UNION+SELECT+ALL (повесть о настоящем Интернете)
Шрифт:
Конекшин пипл
Но ФИДО… Это был не Интернет. И поэтому те, кто искал бесплатный доступ в него, двинулись в сторону сетей пакетной коммутации. Наиболее распространенной была сеть Спринт. И хотя скорость передачи данных была в Спринте всего 14.400, через неё можно было юзать халявный инет, конечно, если тебе удавалось найти рабочий гейт и пароль к нему. Это было сложно, но это был первый бесценный опыт использования хацкерских навыков и специализированного софта, которые привели потом к рождению легенды компьютерного андеграунда, известной под ником Neomesis.
Для подключения к гейтам Спринта, через которые можно было выйти в Интернет, использовались специальные скрипты, написанные вручную. Информацию по сканированию гейтов, подбору к ним паролей и написанию скриптов можно было получить либо через хацкерские эхоконференции
Спринт тоже не был панацеей, скорость была низкая, соединение обрывалось иногда через пару минут. Но это была халява. Нет, понятно, что за эту халяву кто-то платил, и это были владельцы взломанных гейтов, которые, в конце концов, обнаруживали взлом и меняли пароли. Гейты с халявным Интернетом в Спринте дохли как мухи.
Однажды какому-то умельцу удалось найти открытый гейт Майкрософта, правда, выхода через него в Интернет не было, но был доступ в какое-то подобие локальной сети на 256 одновременных подключений. И пионеры сети быстро приспособили его для личных нужд, поднимая на своих машинах собственные сервера с сайтами и даже с IRC – «иркой», одним из первых онлайн-мессенджеров.
А потом наступила эпоха сканеров расшаренных ресурсов, когда пионеры русского хацкинга сканировали диапазон своего провайдера с целью получения удалённого доступа к сетевым дискам других пользователей. И если удавалось найти расшаренный диск С, то парой ловких движений файл с расширением pwl, так называемая пэвеэл’ка, содержащий логин и пароль Интернет-соединения, копировался с машины жертвы в специальную папку на машине злоумышленника. А после сам файл скармливался специальной программе, которая его дешифровала, предоставляя возможность доступа в Интернет по аккаунту ничего не подозревающей жертвы.
Начавшийся рост мировых цен на нефть, зацепивший подобно теплому Гольфстриму своим боковым течением Россию, оказался отличной питательной средой для роста численности офисного планктона. С каждым днём всё активнее плодились различные конторы и офисы, и все они стремились в глобальную сеть, как будто причина успешности их бизнеса заключалась именно в этом. Денег у этих фирм было много, но вот на специалистах по компьютерной безопасности они всё время экономили, именно поэтому и становясь главными жертвами хацкеров. Иногда, правда, в СМИ проскакивала информация о том, что где-то задержали очередного компьютерного злоумышленника, похищавшего пароли для подключения к сети у доверчивых пользователей. Вера Павловна осознавала всю опасность подобных деяний, поэтому никогда не применяла доступ обычных пользователей, возможно, заплативших последние гроши за выход в сказочный мир. Напротив, её жертвами становились исключительно крупные фирмы, оплачивающие онлайн-доступ не одному десятку сотрудников. «Бери понемногу от многих», – говорил ей внутренний голос, советы которого обычно не подводили Веру Павловну. И она брала понемногу, не жадничая и не злоупотребляя.
Теперь, когда доступ в Интернет стал для Веры Павловны бесплатным и круглосуточным, волшебный мир Матрицы стал потихоньку раскрывать свои секреты. Как губка она впитывала любую информацию, которую могла найти в глобальной сети, зарегистрировалась на нескольких хацкерских форумах, именно тогда и появился её легендарный никнейм Neomesis. Так провинциальная девушка открыла для себя мир Даркнета – Тёмную сторону сети…
Ключи от всех дверей
Вот ты, мой дорогой друг, вырывался когда-нибудь с работы на пару дней на море или в горы? Неофициально, так, будто ты прям сейчас на работе, а на самом деле – лежишь на песчаном морском берегу? Твои ноги омывают холодные солёные воды, и в этот момент совесть
твоя молчит как белорусский партизан на допросе. А ведь совести твоей есть отчего вопить благим матом: в это самое время, пока ты лежишь на песчаном берегу, твои коллеги сидят в душных и пыльных офисах и работают на дядю, для которого нет ничего святого, кроме прибавочной стоимости.Но совесть твоя молчит как партизан.
И тогда возникает резонный вопрос, а насколько вообще важно то, что ты делаешь на работе? Вот, к примеру, насколько важна работа, допустим, врача? Ну, скажешь ты, врач латает и чинит скафандр нашей души. Так как без скафандра наша душа не проживёт на неблагоприятной планете, третьей по счёту от Солнца.
Или, допустим, труд учителя. Его задача ведь не забить голову ребёнка всякой всячиной, необходимой для сдачи ЕГЭ и Бог ещё знает каких единых и неделимых экзаменов. Основная задача учителя – сделать из человеков человека. Научить мыслить критически, в том числе и в отношении собственного Я. Научить с иронией относиться ко всему беспросветному маразму человеческой жизни, ведь именно человек и является творцом собственного маразма. Это как с компьютерными вирусами. Основную их массу создают антивирусные компании, так как если бы не было компьютерных вирусов, никто не покупал бы антивирусы. Или как с фастфудом. Тридцать тысяч лет назад голодный мужик, замерзавший где-то в горах, в районе современной Австрии, вырезал из куска песчаника мясистую голую бабу без лица. И не только потому, что ему все время хотелось есть и бабу (поэтому она без лица, но с большими сиськами). Мужик этот таких мясистых баб с такими сиськами отродясь не встречал в своей насквозь замерзшей и голодной Австрии. Да и нигде не встречал. Ни в Африке, ни в Евразии. Хотя бродить ему в поисках пищи приходилось много. И так как он таких баб не встречал, он именно таких хотел и вырезал из камня. Но, даже имея свой мясистый идеал с сиськами, он не ждал всю жизнь, когда к нему приедет вот такая на южном слоне. Жил он себе совсем с другими, худющими и без сисек. Потому как других тогда не было. Ну, мужик, как положено художнику, что в палеолите, что сейчас, страдал от отсутствия в жизни идеала, однако, страдая, рук на себя не накладывал, а в свободное время резал мясистых баб из камня да рисовал мясистых животных по пещерам. Так и выжил одной мечтой да волей, собранной в кулак.
Вот… А через тридцать тысяч лет пришёл Его Величество Фастфуд и реализовал мечту первобытного охотника. Появились-таки мясистые бабы с сиськами. И только обрадовался первобытный охотник, коий ещё сохранился где-то высоко-высоко в горах, как всем мясистым бабам быстро объяснили, что мясистой быть некомильфо. С большими сиськами и задницами – комильфо, а вот всё остальное должно быть, как в журнале «Playboy» из моего детства. Что, дескать, нужно не только пять раз в день трескать рояльбургер с диетической колой, но ещё и непременно ходить в модный спортзал, выкладывая фото каждой тренировки в Инстаграм, но и покупать чаи и мази для похудания. Хотя все эти чаи и мази – мертвому припарка.
Да и ещё, меньше нужно жрать мучного. Хлеба, например. А если без хлеба никак, то непременно нужно купить который бездрожжевой или «фитнес». Только представьте этого гения маркетинга, додумавшегося назвать свое изделие «фитнес хлеб». Он же гений. Сам трескаешь мучное, а ощущения, как будто в спортзале железо тягаешь.
Для начала всех баб подсадили на фастфуд, а потом – на тренировки, «фитнес хлеб» и чаи с мазями, вызвав в бабьем сознании один сплошной когнитивный диссонанс, при котором её сознание раздваивается, отчего три раза в день всю рабочую неделю она считает потребляемые калории, а в выходные наедается пирожными и тортами на ночь.
А ведь рояльбургеры с диетической колой подвигают те же люди, что и кремы, и чаи для похудания. Для них главное, чтобы белки все время крутили мировое колесо потребления.
Но мы-то с тобой не белки. Да, конечно, мы и не стрелки. Были бы стрелками, постреляли бы к едрене фене всех, кто впаривает нам диетическую колу с картофельными чипсами. Однако мы ж не такие, мы ж гуманисты. Мы ж пытаемся достучаться до мозгов тех, у кого они наглухо промыты диетической колой. Иногда, правда, достукиваемся. Но чаще достукиваются до нас. А есть и такие, которые стучат на нас.
И когда нервное напряжение от ощущения полной безысходности накрывает нашего брата, он срывается на пару дней в горы или на море, и там, лёжа на песчаном морском берегу и шевеля усталыми ногами, омываемыми холодными солёными водами, он таки без особых проблем убеждает свою совесть молчать как белорусского партизана на фашистском допросе, не испытывая ни малейшего когнитивного диссонанса… А после этого он опять возвращается чинить скафандры наших душ, и делать из человеков человека.