Университет
Шрифт:
Мы научим всех вас жить, йо-хо-хо! Долой калек, долой ненаших всех, йо-хо-хо! Тут Ян сообразил, что до сих пор как-то не задавался вопросом, а где же основная масса студентов Бреаского университета. На протяжении дня он видел сотни студентов и преподавателей. Сотни, а не тысячи! На самом же деле одних студентов в университете училось двадцать пять тысяч. Особенно не задумываясь, он решил, что большая часть из них или не явилась с утра на занятия, или покинула территорию университета, когда началась "заварушка".
Оказывается, все эти тысячи находились в студгородке и никуда
Сейчас они маршировали стройными колоннами и многоголосо ревели:
Бойся, ниггер, трепещи, араб, йо-хо-хо! Наложи в штаны, Тояма Токанава, йо-хо-хо! Ян со всех ног бросился к пожарным, которые, открыв рот, глазели на необычайное зрелище.
— Не стойте истуканами! Разматывайте шланги! — закричал Ян. — Поливайте их водой!
Он думал, что придется убеждать пожарных, что-то доказывать им, описывать все ужасы, которые могут последовать, и умолять мощными струями воды разогнать одержимых безумием студентов. Однако, к его удивлению, пожарных не пришлось просить дважды. Они проворно стали разматывать шланги и подсоединять их к колонкам.
Тем временем полицейские и солдаты в касках и бронежилетах, вооруженные щитами и дубинками, выстроились в несколько шеренг и приготовились отразить неожиданное нападение.
Первая колонна студентов была уже так близко, что Ян различал лица в первой шеренге. И узнал Брента Киилера, которого так проникновенно любил Бакли, обещавший выпустить из подонка кишки при первой же возможности.
Брент выглядел не самым лучшим образом: весь в синяках и кровоподтеках, босой, прихрамывающий, лицо и руки в саже. Но глаза у него радостно сверкали. Он восторженно улыбался и потрясал копьем.
— Прочь с дороги! — крикнул Яну один из полицейских.
Ян попятился, затем развернулся и пошел к Эленор, которая стояла за деревьями в окружении его друзей.
Через несколько секунд брандспойты заработали на полную мощность. Струи были настолько сильны, что сбивали студентов с ног. Те беспомощно барахтались на земле, роняли свои копья, вскакивали с земли и тут же падали, снова сбитые струями воды из брандспойтов...
Ян чуть не затопал ногами от восторга, когда струя угодила Бренту Киилеру в живот и отшвырнула на несколько метров, так что парень не только упал, но и сбил трех или четырех студентов. Ян искренне желал, чтобы пожарный направил струю в поганую рожу Брента, чтобы его мерзкие глаза были вбиты в затылок, чтобы он упал и трахнулся головой о камень и череп его раскололся, как яйцо...
Это кровожадное видение было настолько упоительно и настолько отвратительно, что Яну пришлось закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы подавить унизительный приступ тупой кровожадности.
Когда он через несколько секунд открыл глаза, полиция и пожарные уже перешли в наступление. Они двигались вперед и мало-помалу теснили студентов ко входу в туннель. Те десятками и сотнями отступали в темный зев подземелья. Полицейские хватали тех, кто барахтался на газонах, надевали на них наручник;: ч проворно тащили к полицейским фургонам.
— Увы, это еще не конец, — с грустью выдохнула стоявшая рядом с Яном Фейт. Ян согласно кивнул.
— Стивенс был прав, — сказал он. — университет — не только люди. Это здания на его территории,
сама почва... Словом, все в границах студгородка. — Ян мрачно махнул рукой в сторону автостоянки. — Делать нечего. Нам придется забрать взрывчатку из грузовичка Стивенса и взорвать все остальное. Иначе ужас никогда не закончится...— Наверное, надо начинить взрывчаткой этот поганый туннель, который ведет под землю, — сказал Фарук. — Очевидно, это Его сердце...
— Нет, это не сердце, — устало возразил Ян. — Приходится вернуться к первоначальной версии: у него нет конкретных органов. Его мозг — везде. Его сердце — везде. Поэтому надо взорвать все — без разбора. Сделаем так, как велел Стивенс. А он завещал уничтожить врага.
— А что же будет с нами? — спросил Джим. Он со значением поколотил себя по груди. — Ведь мы, судя по всему, погибнем вместе с Университетом! Мы же его часть! Ему конец — и нам хана!
У Яна тоже до сих пор болела грудь. Тем не менее он решительно заявил:
— Может быть, мы погибнем. А может быть, нет. Мне плевать. В данный момент меня больше беспокоит то, что Университет может сделать со мной, если он продолжит свое существование. Я его слишком ненавижу, чтобы думать о собственной безопасности. Да и не будет у меня никакой безопасности, если эта тварь победит, если она расползется по городам нашей страны!
Бакли одобрительно кивнул.
— Ты прав, — сказал он. — Я согласен с тобой на сто процентов. Если кто-то из вас, ребята, наложил в штаны от страха — можете топать отсюда. Только не оглядывайтесь, потому что здесь так полыхнет, что вы ослепнете.
Ян посмотрел на своих друзей: Фейт, Джим, Кейт, Фарук, Эленор...
— Я думаю, мы все с вами, — с храброй улыбкой ответила его любимая. — Хотя я, профессор Френч, на вашем месте употребила бы более литературное выражение: не "в штаны наложил", а струсил. Так вот, мы не струсили, мы готовы бороться до конца!
Бакли фыркнул.
— Это вопрос семантики, — сказал он. — Струсили или в штаны наложили — один хрен.
О семантике спорить не стали.
Они начали действовать.
Разрешения у властей спрашивать не стали. И никого о своих планах не уведомляли. Просто сделали то, что считали нужным.
Они нашли на автостоянке грузовичок Стивенса, забрали ящики со взрывчаткой и пиротехническим оборудованием. Разместили все это в указанных Стивенсом местах, включили таймеры, чтобы взрыв произошел через час, и поставили начальство перед фактом. Поскольку часы уже тикали и времени оставалось совсем немного, командующие операцией офицеры не стали с ними препираться, а приказали начать стремительную эвакуацию с территории университета.
В намеченное время первым взлетел на воздух естественно-научный корпус.
Ян и его друзья в этот момент стояли в дальнем конце Томас-авеню — за баррикадой из бронетранспортеров национальной гвардии.
Они ждали, что будут корчиться от боли или даже умрут. Ян испуганно сжимал руку Эленор, Джим с трагическим видом обнял Фейт. Фарук и Бакли стояли с бледными лицами. Все они опасались худшего — что их сердца разорвутся, когда университетские здания одно за другим взлетят в воздух.
Но ничего страшного не случилось.