Уникум

– За Финскую?
– спросил лейтенант Садов.

– Нет, за эту. Везло немцев бить на глазах командарма, а он на награды не скупился. Войну сержантом начал.

– Ничего себе, - поразился тот, помогая бинтовать документы к руке.

Я привёл форму в порядок, и мы прошли вглубь рощи, где тот и описал свои приключения. Лейтенант ротным был, выводил остатки батальона, чуть меньше ста человек, из окружения, плюс ещё около пятидесяти прибились к ним по дороге. Тот был старшим по званию что в батальоне остался. Я достал карту и показал, как добрался до них, посоветовал днём идти по оврагу, сокращая расстояние, а ночью сделать рывок. Ну и описал как на меня бандиты в нашей форме вышли, подтвердив, что это моя техника горит вдали, повреждена была во время схватки. Дал карту посмотреть, тот срисовал кроки, ну и попросил Садова помочь. Мы отошли в сторону, и я показал деньги в вещмешке. Нужно передать командованию, пусть пустит на благое дело, купить оснастку какого завода или ещё чего, найдут куда пристроить. Тот подозвал ротного старшину и назначил его ответственным за деньги. Мы втроём пересчитали их, оказалось сто тридцать шесть тысяч. Мне выдали расписку от Садова, что средства тот принял, старшина тоже свою закорючку поставил, а я написал рапорт как встретился с дезертирами и что обнаружил при них. Это чтобы легализовать Садову деньги, откуда тот их получил. Ну и попросил лейтенанта поделиться людьми, мне танкисты и разведчики нужны.

– Хорошо. Танкисты есть, да и разведчики тоже, - порадовал тот меня.

– Кстати, ты пришлых людей проверял? Немцы любят наших предателей засылать, под видом окруженцев, чтобы те сдавали такие группы подразделениям охранных дивизий что и занимаются поимкой групп вроде твоей.

– Думаешь у меня тоже есть?

– Вполне возможно. Немцы особо не стараются придать достоверности, потому на начальном этапе выявить их легко. Бойцы после боёв грязные и воняют, а эти чистенькие и пахнут мылом, да и поговорить можно, поймать на несоответствии. Некоторые даже легенды не учат.

– Двое таких, - сказал старшина, что закинув вещмешок с деньгами на левое плечо, стоял рядом и слушал.

– Нужно их нейтрализовать. У вас бойцы из НКВД есть?

– Нет, - покачал головой Садов.
– Есть двое из комендантской роты нашей дивизии.

– Тогда вы стройте бойцов, я отберу себе нужных, а вы по-тихому тех двоих отведёте и свяжите.

– Хочешь проверить не попросятся ли они к тебе?
– сообразил Садов.

– Да. Хотя об один должен попытаться.

Садов вскоре построил бойцов, старшина встал рядом с ротным. Похоже тот у него за зама, а я выйдя вперёд громко сообщил:

– Товарищи бойцы и командиры. Мне нужны добровольцы для особого задания. Требуются танкисты, шофёры и разведчики. Если есть такой специальности, прошу выйти из строя.

Вышло девять человек. Ну трое понятно, танкисты, один в комбезе, в синем, двое в красноармейской форме, но в шлемофонах и петлицы чёрные. Видимо комбезы сбросили, жарко. У одного пулемёт «ДТ», остальные личным оружием вооружены. Один явно с «Наганом», у другого винтовка. Этот скорее всего подобрал где-то, у танкистов в основном карабины. У того что в комбезе в петлицах гимнастёрки треугольники были, старший сержант, у двух других петлицы пусты. Остальные шестеро простые красноармейцы, у двоих «СВТ», у одного карабин «Мосина», у остальных винтовки. Старшина шепнул мне, что один из добровольцев как раз один из тех что ему подозрительными казались.

– Займись ими, - велел я тому.

Подозрительных бойцов быстро скрутили, старшина шестерых бойцов из доверенных использовал, их увели, а строй был распущен, кроме добровольцев.

– За мной, - велел я им.

Мы отошли в сторону, после чего я попросил представиться, сообщить кто такие и какую специальность имеют. Начал с танкистов. Из планшетки я достал командирскую тетрадь и начал записывать. У всех восьмерых были удостоверения, я их брал и записывал данные с них в тетрадь. Да, я помнил, как рассказывали, что у простых красноармейцев не было красноармейских книжек, командиры их знали в лицо так и опознавали, но я думаю это касалось мобилизованных дивизии, а я общался с бойцами кадровых войск. Вот что я смог подобрать. Старший сержант Никонов, мехвод с «Т-28», двое других танкистов, красноармейцы Яшин и Гиоргадзе, из его экипажа. Гиоргадзе стрелок из пулемётной башни, Яшин заряжающий. Даже странно, фактически готовый экипаж для меня если «Т-34» найдём. Тут Гиоргадзе подучить бы радиоделу, но уточнив, узнал, что тот радиолюбитель, разберётся. Танк их был побит в бою, остальные члены экипажа погибли. Один в танке остался, двое других, когда покидали машину были скошены пулемётной очередью. Как выбирались к своим и присоединились к Садову, это отдельная история. По шестерым другим, все красноармейцы. Четверо из разведбата Сто Двадцать Четвёртой стрелковой дивизии, Белкин, Дёмин, Бекназаров и Соколов, пробиваются из окружения. К слову, Соколов мехвод на «БА-10» был. Двое других, красноармейцы Шухов и Бутов, из автобата. Шофёры. Машины потеряны во время налётов, попали в окружение, выходят к своим. Номера частей парней я записал, после чего убрав тетрадь обратно в планшетку, сообщил:

– Дело у нас серьёзное. О плане операции я сообщу перед самым выполнением. Сейчас наша задача добыть немецкую форму, дизтопливо, подобрать танки из брошенных экипажами, желательно «тридцатьчетвёрки». От трёх до пяти. Пару «БА», желательно пушечных и пяток грузовиков перевозить пехоту, хватит одного отделения, и припасы с топливом и боезапасом. Как у вас с запасами я в курсе, пусты, сутки уже не ели. Мои запасы были уничтожены вместе с мотоциклом дезертирами, так что я тоже пуст, поэтому ставлю первую боевую задачу. Нужно добыть немецкую форму, транспорт и топливо. Покидаем рощу немедленно. Готовьтесь. Да Яшин, держите «ППД», винтовку сдайте старшине.

Бойцы начали готовиться, я знал, что с боеприпасами у них дело тоже плохо, но на короткий бой, даже скорее сшибку, им хватит. У Никонова в барабане револьвера всего три патрона, я ему тот свой запасной отдал, у остальных тоже от пяти до десяти, гранат совсем нет. Полдиска в пулемёте. Просить у Садова я не стал, у него бойцы тоже почти безоружные. На этом мы попрощались и разошлись. Тот двинул по оврагу в сторону дыма, раз немцы не появились, можно рискнуть, а мы, покинув рощу, пошли по полю, засеянному пшеницей. Риск, я в курсе, но риск оправданный. Тут рядом довольно большой лестной массив, туда мы и бежали. Километр шли, километр бегом. Как я и рассчитывал. Нас засекли, так что уже через час я в бинокль заметил, что к нам движется патруль. Да, я решил сыграть роль живца, и это удалось. Как я рассмотрел в бинокль, к нам прямо по полю катило три единицы техники, бронетранспортёр и два тяжёлых мотоцикла с колясками и пулемётами. Я правда на меньшее рассчитывал, на парочку, но и этому рад.

– Все запомнили, что делать?
– спросил я у бойцов, и когда те подтвердили, Никонов, что изображал командира, я ему даже планшетку отдал, с тремя бойцами, шофёрами, направился дальше, а остальные со мной залегли в густой пшенице.

Наша задача пропустить патруль, и пока те эту четвёрку в плен берут, ударить с тыла. Я даже «Наган» у Никонова забрал для усиления огневой мощи. У меня теперь два револьвера и пистолет с одним полным магазином. Вот и поохотимся. Единственная граната, моя «Ф-1», тоже готова к бою.

Мы лежали в посеве, сняв вещмешки, чтобы горбы не видно было. А то пулемётчик на бронетранспортёре высоко стоит, может рассмотреть. Никонов с бойцами делал вид что спешил уйти, вот рёв моторов начал приближаться, но никто из засадной группы не выглядывал, иначе демаскируем себя, а когда шум движения техники прошёл мимо и стал удаляться, я выглянул. Отошедший метров на пятьдесят Никонов, сразу поднял руки, едва прозвучала одна короткая предупреждающая очередь из пулемёта, установленного на коляске ближайшего к нам мотоцикла.

– К бою, - скомандовал я, вставая.
– Огонь.

Никонов с бойцами уже рухнули в пшеницу, когда раздался прицельный залп. Лучший стрелок попал в затылок немцу за пулемётом «Ганомага», остальные расстреливали мотоциклистов, цели уже распределены были, двое стреляют по одному экипажу, двое по другому экипажу. А я бежал изо всех сил, до брони было метров сорок и забросив в кузов ручную гранату, рухнул после этого в пшеницу. Кузов в «Ганомаге» не был полон, но пару касок я рассмотрел. Почти сразу раздались крики, открылась задняя десантная дверца, но последующий залп снёс всех, кто был в десантном отсеке, а тут и граната рванула. Бронетранспортёр подёргавшись, встал, мы же, подбежав совершили быстрый контроль. Кстати, бойцы ранее не знали, что это такое, я объяснил ещё когда задачу ставил. Одного подранка связали, даже перевязав его же индивидуальным медпакетом, пока бойцы собирали оружие, снимали с трупов форму, осматривали технику, и всё в темпе вальса, через десять минут нас уже не должно тут быть, я и пообщался с раненым мотоциклистом. Стоит это сделать побыстрее, ранение у того в спину, лёгкое задето и немец стремительно бледнея быстро терял силы. Выяснить удалось не так и много, но главное вычислил, это разведка одной пехотной дивизии была, то есть мы ещё в полосе наступления. Охранные дивизии дальше. Патрулировали свою зону ответственности, засекли на поле окруженцев, то есть нас, и пошли на захват. Да, рассмотрели, что нас несколько, но сколько точно не определили из-за большого расстояния, поэтому залп с тыла для них стал большим сюрпризом.

Немец умер, а я выслушал доклад Никонова, что поставил старшим, отдав ему приказы по подготовке к выдвижению. Раненых среди наших не было, парни были поражены как мы без потерь уничтожили патруль, пусть у него всего десять солдат противника было, и сейчас имели огромный моральный подъём, весело переговариваясь и выполняя приказы. Форму сняли, в одной из канистр на «Ганомаге» вода была, пусть та не полная, но больше половины точно. Налили в ведро и начали стирать френчи, отмывая от крови. Все документы убитых передали мне. Технику приготовили. Более того, нашли в грузовых отсеках колясок и в бронемашине продовольствие, включая обычную крестьянскую еду. Видимо у деревенских отобрали. Два каравая, шмат сала в три кило, несколько солёных огурцов, половина жаренного на вертеле поросёнка, ну и там по мелочи. Даже бутыль первача была. Вот её я забрал. Этого ещё не хватало. Так что прямо тут на месте был организован серьёзный перекус. Я разрешил есть сколько захотят, противопоказаний не было, те всего сутки голодали. А так надо захватить машину с продовольствием и желательно заиметь полевую кухню, что я и озвучил, взывав горячее одобрение у бойцов. После перекуса, сытые и довольные бойцы начали переодеваться. Я свой тюк убрал в багажный отсек на коляске «БМВ», мне подошла только форма ефрейтора, так что я устроился в коляске за пулемётом, и мы, стронувшись с места, покатили к дороге. А доехав до неё, с изумлением пронаблюдали как там по просёлочной двигалось четыре «Т-26», что спешили в сторону передовой. Похоже наши. Идут в наглую. Замыкающий повернул башню в нашу сторону, но огня не открыл. Возможно боезапаса не было. Точно наши, вот шлемофоны ребристые, два командиры выглядывали, изучая нас.