Университет некромагии. Отдам покровителя в добрые руки

После этого остальным шутить как-то расхотелось. На их потоке смертей пока еще не было – парочка травм и нервных срывов не в счет, – но обычно на каждом курсе кто-то погибает. И большинство – на экзаменах или на практике.

– Я могу его нейтрализовать, коллега? – окликнула упыриха преподавателя пентаграммостроения. – Или он вам еще нужен?

– Нет-нет, мэтресса Олле. Благодарю вас!.. Итак, вас троих жду завтра в шесть часов здесь же. Но не торопитесь уходить. Возможно, к вам присоединится кто-нибудь еще.

Выставив злосчастную троицу в рядок, профессор прошелся между пентаграммами других студентов, придирчиво осматривая их творения.

– М-да, – покачал он головой, – надо было, пожалуй, выпустить его побегать… Как, мэтресса Олле? Можно?

– Увы, нет. – Та вдохновенно совершала пасс за пассом, стоя напротив дверцы, за которой упырь уже не стонал, а хрипел и шкрябал когтями по доскам. – Я уже накинула «петлю» и с-слегка его придушила. Сейчас он отключится…

– Жаль. А то у него был бы обед из нескольких блюд. На первое – студиозус Земниц, на второе – студиозус Люблинец… У вас двоих есть шанс получить зачет, – обратился он к парням, – если вы прямо сейчас найдете у себя ошибки и исправите их, пока я разбираюсь с остальными… Отличная работа, студиозус Белла. Поздравляю!

Анна зарделась. Вслед за ней зачеты получили Людмила Монс и Виктория Крама.

– Где ваш нож? – Следующим был Вальтер фон Майнц. Юноша стоял перед преподавателем, сжимая в кулаке камень. – Только не говорите, что забыли дома. Ножны от него вы не забыли, как я вижу.

Все уставились на юношу, и тот смущенно пожал плечами.

– Я ей отдал, – кивнул он на подругу.

Лилька мигом почувствовала себя в центре внимания и невольно ощетинилась. Взгляды некоторых сокурсниц были очень красноречивыми.

– И сами воспользовались подручными средствами, – заметил профессор, намекая на камень в кулаке Вальтера. – Очень умно. Просто высший балл. Конечно, рисунок требует доработки, но, учитывая, как мало было у вас времени, и принимая во внимание, как и сколько вы успели сделать… Зачет! Вам и студиозусу Зябликовой. Молодцы! Так держать! И прошу остальных обратить внимание на прекрасный образец дружбы и взаимовыручки. Мои поздравления!

Лилька смутилась.

– Ничего себе! – возмутилась Аглая. – Почему ей зачет? Она тоже была с пустыми руками… И тоже, если бы не кое-кто другой…

– Вы меня внимательно слушали, студиозус Борецова? – как-то даже устало поинтересовался преподаватель. – Когда же вы поймете, что вовсе не обязательно жертвовать собой ради других? Мы, некроманты, имеем особые отношения со Смертью. На лекциях по истории науки вам читали о так называемых Супругах Смерти – избранных счастливчиках, которых сама богиня выбирает в каждом поколении и дарит своей благосклонностью? Неисповедимы ее пути. И она не всегда выбирает самого сильного, мудрого и удачливого. Она выбирает достойного, того, кто не спешит умереть красиво, но глупо, а вместо этого предпочитает жить и действовать по-человечески.

Студенты закивали головами. Про Супругов Смерти они слышали. Биографии некоторых изучали на уроках истории. И на пунцового от смущения Вальтера теперь смотрели с удивлением и интересом. Лилька даже ощутила что-то вроде укола ревности – неужели Вальтер может ее бросить ради богини?

– Я не скажу, что именно студиозус фон Майнц окажется тем избранным, – как ни в чем не бывало продолжал преподаватель. – Я просто обратил внимание на его поступок – достойный того, чтобы кое-кто обратил на этого юношу внимание. И чтобы вы задумывались над тем, что и как совершаете.

Он пошел дальше, раздавая направо и налево замечания и похвалы.

Колокол! Наконец-то все закончилось и можно было с чистой совестью прерваться. Профессор недовольно скривился, но кивнул – мол, идите, с голодными студиозусами каши не сваришь, сам таким был. Он даже не слушал сбивчивых заверений в том, что они только пообедают и честно-честно кинутся опять к нему на ковер. Задержались двое-трое неудачников, которые просто-напросто напортачили в своих рисунках и не могли выбраться без посторонней помощи.

Лилька вернула Вальтеру нож:

– Спасибо. Ты меня спас…

– Да ладно, – покраснел еще больше он. – Спас… скажешь тоже… я сделал то, что на моем месте сделал бы любой…

– Не любой! Борецы вон не такие.

Они обернулись на брата и сестру, которые вместе с Яной Терчевой, Альфредом Земницем, студиозусом Люблицем и преподавателем пентаграммостроения разбирали ошибки троих студентов, которые ухитрились начертить пентаграммы задом наперед. Теперь контуры их рисунков буквально вывернуло наизнанку, и сами авторы творений не могли из них выйти, оказавшись в положении вызванных духов или, наоборот, нейтрализованных заклятием упырей.

– Зябликова! Студиозус Зябликова, не слышите, что ли?

Девушка остановилась. К ней спешил дежурный аспирант.

– К вам пришли, – сообщил он с недовольным видом.

– Кто? – удивилась Лилька.

Родных в Зверине у нее не было, разве что какая-нибудь седьмая вода на киселе по материнской линии, о которых даже сама мама уже не помнила. А что до настоящих родных, то бабушка слишком стара для долгих поездок, а отец с матерью ни за что не бросят дела и младших братьев-сестер ради того, чтобы лишний раз повидать блудную дочку.

– Откуда я знаю? – пожал плечами аспирант. – Старуха какая-то. Говорит, что по объявлению.

По объявлению! Лилька почувствовала, как рука Вальтера сжала ей запястье. Уже? Так скоро?

– Уже? – повторила она. – Так скоро?

– Уже, – кивнул Вальтер. – Но, может, оно и к лучшему?

– Да, – вздохнула девушка. – К лучшему. Сразу отделаться и…

У нее будет еще два дня, чтобы привыкнуть к отсутствию в ее жизни кота. Сказать по правде, от Левиафана были одни проблемы. Вечно он гадил мимо лотка, хорошо еще, что в теплое время года предпочитал делать это в кустах под окном – метил территорию – правда, только по весне. Вечно его шерсть была по всей комнате и на всех вещах, вечно он валялся на ее постели и будил весьма резко – то садясь на лицо, то с диким мявом прыгая на живот откуда-то из-под потолка. Вечно она за ним прибирала, выискивая скатанные в шарики и загнанные в угол конспекты и носки. А уж сколько он ел и как орал на подоконнике, пока не откроешь форточку! И пропадал иногда на несколько дней, возвращаясь похудевшим, потрепанным и злым настолько, что сама Лилька ходила с расцарапанными руками. И с подружками нормально не посидишь. Левиафан гонял со своей территории всех, терпя, и то с написанной на морде жалостью и презрением, только того же Вальтера. А уж что касается личной жизни… Бабуля что, нарочно подарила ей этого монстра, чтобы лишить внучку возможности встречаться с мужчинами?

А теперь всему этому настанет конец. Хорошо это или плохо – покажет время. Бабушка расстроится, это факт. А вот сама Лилька – вряд ли. В крайнем случае можно завести лысую кошку. Говорят, такие есть. Виктор Вагнер, конечно, пойдет любимой на уступки.

Мысль о Викторе Вагнере перевесила все сомнения и сожаления. Да, ради любви можно пойти и не на такие жертвы!

У ворот топталась неопрятная старушка, в которой опытный взгляд сразу мог опознать ведьму. Во всяком случае, Лилька издалека почувствовала, что магическая сила у нее есть, только небольшая. Она обеими руками прижимала к себе большую корзину с крышкой. Лилька решительно вырвала свои пальцы из ладони Вальтера и прибавила шагу.