Унисоны (Книга стихов)

И, прикрыв неведеньем рот,

Молчаливо в облаве зверя,

Притаясь, сторожит поворот.

1998

x x x

Луна, как лампада,

над стылым прудом,

снег таял и падал

в прибрежный подол.

Война наступала

ни ночи ни дня

родня убивала

покорством меня.

Меняли на крохи

худое тряпье,

меня ли угрохал

голодным житьем

тот холод усталый,

плевавший на печь...

В снег свежий и талый

хотелось мне лечь

не в спертой избенке

в нытье угарать

есть право в ребенке

судить и карать...

Под бледной лампадой

я клятвы давал,

от голода падал,

в бреду воевал...

Все светится мутно

лампада в ночи,

и ежеминутно

обида кричит...

Мне вечнось, бывало,

кивала в те дни.

Меня убивало

покорство родни.

1997

x x x

Еврей крещеный - раб,

ложь - благодать,

я выкрестам не верю,

тем не менее,

найти в трудах их

крестное знаменние

пытаюсь,

чтобы тайну разгадать.

И Бог им не поверил

никому!

Он не послал им

милости земные,

все бестии - напасти

продувные,

и в суете

падение во тьму!

Быть может, мстил

за тот неверный шаг,

но месть греховна,

не к лицу всесильным,

а все же веет

холодом могильным

всегда

вероотступничества мрак.

Зачем?.. Зачем?.. Бог истинно один.

Что в перемене?
– Скрыть следы, поблажка?...

Для любящих тебя, как это тяжко!

Одумайся,

побойся,

погоди!..

Не брезгует ли

жертвою такой,

с небес взирая,

тот, кому молился?

Не оттого ль

несчастий дождь пролился

над хитрою твоею головой?..

1997

x x x

Не подведи, лишь на тебя надеюсь,

За весь свой век тебя не подводил,

старался не как надо - как хотелось

и по сердцу компанию водил.

Быть может, неоправданно измучил,

тебя мое любимое, а все ж

так до сих пор вопрос и не изучен:

кому за что ты сердце отдаешь

частицами и снова собираешь

его в груди и с болью и тоской...

мне кажется все началось вчера лишь

ан вот - уже пора и на покой!

Ты - бич вранья, шестого чувства гений,

не измени, по-прежнему любя,

остановись, лиши меня мучений,

немало их я принял за тебя.

Так сделать шаг последний все бы рады,

но ты реши счастливый выход мой...

любая смерть тускнеет от награды,

поклеванная пошлою молвой.

1997

О ДНЕ РОЖДЕНИЯ

Печальны мартовские дни.

Воспоминанье похорон

друзей и близких... крик ворон,

поминки, пьяной болтовни

необязательной назавтра

хрустящий невесомый прах.

Полуулыбка на устах,

как бы неведомая, правда...

И так весь месяц, а в конце

свой день рожденья в том ряду,

что я весь год с тоскою жду,

как ставшая под пули цель.

Что делать мне? Что поменять?

Ведь не вольны мы безусловно

воинственно иль полюбовно

свой день рожденья выбирать!?.

Но все же, если допустить:

перенести на май, декабрь

там больше светлых дней хотя бы,

чтоб состраданьем не грешить.

Увы мой бедный календарь!

Пожалуй, в месяцы иные

все дни - одни лишь прописные

да обводящих рамок гарь...

нас хочет кто-то приучить:

кончина рядом и рожденье.

Но жизнь меж ними без сомненья,

чтоб их сильнее разделить.

1997

x x x

Не плача, не волнуя,

Не требуя наград,

Уходят дни - а ну их,

Иду не в рай, не в ад.

И только сожаленье

О скорости пути,

Стремительно, сложенье

Попробуй не пусти!

x x x

Строчки, строчки

И без продолженья...

Так ли мысли мои коротки,

Есть опасность простого сложенья

Разорвут на чужие ростки,

А когда словно капли в потоке

Или плавность воды у запруд,

Унесут меня струи и строки,

В недоступную даль увлекут.

1998

x x x

Волненье,

Но прекрасно пелось,

Тринадцатым был даже класс!

Число и дом!

Куда же делась

Та пятница?

Не отреклась?

Гонимые не суеверьем,

А бесшабашною мечтой,

Стучались мы к искуссству в двери

Навечно,

А не на постой.

Крылом фортуны не задеты,

Но до вершин вознесены,

Сменяли игреки и зэты

На восхитительные сны...

Тогда мы верили, что сказки

Сумеем в были воплотить,

И шли открыто без опаски,

И не за что себя корить.

Народной массой одолели

День и число, и номер класса,

И быль, как сказка, в самом деле,

И нет нам удержа и спаса.

1998

x x x

Я не сумею тебе рассказать,

Слышал ли, как вы меня хоронили...

Лучше при жизни опять и опять

Мне говорить, что меня вы любили...

Редко придете меня навестить,

Или со временем и не придете,

Это заранее просто простить,

Так приходите сейчас, по охоте...

Может, и стану я рядом витать,

Но показать это вам не сумею,

Лучше, чем песней за сценою стать,

К вам дотянуться рукою своею.

Жизнь жестоко диктует порой,

Но чтобы ей до конца насладиться,

Может, носиться в ней не по прямой,

Чтоб не тянуло назад возвратиться.

1998

x x x

Пугают даты под стихами,

Над чащей сосен петухи.