Уничтожение

"И вы всерьез верите, что мы сумеем все это взорвать?"

Борт авианосца уходил вниз метров на десять-двенадцать, вверх примерно на столько же - до поверхности и еще чуть выше. Конечно, неведомый враг, располовинивший корабль, проделал наибольшую часть работы. Но оставалось тоже немало...

Добравшись до места назначения, Адам присобачил магнитом ящик к корпусу и в темпе начал освобождать его от зарядов. Продолговатые мины при первичной активации намертво примагничивались к кораблю, ожидая только команды на подрыв.

Наконец, контейнер опустел и был отпущен на волю, к поверхности. Цепочка мин выглядела пугающе жалко по сравнению с громадой корпуса. Даже с учетом того, что его коллеги тоже не филонили, а кое-кто уже тащил следующую партию.

Пловец вздохнул, выпустив пару пузырьков воздуха, и отправился за следующим ящиком. Его отчасти утешало то, что внутри самого корабля сейчас надрывались еще менее удачливые люди - кому-то нужно было аккуратно разрезать все внутренние конструкции, невзирая на полыхающее вокруг море, жару и духоту. А времени, если судить по словам коммандера Терона, оставалось совсем немного.

Второй ящик удалось выволочь заметно быстрее - сказался опыт. С плавучестью в этот раз ничего не напутали и в итоге Адам разместил новую порцию мин чуть ли не в два раза быстрее.

Поставив последнюю, он глянул на тускло светящийся циферблат часов. До момента, определенного, как "экстренный отход", оставалось еще двадцать минут. Хотелось бы, конечно, посмотреть на дело рук своих, но, если остаться под водой, гидравлический удар оставит от тебя только воспоминания.

Остальные пловцы, заканчивая установку, быстро уплывали из опасной зоны. Адам, еще раз внимательно глянув на цепочку зарядов, последовал за ними.

"Барак Обама", авианосец. 3742.

Где-то далеко, за горизонтом, прочертив дымную полосу среди легких облаков, в океан обрушился метеорит. Он не был настолько большим, чтобы вызвать кардинальные перемены в климате, наклоне планетарной оси или хотя бы поменять ближайшую к месту падения береговую линию. Но его размеров вполне хватило для того, чтобы вызвать небольшой локальный катаклизм. Впрочем, падение в океан заметно сгладило последствия. Хотя волны по сторонам разошлись.

В полусотне миль от падения метеорита, находясь в громадной луже горящего топлива, стоял покореженный авианосец и с тревогой ожидал подхода этих волн.

Все приготовления были произведены, снаружи по периметру перемычки находилась цепочка мин, изнутри же переборки, ребра жесткости, палубные перекрытия были немилосердно прорезаны. Ящерица готовилась отбросить хвост.

Мостик отдал приказ.

Почти полторы сотни мин, объединенных в одну сеть, взорвались практически одновременно, взметнув по бортам корабля высокие фонтаны воды, смешанной с горящим бензином, соляркой и керосином.

Поток огня, мгновенно пройдя сквозь кажущийся несокрушимым корпус, метнулся по оставленным для него пустотам вглубь перемычки, испаряя по пути попадающиеся навстречу препятствия. Гигантская огненная подкова в течение нескольких мгновений своей жизни практически начисто отделила списанный нос корабля от остальной его части. И погасла, уступив дорогу морским водам, ворвавшимся в образовавшиеся проемы.

Все еще горящий нос корабля, потеряв единственную опору, поддерживающую его асимметричную тушу в вертикальном состоянии, вздрогнул и начал медленно валиться на левый борт, попутно окончательно обрывая хрупкие металлические ниточки, все еще связывавшие его с остальной частью авианосца. Падение все ускорялось и, наконец, огромное металлическое сооружение, окончательно освободившись от уз прошлого, рухнуло в воду, расплескав в очередной раз огненное озеро.

Гравитационный удар и череда внутренних взрывов не дали ему ни шанса - уже через минуту, набрав полные внутренности воды, нос "Барака Обамы" бесславно ушел вглубь океана.

Глеб Аксенов, консультант. 3412.

Глеб до последней минуты не без оснований считал себя счастливчиком. Ему удалось пережить все три страшных удара, обрушившихся на авианосец. Его не сбросило в горящее море и не размазало гравитацией по палубе. Его не убило взрывами боеприпасов. Более того, когда все вокруг превратилось в огненный ад, ему уже удалось спуститься на две палубы вниз и найти герметично закрывающееся холодильное помещение, в котором уже прятались полтора десятка человек. И его даже впустили внутрь.

Дальше удача немного отвернулась от консультанта. Огонь добрался до внешней стороны двери в их закуток и теперь весело плясал там, пожирая все, что только можно. Благо, иллюминатор в двери позволял рассмотреть все очень даже хорошо.

Через некоторое время один из спрятавшихся, по-видимому, тот, в чьем ведомстве и находился отсек, обнаружил, что холодильные установки работать перестали - очевидно, оказались повреждены внешние источники энергии.

Глебу, как человеку, имевшему хоть какое-то отношение к начальству, пришлось несколько раз рассказывать, что произошло.

Матросы и обслуживающий персонал, представляющие собой всех собравшихся в отсеке, слушали, разинув рты, но явно не верили. Впрочем, Глеб их понимал - это он был в курсе всего, находясь в диспетчерской зенитного комплекса, а им здесь явно никто ничего не докладывал.

– Но нас же вытащат, верно?
– в двадцатый раз спросил испуганный чернокожий паренек.

Глебу очень хотелось двинуть ему в зубы, чтобы не задавал одни и те же вопросы, но приходилось сдерживаться. Внезапно он понял, что сейчас, в этом отсеке, он самый старший по должности и командование, а равно и ответственность, лежат именно на нем.

– Пожар распространился слишком сильно, так просто его не потушить. Придется подождать...

Через час на руке одного из матросов начали пищать модные часы. Матрос, некоторое время хмурился, не понимая, в чем тут дело, потом разобрался.

– Пишет, что уровень радиации достиг ста микрорентген в час... Что это еще такое?

Глеб похолодел, начиная понимать, что с этого времени их шансы оказаться спасенными начинают стремительно падать.

– Откуда здесь радиация...
– начал было говорить еще один матрос, но хлопнул себя по лбу и воскликнул: - ну конечно, ядерные заряды! Счастье еще, что они не взорвались.

Судя по всему, остальной народ, равно как и Глеб, его счастья не разделял. Уровень радиации неуклонно повышался, нервируя обладателя навороченных часов и еще больше - испуганного паренька.

Глеб, экономя силы и спасаясь от разговоров, улегся на холодном полу и сделал вид, что засыпает. А через пару минут, неожиданно для себя и действительно уснул. Видимо, сработала старая, давно, казалось бы, позабытая солдатская привычка - спать в любых обстоятельствах, пока есть возможность.