Унесенные страстью

– Неужели же ты верила, что он тебя любит? – Джорджина покачала головой. – Любовь и брак никогда не идут рука об руку. Поверь мне. Да и зачем нужно жениться по любви? Это совершенно бесполезное чувство, плод воображения – не более. Имя, деньги и родословная – вот что в действительности имеет значение. Даже внешность тут в общем-то ни при чем. Хотя, пожалуй, всякого мужчину можно завлечь, если слегка поощрить его – глубокое декольте, поцелуй, достаточно долгий, для того чтобы немного разжечь его страсть, невинное кокетство вроде пальчика, приложенного к его губам или руки у него на груди. Все это может подействовать на мужчину, но при этом у тебя должно быть имя или же достаточно денег. По крайней мере чувства, такие как любовь – впрочем, я не верю, что она существует, – не играют абсолютно никакой роли в браках, которые заключаются в свете.

Эми вскинула голову:

– Мои родители любили друг друга.

– Неужели? Как странно!

Эми опустила глаза; спустя мгновение она тихо добавила:

– Это было прекрасно.

– Ну что же, продолжай в это верить и дальше, если тебе так нравится. Тебе же от этого будет хуже. Любовь для меня выеденного яйца не стоит. Я выйду замуж за Джона Кэбота, – и единственное, что я в нем буду любить, – это фантастическое богатство Кэботов.

– А как же он сам? Если ты собираешься выйти за него замуж, тебе придется заботиться о нем. Хоть немного.

Лицо у Джорджины стало злое, упрямое. Она покачала головой:

– Нет. Ты видела его? Ты его знаешь?

– Да. – Эми помолчала. Джон Кэбот немного смахивал на крота, которого девушка видела как-то раз у себя в саду – он высунул голову из норы. – Должно же в нем быть что-нибудь хорошее.

Джорджина посмотрела на нее так, словно она только что сморозила какую-нибудь невероятную глупость.

– Чувство юмора, например?

Джорджина отрицательно покачала головой.

– Доброта?

– Добрые люди не бывают богатыми.

– Мой отец был и богатым, и добрым.

Джорджина передернула плечами, словно говоря, что она ей не верит и никогда не поверит.

– Все это звучит так равнодушно, жестоко! Я никогда не смогу быть такой.

– Если хочешь выжить в этом мире, нужно научиться быть жестокой. Это единственный способ защитить себя. Уильям не смог бы причинить тебе боли, Эми, если бы ты не мечтала о звездах и цветочках и тому подобной любовной чепухе. У Уильяма есть имя, у тебя – деньги, – Слова ее больно ранили душу Эми. Она ведь человек, а не какой-нибудь там денежный мешок. Неужели люди сами по себе ничего уже не значат? – Ты сделала глупость.

– Если это глупо – желать, чтобы твой муж любил тебя и дорожил тобой и чтобы ты была для него всем, всей его жизнью, – что ж, можешь называть меня дурочкой. – Эми отвела глаза в сторону, она не могла иначе. – Уильям превратил это личное, тяжелое объяснение в спектакль, он жестоко издевался надо мной. Женщина может ожидать от мужчины по крайней мере уважения к себе.

Девушка отвернулась, надеясь, что глаза ее не блестят от наполнявших их слез. Она слегка вскинула голову, не желая показать свою слабость перед гордой Джорджиной.

– Не думаю, чтобы ты могла выйти замуж за человека, который посмеялся над тобой.

Джорджина не смотрела на Эми; она с минуту молчала, раздумывая, видимо, над словами девушки.

– Если бы у него было достаточно денег, я бы вышла за него.

– Нет, не вышла бы.

– Вышла бы. – Она помолчала. – Потом я могла бы ему мстить до конца моей жизни. Уж я бы постаралась, чтобы жизнь его была незавидной!

Глаза ее загорелись. По тому, как они вспыхнули, видно было, какие мысли проносятся у нее в голове; они сузились, точно Джорджина уже переживала все это в своем воображении.

– Ну а твоя собственная жизнь? Вряд ли ей тоже можно было бы позавидовать, особенно когда все время живешь рядом с таким мужем.

– С богатым? Не думаю.

– Что это за жизнь? – пробормотала Эми.

– Полная забот, – улыбнулась Джорджина. – Забот о том, как потратить денежки. – Ее голос звучал беспечно, даже, может быть, слишком беспечно. Но выражение лица ее словно бы говорило всем, что ей и вправду не о чем беспокоиться.

Эми с минуту сидела, глядя на нее со смешанным чувством восхищения и жалости. Джорджина была сильная девушка, энергичная, умная, и, судя по всему, она была уверена в правильности выбранного жизненного пути; настолько уверена, что, казалось, готова была пойти на что угодно, ради того чтобы все шло именно так, как она задумала. Однако какой бы хладнокровной и решительной ни казалась Джорджина Бэйард, Эми сомневалась, такая ли уж сильная она на самом деле, какой хочет показаться.

Эми пристально смотрела на выход из пещеры, погруженная в свои мысли, не видя ничего перед собой; перед глазами ее вставали воображаемые картины. Мысленно она видела двух мужчин, стоявших бок о бок. Вместо лиц у них были слова «Рок» и «Фатум». Вокруг них клубился туман, а из-за их спин выплывал громадный корабль с надписью на носу «Побег»; трап его был совсем рядом.

Рок был высокий, светловолосый, с большими руками и стройными мускулистыми ногами. Фатум – чуть пониже, и волосы у него были черные. Очки его свисали на одной дужке с уха, и он держал в руках веничек и совок, прижимая их к своей широкой груди, словно обороняясь.

Оба, шагая в ногу, приближались ко входу в пещеру; они двигались медленно, казалось, будто время остановилось – так обычно бывает, когда ты то ли спишь, то ли грезишь наяву. Эми видела, как сама она стоит тут же, не в силах бежать, хотя разум ей подсказывал, что нужно спасаться. Она не могла себя заставить сдвинуться с места.

Однако Джорджина Бэйард не намерена была так стоять. Выскочив у Эми из-за спины, она ударила Рока кулачком прямо в его могучую челюсть. Фатум с ужасом взглянул на замахнувшуюся руку Джорджины и тотчас же растаял в тумане.

Эми заморгала, обернулась и посмотрела на Джорджину; та по-прежнему сидела рядом с ней. Оказалось, она вовсе не смотрела на нее, как думала Эми. Глаза ее были опущены – Джорджина смотрела на воду.

Внезапно по лицу ее словно бы пробежала тень, ее темные изогнутые брови на мгновение сошлись на переносице; девушка подняла глаза.

– Мне кажется, вода прибывает. Смотри.

Джорджина указала на воду, которая поднялась и была теперь всего лишь в каком-нибудь дюйме от каменного выступа, на котором они сидели.

– Да, она и правда прибывает. Что же нам делать?

– Уходить.

Джорджина приподнялась.

Эми встала на колени, отряхивая юбку; напрасное усилие, так как платье ее больше походило на лохмотья. Девушка покачала головой, подняла глаза и застыла. В следующее мгновение она локтем толкнула Джорджину в бок:

– Ой!

Джорджина вздрогнула и сердито посмотрела на Эми:

– Ты что?

Эми кивком указала на вход в пещеру; она услышала, как прерывисто вздохнула Джорджина.

В проеме, в таинственных отблесках света от фонаря, стояла маленькая девочка с кудрявыми золотистыми волосами. Она была в белой ночной рубашке с высоким воротом; из-под кружев подола видны были кругленькие розовые голые пальчики. Она была похожа на ангела, возникшего из тумана. Эми моргнула; на миг она подумала, что перед ней призрак. Однако это ангельское дитя было вполне реальным.