Уот Тайлер

— Я был в твоем намете, — сказал Джек Соломинка. — Не найдя тебя там, я отправился на розыски. Вот наши друзья, Рошфор и Туррок! — продолжал он, указывая на двух своих спутников. — Сейчас они принесли известие, что десять тысяч верных эссексцев готовы присоединиться к нам, но они не могут переправиться через реку.

— Верно, — подтвердил Рошфор.

— Коль скоро они не могут прийти к нам, я пойду к ним! — продолжал. Джек Соломинка. — И я стану во главе их. Что ты на это скажешь, брат? Хорош ли мой умысел?

— О, конечно! — отвечал Уот Тайлер. — Ты поведешь этот отряд кружным путем, чтобы подступить к Лондону с севера. Так мы оцепим город со всех сторон.

— Таков и мой умысел, — сказал Беглый. — Я уже сообщил о нем вот этим нашим друзьям.

Рошфор и Туррок утвердительно кивнули головами, а последний добавил:

— Судно, на котором мы переправились через реку, ожидает нас в Дартфордской бухте. Наши союзники остановились неподалеку оттуда.

— Я больше всего опасаюсь, что мне не удастся взять Эльтгемский дворец, — заметил Беглый.

— Дворец все равно будет в наших руках, — сказал Уот. — Я не стану терять время на его осаду.

— В таком случае, все ладно, — воскликнул Джек Соломинка. — Завтра утром, если ничто не помешает, я приведу свой отряд на Хэмпстедское Поле и раскину мой намет на самой вершине холма, откуда виден Лондон, который скоро будет в нашей власти. Счастливо оставаться!

С этими словами он помчался, в сопровождении своих спутников. Спустившись по отлогой стороне холма, они направились к бухте, где поместились вместе со своими лошадьми в ожидавший их баркас и переправились через Темзу по направлению к Пурфлиту.

Глава V СДАЧА ЭЛЬТГЕМСКОГО ДВОРЦА

Между тем солнце взошло на таком ясном, безоблачном небе, что все предвещало великолепный день. Под его живительными лучами все войско зашевелилось и вскоре было на ногах. Там, где незадолго перед тем было тихо, как в могиле, теперь раздавались тысячи голосов.

Возвратившись в свой намет, Уот Тайлер сел на коня и, сопровождаемый Конрадом и Фридесвайдой, которые также были на конях, начал производить смотр войскам. Заметив в отдалении Джона Бола, он подъехал к нему и узнал, что монах собирается произнести проповедь перед ратью.

С внешней стороны Джон Бол нисколько не изменился. Он по-прежнему ходил босой, по-прежнему носил серую рясу, опоясанную веревкой. Но он вывез из Рочестера передвижной помост, более двадцати футов вышины. Когда эту машину установили на подходящем месте, он сошел со своего ослика и взобрался на нее для проповеди. Уот Тайлер и его приближенные остановились внизу, у подножия помоста. С этого возвышения монах мог обозревать все воинство. Он несколько минут оглядывался кругом, пока не водворилась полная тишина, и тогда начал свою речь.

Монах обладал очень громким голосом, разносившимся на значительное расстояние, а так как он оправдывал мятежников, то его слушали со вниманием и даже рукоплескали ему. После проповеди он обратился к собранию с предложением вознести общую молитву. Когда его воззвание было передано по рядам, вся рать опустилась на колени. Ничто не могло быть внушительнее зрелиша этой несметной коленопреклоненной толпы, а гимн, в котором сливались тысячи грубых, беспорядочных голосов, производил даже возвышенное впечатление. Окончив молитву, крестьяне начали приготовлять свой завтрак: всюду заблестели огоньки бесчисленных костров, на которых они варили себе пищу.

Тем временем начальники отправились в палатку, где содержался сэр Джон Ньютоун; убедившись, что он там, они не стали разговаривать с ним. Затем Уот Тайлер и монах устроили совещание, на котором были решены некоторые перемены вследствие отъезда Беглого. Конрад Бассет был назначен начальником одного отряда, Готбранд — другого. Уот Тайлер охотно давал повышения своим любимцам. Нужно заметить, что с недавнего времени между двумя главарями мятежников возникло ожесточенное соперничество; и Уот Тайлер отнюдь не сожалел об отсутствии того, в ком он начинал видеть своего соперника.

Дела было так много, возникало столько задержек, что прошло два-три часа, прежде чем все было готово к походу. Наконец войско выступило. Беспорядочное, шумное, едва повинующееся своим предводителям, оно было внушительно лишь своей численностью.

Хотя в Дартфорде не было остановки и люди подвигались быстро, тем не менее с появления на хребте холма первого отряда и до спуска последнего человека прошло больше часа.

Войско было вооружено, как мы уже упоминали, всевозможным оружием, до кос, цепов и серпов включительно, но преобладали двойные секиры, длинные копья и топоры. Каждая отдельная часть имела свое знамя св. Георгия и несколько значков.

Уот Тайлер ехал во главе рати; и ни один вельможа не сумел бы держаться с таким надменным величием, как этот главарь мятежников. Он едва удостаивал замечать почтительные приветствия поселян и отвечал на них таким же горделивым мановением руки, как и Балдоку на его низкий поклон. Однако он отдал строгий приказ не трогать монастырь и даже начал расставлять особую стражу у ворот для более надежного исполнения своей воли. В эту минуту из обители выбежала его жена, она пыталась броситься к его ногам, но ее оттащили прочь.

Дальнейшее движение мятежников ознаменовалось обычными жестокостями. В Крефорде и Бикслее разграблено было несколько домов, а их владельцев предали смертной казни.

Хотя Уот Тайлер сказал своему собрату-командиру, что не станет терять время на осаду Эльтгемского дворца, однако он послал для переговоров Конрада Бассета, предлагая гарнизону сдаться и угрожая в противном случае никому не давать пощады. Ожидая упорного сопротивления, молодой начальник был крайне удивлен, когда на его предложение тотчас же последовало согласие. Вдруг ворота были отворены настежь, и Конрад в сопровождении Фридесвайды въехал во двор с большим отрядом и тотчас занял дворец.

Оказалось, что здесь был оставлен лишь ничтожный гарнизон, сэр Евстахий де Валлетор и все остальные рыцари и эсквайры получили приказание от короля немедленно присоединиться к нему и явиться в Тауэр. Это приятное известие было тотчас сообщено Уоту Тайлеру, который остановился со своим отрядом в парке. Уот не замедлил явиться во дворец.

Воображая, что это королевское местопребывание может пригодиться ему в его дальнейших честолюбивых замыслах, он немедленно принял меры оградить дворец от разрушения и хищничества. Сознавая, что исполнение этого поручения вполне можно возложить на Конрада, он передал ему надзор за дворцом.