм открывания дверей оказалось не так и просто до того времени, когда нашли первый, расположенный в нише в противоположной стене. Это уже показало систему, и две следующие двери открыли точно так же, как первую. Естественно, сначала кнопочные выключатели осматривали сапёры, хорошо знающие манеру бандитов подключать электрические взрыватели именно к выключателям, иногда даже к бытовым, а взрыв мины в таком тесном замкнутом пространстве, как помещения и коридоры подземелья, чреват не только поражением осколками или взрывной волной. От взрыва даже у тех, кто не находился рядом, могут барабанные перепонки в ушах лопнуть. Но всё обошлось, вопреки предостережениям командира группы спецназа ГРУ. Ничего подозрительного сапёры не обнаружили, и двери благополучно открылись, показав, что за ними никто не прячется. Однако отрицательный результат поиска – это тоже, в конечном счёте, результат. Все отрицательные результаты плюсуются и сужают остальные действия.