Unyoku

– Глянь-ка - Угрюмый. Вчера, говорят, Кано с его шоблой отделал, один только на занятия вышел, остальные в общаге отлеживаются, а старшой, вообще, в больничку загремел...

Или:

– Авара прошел, а Дон трепался, что его Якитака на поединок звал и обещал в землю по ноздри вогнать. Сбрехал, видать... Либо, трындец Якитаке...

А посему, ничего нового в этом для меня и не было. К тому же, особой восторженности или восхищения в голосе девушки, на что еще может клюнуть любой нормальный парень, тоже не наблюдалось. Констатация занятного факта - не более.

– Угадали, но...

– А Тацуэ нет, - перебила меня шатенка, сверкнув глазами и хитро так улыбаясь.
– Ты ведь к ней пришел, да?

О, у нас тут умные, хитрые и прозорливые, а меня, типа, раскусили. Какой кошмар...

– Ну, нет, так нет, - хмыкнул я, разворачиваясь обратно к дверям.

Похоже, такой реакции подруги Тацуэ по команде не ожидали. Неужели надеялись на какое-то "смущение" в моем исполнении или что-то такое? Спасибо, но нет. Оставаться стоять столбом, что-то мямлить или, тем более, оправдываться, отрицая очевидное - это для кого-нибудь другого.

– И что? Даже не спросишь, где она?
– донеслось мне уже в спину.

– Сам найду, - хмыкнул я в ответ.

На самом деле, вариантов, куда может пойти вечером накануне финала травмированная каратистка, существовало не так уж много. И проверить их для меня было гораздо проще, чем попытаться завязать галантный диалог с парой порядком заскучавших девчонок, явно вознамерившихся немного поязвить в мой адрес. Не люблю я этих ужимок, да и не умею вежливо общаться с людьми, если в их словах, хоть намеком, проскальзывает желание "поддеть" собеседника. Улица быстро приучает, что твоя репутация, в том числе в своих собственных глазах, звук отнюдь не пустой. И сопутствующие реакции на любые попытки поколебать ее нерушимость давно выработались у меня на уровне рефлексов. То, что можно было простить "семпаю Гендо" в личной беседе, от чужого человека я не потерпел бы в свой адрес даже в качестве намека.

Первая же попытка угадать, принесла мне полный джек-пот. С брюнеткой мы столкнулись в дверях медицинского комплекса, расположенного в правом крыле отеля. Здесь работали те же врачи, что и в спорткомплексе, занимаясь обслуживанием участников турнира.

– Привет.

– А ты что здесь делаешь?

– Тебя ищу.

– Правда?

К чему скрывать реальное положение дел или ссылаться на случайность? Тем более что мой ответ вызвал у Тацуэ улыбку и выражение явного удовольствия на лице.

– Правда. Я ведь тебя так и не поздравил нормально с выходом в финал.

– Я тебя тоже, так что, мы квиты.

Вдвоем мы направились по коридору обратно в сторону центрального корпуса.

– Кстати, я слышала о твоем противнике...

– Не рассказывай, - перебил я Тацуэ на полуслове.

– Почему?
– искренне удивилась девушка.

– Мы так у себя в команде условились еще во время отборочных, что до самого начала боя они мне ничего о соперниках не рассказывают. Чтоб без всяких метаний лишних. Да и импровизировать у меня в случае чего выходит лучше, чем по запланированной схеме чего-то там отрабатывать.

– Понятно, - Тацуэ слегка усмехнулась.
– Ну, ладно, как знаешь. Только потом, если что, не жалуйся и не плачься.

– Порыдать после жестокого поражения на дружеской груди?
– мое заявление, сделанное вполне будничным тоном, заставило девушку вздрогнуть и слегка покраснеть. Но, что бы она ни хотела мне ответить на это, я продолжил свою мысль, успев вставить первым.
– Ну, только если сама предложишь.

– Не дождешься, - немного угрожающе хмыкнула каратистка.

– Жаль. Значит, придется выигрывать, раз уж утешительных призов мне не полагается, - я покосился на перевязь.
– Как рука?

– Лучше, чем могло бы быть, но хуже, чем хотелось, - скривила губы Тацуэ.
– Трещина.

– Хреново, - поскольку предплечье девушки все еще было затянуто лишь тугой повязкой-"фиксатором", я уточнил.

– Гипс накладывать не будут?

– На мое усмотрение, - брюнетка стала немного мрачнее, чем раньше.

– С гипсом до боя не допустят, - догадка была несложной.

– Придется сниматься с боя, - подтвердила Тацуэ.
– Конечно, второе место уже и так мое, и сенсей говорит, что лучше не рисковать... Но последнее слово оставил за мной.

– А ты хочешь все же попробовать?
– теперь уже и я нахмурился.

– Не знаю, Моэ-кун, не знаю...

Неожиданным для меня стало то, что еще задавая свой вопрос, я почувствовал, как меня буквально раздирают на части два противоречивых чувства. С одной стороны, поддержать выбор Тацуэ в пользу финального поединка требовали все мои принципы и некоторое определенное уважение к девушке как к бойцу, появившееся после того, как я увидел ее в деле. С другой - мне очень не хотелось, чтобы это закончилось серьезным переломом или чем-то подобным, что может сделать Тацуэ инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Она, все-таки - это не я со своей ненормальной живучестью. Да и вообще, во мне, видимо, стали пробуждаться к жизни те древние инстинкты, что принципиально требуют сохранять от излишних опасностей тех представительниц противоположного пола, которые нам по каким-то причинам небезразличны.

– Знаешь, я вот что тебе скажу, - тот тон, которым это было сказано, заставил брюнетку заинтересованно покоситься в мою сторону.
– Я с твоим сенсеем согласен - решать тебе. Однако есть одно "но". Если тебе нужны победа и титул - это одно. А если не хочешь просто спасовать перед жизненной трудностью, чтобы потом не клеймить себя позором за трусость - то совсем другое. И тут уж, ты действительно только сама должна решить, как далеко нужно зайти, чтобы получить удовлетворяющие тебя ответы.

– Занятно слышать такое от пятнадцатилетнего парня, - оборвав неожиданно повисшую паузу, сказала, наконец-таки, Тацуэ.

– Иногда, когда сенсей толкает мне очередную лекцию о силе духа, у меня получается не заснуть почти до самой середины, - я шутливо пожал плечами.

– Какой старательный ученик у твоего мастера, - ядовитым тоном протянула каратистка, и, переглянувшись, мы одновременно весело рассмеялись.

Распрощались мы уже у лифтов, обменявшись номерами мобильников, и договорившись о завтрашней встрече после турнира. Все-таки, уезжать нам предстояло утром, а терять просто так целый свободный вечер, да еще находясь в Йокогаме - было самым настоящим преступлением против здравого смысла.

– Спасибо за твои слова, Моэ-кун, - бросила мне Тацуэ, уже войдя в кабину лифта.
– Я над ними обязательно подумаю.

– Только не увлекайся, - ответил я, изобразив кривую ухмылку, - а то случайно можешь проспать начало соревнований. Бывали у меня прецеденты.

Поднявшись на свой этаж в самом прекрасном расположении духа, я направился в сторону нашего общего трехместного номера. Последний раз такое радужное чувство у меня реально было после того случая с приютским охранником, что шпынял малолеток, и которые при моем содействии сумели вдоволь на нем отыграться. Приятно все-таки чувствовать себя положительным персонажем своей собственной и, надеюсь, в будущем еще очень длинной биографии. Однако все эти мои "розовые сопли" смело, будто резким порывом колючего ледяного ветра, едва я оказался у двери. И причиной этому было знакомое, но на этот раз необычайно сильное чувство опасности, исходившее как раз с той стороны деревянной панели.