Ундинки

Мы немного помолчали.

– Ой, Маргарита, насмотрелся я тут на вас! С ума сойти можно!

– Конечно, можно. Это же сумасшедший дом.

– Девочки с шестого этажа нашли где-то надгробную плиту…

– Так раньше на месте нашего дурдома кладбище было.

– А они теперь пользуются этой надгробной плитой, как столом. Едят на ней.

Пьют. Ужас-то какой! У меня просто крылья – дыбом!

– Да ладно тебе, Петя! У нас тут все в порядке вещей. Вот, например, Гришка. Он когда у своей тетки ночует, в Щелково, и просыпаясь утром, не видит в окне Останкинской башни, потом покрывается. Думает, что глюки полезли.

– Кто полез?

– Да глюки!

– Кто такие?

– Да галлюцинации!

– О, Господи!

– А че? Великий, могучий русский язык.

Петр выкинул сигарету. Я тоже. Мы опять немного помолчали. Петр повертел в руках свои крылья.

– У тебя порошок есть?

– Не. Но я щас принесу. В женском умывальнике видела начатую пачку порошка. Растяпа какая-то оставила. Щас сопру.

– Не надо! – Закричал святой Петр. Я от испуга даже икнула раза три. – Я ворованным не пользуюсь! И тебе не советую.

– Ой, да ладно тебе, Петя! В дурдоме свой катехизес. Вот я, например, вчера варила на общей кухне суп с грибами. Ложка в кастрюле стояла. Все деньги я на эти грибы отдала, – так вдруг захотелось. Суп был уже почти готов, я отошла на минуту. Всего на минуту, Петя! Вернулась, – а в кастрюле пусто. Нет, грибочка четыре осталось. Пришлось бульон хлебать. Вот так. А ты говоришь!

– Ну и что, – упрямо пробубнил святой Петр. Потом вздохнул. – Эх, а крылья бы постирать.

– А что ты с крыльями со своими сделал? Шатался, что ли, по крыше пьяный?

Святой Петр хотел было возмутиться, но вдруг как шикнет:

– Крест твори! Твори, говорю!

Я вздрогнула и перекрестилась дрожащей рукой.

– А что случилось?

Но тут я и сама увидела. К нашему окну, по карнизу, шел какой-то мужчина в черном плаще и черной широкополой шляпе. Я оторопела.

– А! Самоубийца! – выдохнула.

– Да нет. Слишком походка уверенная. Погляди!

Я гляжу, – верно!

– Петь, а кто это?

Но святой Петр промолчал. Только в крылья вцепился. А мужчина подошел к нашему окну и сел рядом с Петром на подоконник.

– Ах, голуби! Привет, Марго.

– Здравствуйте. А вы кто?

– Не узнаешь, Маргарита?

Мужчина улыбнулся как Чеширский кот.

– Как Чеширский? – вдруг говорит мужчина. Я икнула. К сигаретам потянулась. Святой Петр тоже закурил. – А это ты здорово придумала, Марго. Верно.

– Петя, – говорю, – это че, дьявол, что ли?

– Дьявол, дьявол, – проворчал святой Петр.

– Ну, ты, поосторожнее, крылатый, – погрозил пальцем Дьявол. – Вот бате твоему скажу, чем ты тут занимаешься.

– Подлипала. Подхалим. – Буркнул святой Петр. И виновато поежился.

– Вот-вот. Опять куришь? Ох, батя тебя за это по головке не погладит!

– Отвяжись, репей паршивый! – Святой Петр пустил колечки дыма. – Подлипала. Подхалим. Лизоблюд.

– Совсем распоясался. Никакого воспитания! – Дьявол театрально вздохнул, достал из кармана пачку «Мальборо». – А вы что курите, ребята?

– «Пегас»! – крикнул святой Петр.

– Ладно, все не «Прима».

– А то! – Хотела я заступиться за святого Петра. И запнулась.

Дьявол усмехнулся. Щелкнул зажигалкой «Зиппо».

– Могу дать затянуться.

– Марго! Не бери! – Прошипел святой Петр.

– Что ты, ангел, не нужно приучать девочку к нищете. Она у нас еще покажет первый класс. Верно, Марго?

– Верно.

– Ах, видел я, Маргошечка, какие вы тут процедуры делаете. Браво. Я восхищен. Могу зашабашить несколько билетиков на одно сногсшибательное шоу. Вальпургиева ночь называется.

– Да у нас тут каждая ночь – Вальпургиева. Че нам?

– Посмотрите, как работают настоящие профессионалы.

– Это вы приводите к нам своих профессионалов. Мы повысим немного их культурный уровень.

Дьявол рассмеялся.

– Дообщаешься ты, Петя, с душевнобольными… Хотя люблю я вас, психов! – Дьявол повернулся ко мне. – Задеваете вы чем-то. – И выкинул так и не зажженную сигарету.

Мы с Петром свои тоже, почему-то, выкинули. Петр покашлял.

– Ты не тяни резину, Дьявол, говори, что нужно, и проваливай к чертям!

Дьявол пожал плечами.

– Да. Я, в отличие от некоторых, просто так по крышам не шатаюсь…

– Я…

– Помолчи, мальчишка. Язык бы твой вырвать!.. Освоился!.. Так сквернословить стал! Так вот. Я дух противоречья и отрицанья. По вашим меркам, Маргоша, просто гений. Поэтому спрашиваю сразу и прямо. Сделку подписываем?

Святой Петр от неожиданности свалился с подоконника. Через секунду он снова на него вскарабкался, держа крылья, которые так и не выпускал из рук.

– Ах ты, паршивец! Гад! – Прохрипел. – Свинюга!

– Какие страшные слова знает! – усмехнулся Дьявол. – Ты к нам не лезь. Марго – девочка взрослая. Сама разберется.

– Правда, Петя. Ты успокойся.

– Отлично. Так что, сделку подписываем? Соглашайся, и все будет круто.

– А что я получу?

– Красивую жизнь и небо в алмазах.

– Ну, небо в алмазах я, предположим, каждый вечер вижу.

– На подделки пялишься. Сама ведь знаешь. Я предлагаю тебе настоящую жизнь. Что за прибыль у меня будет от нашей сделки, ты тоже знаешь, – не маленькая. Но не пугайся. Вспомни литературу. Книги же читаешь. Воланд, Мефистофель…

– Лермонтовский Демон! – вспомнила я.

– Вот – вот! Все мы вам помочь хотим, жалкие вы существа.

– Я не жалкое существо. Сама со всем справлюсь, без вашей помощи.

– Обломайся, гад! – Зарадовался святой Петр.

– Аа, опять ты, Петрушка зеленая.

– Слушайте, ребята, а весело с вами! – Вдруг сказала я.

Дьявол смахнул с плеча невидимую пылинку.

– Все у тебя хорошие, Марго. – Потом он стукнул Петра по плечу. – Подурачились, и хватит. Пора домой.

– Сейчас, – Нехотя протянул Петр.

– Пошли, пошли, нравишься ты мне, птица божественная! И когда крыла свои постираешь, бомж небесный? Опять подзатыльник от бати схлопочешь.