Уничтожить тьму

Взгляд Лиф заметался по сторонам. Мое сердце слегка сжалось от ее волнения, и я еще крепче сжал зубы.

– Что ты думаешь о Примусе?

– Прошу прощения? – Ее вопрос настолько выбил меня из колеи, что у меня вылетело все из головы. – С чего это тебя заинтересовал Примус?

Мы сидели достаточно близко друг к другу, и я заметил, как участился ее пульс.

– Примус имеет большую сферу влияния в Академии?

– Его власть порой даже выше власти ректора. В его обязанности входит защита интересов Академии, – пояснил я.

– А ты? Как ты к нему относишься?

– У нас с Примусом достаточно напряженные отношения еще с времен моего студенчества.

– А что произошло?

– Есть ли причина, по которой тебе нужна эта информация?

– А есть ли причина, по которой мне нельзя этого знать?

– Нет.

– Ну и?…

– Ты родилась такой занозой или этому где-то обучают?

– Это была крайне кропотливая работа. Давай, рассказывай.

Я вздохнул и потер переносицу.

– Мои убеждения расходились с убеждениями Примуса. В начале обучения он проявлял к моей персоне большой интерес, но любопытство сменилось разочарованием. Особенно после того, как я отказался от предложения стать его учеником.

– Он хотел, чтобы ты был в Духовенстве?

– Он предлагал. Но я всегда мечтал стать синтоистом, поэтому отклонил предложение.

– Вот как… – Она заколебалась и снова прикусила нижнюю губу. – Значит, ты не пурист?

Я замер и заметил, как сузились ее зрачки, словно от страха.

– Где ты услышала этот термин?

– Зэро рассказал. Мы с ним немного поболтали. Мне же нужно хоть от кого-то разузнать про экзорцистов, а из тебя информацию вытянуть все равно что биться головой о стену.

– Неправда.

– Так ты пурист или нет?

– Нет, я не очень высокого мнения об этой ассоциации. Многие их идеи и убеждения давно устарели. Я и моя семья много лет пытаемся добиться изменений в структуре Ордена.

Уголки ее рта дернулись, на них появилась легкая улыбка.

– Любопытно.

– Что значит «любопытно»?

Она слегка подалась вперед, и прядь ее волос коснулась моей рубашки. Я заставил себя сидеть не шевелясь.

– Я думала, ты консерватор.

– Внешность бывает обманчива.

– Иногда мне кажется, что вся Академия – мой враг. Но теперь я догадываюсь, что главные враги экзорцистов – это не демоны, а они сами.

Она довольно кивнула собственному открытию, а я протянул руку, легко поймав прядь.

– Хорошая догадка, – согласился я, наклоняясь вперед и убирая локон ей за ухо. Щеки Лиф слегка порозовели, пока я ругал самого себя за слабость и за то, что наслаждался тем, как наши Арканумы почти незаметно касаются друг друга. – Орден расколот. Примус – очень могущественный человек, и было бы глупо недооценивать его способности. Держись от него подальше.

– Так… – Она заколебалась, и ее глаза потемнели. – Так что мне делать, если Примус не оставит меня в покое?

– Что, прости?

– Я… – ее глаза забегали. Они вернулись к обычному светлому оттенку, только когда она отодвинулась от меня. – Не важно.

Я выпрямился и напрягся. Что ее беспокоит?

– Продолжим медитацию? – спросила она пару минут спустя.

– Нет, на сегодня достаточно. Я бы хотел кое-что тебе отдать.

И достал из рюкзака небольшой тканевый мешочек.

– Что это?

– Это для тебя. Ангел вчера закончил его в Розарии.

Она протянула руку, и я высыпал содержимое мешочка. Ее глаза расширились, она переводила взгляд с меня на вещицу.

– Четки… для меня?

Я кивнул.

– В качестве материала я выбрал горный камень. Пока ты не вложишь в сферы заклинания и частицу своего Арканума, это просто четки. Поскольку я не знаю, к какой религии ты принадлежишь, то тебе самой надо решать, какой знак будет к нему прикреплен. Временно в четки установлено Око Гора, как у меня, но ты в любой момент можешь его заменить.

Она забавно начала пропускать звенья сквозь пальцы. От каждого звонкого щелчка бусин по моим рукам пробегали легкие мурашки. Я снял с запястья свои четки и показал Лиф Око Гора.

– Око Гора фокусирует Арканум. Ты можешь выбрать его форму, если только справишься с ним. – Мое сердце заколотилось чуть быстрее. В том, что Лиф Янг разочаровывает меня, нет ничего нового, но ситуация с каждым разом только ухудшается – и мне это совершенно не нравится.

– Я смогу выбрать форму?

– Да.

– А…а если у меня нет дара синтоиста?

– Тогда это будет просто подарок.

Она посмотрела на меня слегка напуганными глазами и тихо ответила:

– Вообще я атеистка, но Око Гора мне нравится. Я оставлю его, если можно.

– Конечно. Пристрой четки туда, откуда тебе их будет удобнее и быстрее всего достать. Со временем синтоист учится использовать их как некое продолжение конечности.

– Да, я видела, как ты делаешь это… очень эффектно, – проворчала она, вешая четки на шею и заправляя их под рубашку. Я отвел взгляд.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Не за что.

– Ну, что теперь?

– Теперь мы проверим, есть ли в тебе задатки синтоиста, Лиф Янг.

32 Лиф

– Не работает!

Мерцающие черные четки полетели в песок. Я остановилась и зло топнула ногой. Фалько спокойно сложил руки перед грудью и сказал:

– Еще раз.

– Еще раз?! Мы тут уже несколько часов! Заставить светиться эту дурацкую руну – самое легкое испытание из всех, а я не могу пройти даже его, – пробурчала я, борясь с желанием пнуть горку песка.

– Может, оно и кажется самым простым, но на деле довольно трудное. Лишь один из десяти экзорцистов обладает достаточным Арканумом, чтобы стать синтоистом. Нужна концентрация, сила воли и очень-очень много терпения. Еще раз.

Я стиснула зубы, пробормотала проклятье, наклонилась и подняла четки. Они лежали в моей руке, тяжелые и теплые, словно им там самое место, но ничего не происходило. С каждой попыткой росло не только разочарование Фалько, но и мое. От бури эмоций гудела голова, а тело ныло от усталости и… голода. Но мне нужна была не еда, а Фалько. Он был словно стакан ледяной воды для человека с обезвоживанием. Только выпить его я не могла.