Универсал

— Всегда готов прогнать все страхи прочь, — хмыкнул я, подумал и добавил: — Что, если сам боюсь темноты и одиночества в холодной и сырой кровати? Кто меня своим теплом согреет?

— Ящерку попроси, — шлепнула меня по ладони, которая с ее талии немного ниже сползла.

Да, мы дурачимся, подтруниваем друг над другом, зная, что сегодня грань не пересечем. Удерживать девушку на ночь и сам не хочу. Не то чтобы боюсь со своим желанием не совладать, не очень-то доверяю самой Софи. Та и в самом деле способна напугаться и попросить у меня защиты под одеялом. К чему это приведет? Ответ очевиден. А еще следует продумать, как на людях себя вести. Боюсь, много кто воспримет наши отношения в штыки. И первый в очереди император. Сильно сомневаюсь, что он одобрит увлечение дочери, не говоря уже о чем-то серьезным. Гм, неужели задумываюсь насчет женитьбы? Чур меня! У супруга княжны окажется до черта обязанностей при дворе, пусть и номинальных. Тратить время на различные церемонии не готов. И как тогда быть? Даже голова начала побаливать, но никаких идей, даже отдаленных, нет.

— Ты о чем задумался? — поинтересовалась девушка, со вздохом ставя перед собой пустую чашку.

— Не бери в голову, — отмахнулся я. — Ну, что решила, останешься или проводить тебя?

— Пойдем, — не делая попытки встать, кивнула девушка.

Ночь оказалась прохладной, но мы неспешно двигались и друг к другу прижимались, а иногда, словно подростки, целовались в тени деревьев или кустов. У меня даже мелькнула мысль, чтобы освещение на территории университета по моему приказу могло отключаться. Кстати, идея неплоха, если кто-то вздумает устроить штурм. Правда, это маловероятно, с врагом справлюсь, уже заготовлены ловушки и неприятные сюрпризы для тех, кто с не благими целями пожалует. Не даром говорят: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!»

Расставаться с Софи оказалась не так-то просто. При этом она не так далеко от меня будет, а завтра наверняка не раз увидимся, а вечером могли бы прогуляться по университетскому парку. Правда, у меня есть неотложные дела, с которыми предстоит разобраться. Но с чего начать? Помощник немецкого посла от меня никуда не денется, но тянуть с ним нельзя, а то наделает массу пакостей и разгребай потом. Проблему госпожи Лисициной можно немного отодвинуть из перечня основных дел, ей с сестрой пока ничего не угрожает. Хотел встретиться с графиней Емельяновой, у той какой-то конфликт с Софи. Пожалуй, требуется с княжной предварительно переговорить, а то возникнет недопонимание. А вот основная головная боль, как ни печально, в лазарете, в чем есть моя вина. Защитный контур на территории университета отработал из рук вон плохо, точнее, он никак не среагировал! Себя в этом виню, рунные связки и блокировки лично ставил, следовательно где-то допустил ошибку, а то и не одну. Пока размышлял, не заметил, как до лазарета добрался.

— Александр Иванович, а чего вы здесь? — поинтересовалась Мария, с которой столкнулся в коридоре.

— Пришел раненых навестить, — ответил ей и уточнил: — Как там они? Очухались?

— Нормально, — напряженно ответила сестра целительницы. — Оксана Игоревна их по разным палатам разместила. Мне велено за господином профессором ухаживать, а за Иваном присматривает принцесса.

В ауре девушки усталость и разочарование. Однако, ноток ревности не уловил, чему несказанно удивился. Она говорила, что к Ивану неровно дышит, но ее эмоции этого не подтверждают. Или она их тщательно скрывает? Поспешные выводы делать не стоит, а уж в делах сердечных помогать и вовсе не собираюсь.

— Проводишь меня к профессору? — спросил я.

— Да, пойдемте, — раздосадовано махнула рукой Мария.

— Филипп Генрихович достает? Наверняка по душам побеседовал, а потом тихим сапом тебе пару заданий дал, ты с ними справилась, а старый лис рад стараться и начал тебя всерьез учить, — с улыбкой произнес я, разобравшись, отчего аура сестры милосердия так выглядит.

Девушка перегружена знаниями, а кто в этом виноват, как ни пациент? Возможно, поэтому она почти не реагирует на присутствие Минако возле Ивана.

— Как вы догадались? — удивилась девушка, останавливаясь перед дверьми в одну из палат. — Можно с вами не ходить? — понизив голос, попросила моя сопровождающая. — Профессор потребует дать ответ, а я не готова, не справилась с его задачами.

— Пойдем, не бойся, — усмехнулся я и взял Марию за рукав, а то она готовилась пуститься наутек.

— Может не надо? — жалобно пискнула девушка и понурила голову.

— Все будет хорошо, ректор я или нет в конце концов, — подмигнул Марии и коротко стукнул в дверной косяк.

Дожидаться приглашения не стал, вошел в палату, буквально таща за собой девушку. Надо отдать должное, та не упиралась, но шла словно на эшафот.

— Милочка, куда же вы запропастились?! — обрадовался профессор, а его старый верный слуга приподнялся со стула и произнес:

— Александр Иванович, здравствуйте, рад вас видеть! Объясните моему хозяину, что столько работать никак нельзя!

— Господин Штерн, приветствую, — кивнул Филиппу Генриховичу и посмотрел на дворецкого профессора, являющегося еще его другом и личным слугой: — Василий Петрович, доброй ночи, смотрю вы все продолжаете вес набирать.

— Всего-то на пару килограмм, — нахмурился этот милый и добродушный старик, не комплексующий насчет своих габаритов.

— Господин ректор, здравствуйте, — сухо поздоровался со мной Филипп Генрихович и пожевав губами продолжил: — Надеюсь, вы не заберете у меня одну из учениц? Поверьте, Мария очень перспективная и одаренная. Если развить ее источник и дать правильные знания, то она не уступит даже Минако.

Последняя фраза сестре целительнице совсем не понравилась и ее настроение ухудшилось, хотя казалось уже некуда.

— Мария, не обращай внимания на слова господина Штерна, он любит занижать достижения и способности учеников, — хмыкнул я, подумал и добавил: — Поинтересуйся у Ивана, сколько о себе нелестного он выслушивает при обучении, при этом в учителе души не чает, как и тот в нем.

— Господин Воронов, напраслину возводите, — пробурчал Филипп Генрихович. — Неужели стал-таки брюзгой? Милая барышня, скажите же, что это не так!

— Все правильно сказал Александр Иванович! — встал на мою сторону слуга Штерна. — Не в бровь, а в глаз! Сколько раз говорил, что с учениками следует быть мягче? Они же только набираются знаний и опыта.

— А мы спросим у Марии, пусть нам ответит, — попытался воззвать к девушке профессор, но я хмыкнул и сказал:

— Господин Штерн, девушка под моей опекой, а по ее ауре и так все видно. Прошу, не слишком ее загружайте, она еще не студентка. Вот поступит на следующий год, то по программе и спрашивайте.

— Мария, но ты-то желаешь учиться? — профессор все же задал вопрос сестре целительницы и получил положительный ответ.

И все же, Филипп Генрихович согласился быть снисходительным, объяснять азы и не требовать решения задач, которые ей не по зубам. С учетом того, что девушка будет посещать занятия и пересекаться с Иваном, то она осталась удовлетворенной. После этого я ее и слугу господина Штерна попросил палату покинуть.

— Собираешься ругать и высказывать, что действовал неосмотрительно и наплевал на технику безопасности? — мрачно поинтересовался Филипп Генрихович. — Надеюсь, от преподавания не освободишь?

— Господь с вами! Разве такое себе позволю? — хмыкнул я. — Уверен, вы себя уже много раз корили и ругали на чем свет стоит. Или не прав?

— Слишком противоречивые и сложные плетения запихивали в артефакты. Местами они конфликтовали друг с другом, но расчеты показывали, что мы на верном пути. Почему произошел резонанс, выплеск магии и последующие взрывы не совсем понял, — потер небритую щеку профессор. — Какой-то мы с Иваном фактор не учли.