Унгехоер. Книга 2
Шрифт:
– Ари мог утонуть. Почти, утонул. Я испугался.
Он говорил, чеканя слова – снова впадая в безумие.
– Я никогда не видел тебя таким, – Больно сказал сын. – Я тебя испугался!
– Ты испугался за себя, – Подумал Риг. – А я испугался за Ари – за своё!
Внутренний голос сказал ему, – Но Джанни тоже твой – сын, друг – вы же всегда дружили!
Он почувствовал себя разделённым с ним – из-за того, что произошло на пляже, разделённым!
Ригу не понравилось это чувство – он его не хотел!
– Ты должен был быть рядом с ним.
Он опять чеканил,
– Ари – взрослый человек, отец, почему «должен»?! – С обидой возмутился сын.
– Потому, что я его люблю. Потому, что, когда кто-то, кто тебе дорог, идёт куда-то, ты должен быть рядом – как минимум провожать и встречать, как максимум – не спускать с этого человека глаз.
– Почему?! – Взмолился и расплакался Джанни. – Почему ты такой?!
– Потому, что это – жестокий мир. Когда ты отпускаешь куда-то свою женщину одну, её могут обидеть, изнасиловать – что угодно, женщины беззащитны! Когда ты отпускаешь одного на пляж человека, который не умеет плавать, ты рискуешь, сын…
Джанни посмотрел на него с пониманием, – сквозь слёзы, но… понял.
– Ты прав, отец. Прав!
– Я знаю, что я прав…
Риг взял лицо сына в свои руки.
– Будь умным парнем – сумей сберечь своё!
Глава 4
«Сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, – моего собственного виноградника я не стерегла» 5
Риг думал о сыне – о разговоре с сыном – передавил!
5
Песнь Песней Соломона
Он вспомнил «Ты всегда такой? Рядом, но не нависаешь… Не давишь опытом, не подчиняешь себе авторитетом. Всегда?!».
Он подумал, – Не всегда, Ари, не всегда! Возможно, только с тобой…
Риг не мог простить Джанни – за что? Хороший вопрос…
Внутренний голос сказал ему, – Ты не можешь простить его за то, что для него Ари не значит столько, сколько значит для тебя!
– Да, – Подумал Риг. – Для меня Ари – драгоценность, а для него – просто друг…
Официант принёс ему Ристретто. Он не обедал – хотел пообедать с Ари.
Моника написала ему: «Ты пообедаешь со мной? Я уезжаю».
Риг посмотрел на пляж, на гуляющих по нему людей. Он почти возненавидел этот пляж – это море!
Он ответил Монике: «Да». Что он ещё мог ответить ей!? Она просила его о малости, о милости, о жалости – не к ней – к их браку!
И он услышал – он всегда её слышал, может быть, поэтому они так долго прожили вместе – он хотел её слышать!
Она пришла, красивая, нарядная – с заплаканными глазами – пришла!
И ему стало стыдно, стыдно и больно – это он виновник её красных глаз!
Риг вспомнил «Почему?! Почему ты такой?!».
– Потому, что, – Подумал он. – Я желаю себе добра, желая добра себе, я желаю его и тебе – я не хочу, чтобы ты… не желал добра себе!
Моника
села на стул-кресло напротив него.– Передумай! – Сказала ему, она. – Хочешь, спи с ним, хочешь – живи, но не разводись со мной, Риг!
– Почему?
Она удивлённо посмотрела на него, нет, не удивлённо – изумлённо.
– Потому, что он тебе надоест. Слишком молод – надоест!
Моника посмотрела ему в глаза.
– Ты подумал о своей карьере? О карьере, которую ты выстраивал годами…
– Я тоже тебе надоел!?
Риг отпил кофе.
Подошёл официант.
– Вы готовы заказывать?
– Если синьора готова.
Риг посмотрел на Монику.
– Ты готова?
– Позже. – Отрезала она.
Официант ретировался.
– У меня были другие мужчины, Риг… Были!
В её голосе прозвучало «есть».
– Но я всегда возвращалась к тебе!
– Зачем? – Равнодушно спросил он, и холодно добавил, – Зачем… так меня унижать?!
– «Унижать»? – Не поняла Моника. – Я тебя ограждала!
– Дурочка! – Поморщился Риг. – От чего?!
– От боли!
Он напряжённо вздохнул.
– Ты ограждала себя, Мона, только себя!
Её глаза наполнились слезами, она то ли играла, то ли нет.
– Ты прав.
Как покорно… Он ошеломлённо усмехнулся от неожиданности.
– Ты никого не видишь – ничего, кроме своей работы! Даже меня. А я живая, Риг! Я хотела ещё детей! Я хотела тебя!
Она заглянула ему в глаза.
– Когда женщина хочет от мужчины детей, это значит, что она хочет его всего – целиком!
Ему захотелось сказать ей:
– Я – дурак!?
– Да, любимый, ты – слепец!
Она, почему-то, поразила его – задела, за живое.
– Ты очень умный, но ты никого не видишь.
В её голосе прозвучало «а его увидел».
Он её понял. Понял, её негатив – «почему ты увидел его?!».
Риг не знал – просто искра, просто пролетела искра…
– Не от меня одного отлетела искра, – Подумал он. – И от него тоже – от Ари!
Он вспомнил их встречу, своё ослепление Ари. Искра? Да, а ещё смутное чувство узнавания…
Риг вспомнил «Ты подумал о своей карьере? О карьере, которую ты выстраивал годами».
– Я всегда о ней думаю, о своей карьере, – Прохладно усмехнулся про себя Риг. – Но я не её раб!
– Кто-то удивится, – Думал он. – Тому, что я живу с мужчиной, кто-то поглумится, а кто-то… поймёт, что я сам так решил – я, не кто-то за меня – я сам!
Риг посмотрел Монике в глаза, – прямо, в глаза.
– Я не передумаю, Мона. Если ты меня знаешь, и знаешь хорошо, ты знаешь, какой я – я не передумаю.
Он вновь чеканил слова, чем больше она напирала, тем сильнее он чеканил.
– Я полюбила тебя за это, – Вдруг сказала ему, Мона. – За эту силу духа – ты не сдаёшься! Я знаю, как ты умеешь любить – знаю!
Она не договорила.
– Поэтому ненавижу этого мальчика – ты никогда от него не откажешься, пока он не изменит тебе, как я.
– Почему изменила?! – Спросил Риг с горькой насмешкой. – Потому, что не хотела, но могла? Или, потому, что и хотела и могла?!