Уот Тайлер

— Вот требования, которые я ставлю именем народа, главой которого состою! — заговорил Уот Тайлер, с расстановкой после каждого предложения. — Полное освобождение от рабства и крепостничества; раздел земель между крестьянами; окончательная отмена знати и духовенства.

Тут Ричард не мог удержаться от легкого восклицания, а Уот Тайлер продолжал:

— Отмена налогов, свободная охота для всех.

— Многое из просимого тобой может быть исполнено, — сказал Ричард. — Но я должен предварительно поговорить с моим Советом.

— Твое решение должно быть принято немедленно! — возразил Уот Тайлер. — Ты должен дать прямой ответ — да или нет. Я не сложу оружия до тех пор, пока все законы не будут упразднены, а все законодатели не будут предоставлены в мое распоряжение. Выслушай меня, король! — добавил он с необычайной заносчивостью. — Отныне в Англии не будет иных законов, кроме тех, которые исходят из моих уст.

Ричард посмотрел на него с удивлением, поражаясь его высокомерию, и ничего не ответил. А Уот Тайлер после краткого молчания добавил:

— Король! Я намерен сделать тебе одно предложение. Вот оно. Разделим королевство между нами. Менее половины не удовлетворит моего честолюбия. Что ты на это скажешь? Согласен ли ты? Право, по мне, это — щедрое предложение со стороны того, кто может взять все.

— И ты воображаешь, что можешь взять все? — насмешливо переспросил Ричард.

— Я уверен в этом! — отвечал Уот Тайлер, обнажая свой меч и играя им.

Он решился убить короля, но, смущенный величавым поведением Ричарда, колебался нанести роковой удар. Это колебание спасло Ричарда, оно позволило ему сделать знак лорду-мэру, который находился ближе всех к нему. Заметив движение короля, сэр Уильям Вальворт немедленно подъехал, схватившись за свой кинжал и готовый нанести удар.

— Эй, ты! — гневно крикнул Уот Тайлер, — Как ты смеешь нарушать нашу беседу? Ведь тебя никто не звал!

— Я нахожу, что королю не подобает оставаться наедине с таким презренным изменником, как ты! — воскликнул лорд-мэр с негодованием. — Прикажи только его величество — и я убью тебя.

— Это вы даете приют изменникам! — воскликнул Уот. — Вот среди вас один такой, который нарушил клятву верности Союзу и отплатил за мои милости низкой неблагодарностью! Подайте его сюда, я объяснюсь с ним!

Обрадованный этим вызовом, лорд-мэр подозвал Конрада Бассета. Тот немедленно подъехал для очной ставки со своим бывшим начальником.

— А, изменник! А, негодяй! — запальчиво воскликнул Уот Тайлер. — Посмеешь ли ты взглянуть мне в лицо после твоей измены и вероломства? Отдай мне твой меч, неблагодарный подлец! Клянусь св. Дунстаном [26] , не стану есть до тех пор, пока не получу твоей головы.

В порыве гнева Уот Тайлер вдруг ринулся вперед и, наверно, сразил бы сэра Конрада, если бы лорд-мэр, вовремя подоспевший, не нанес рассвирепевшему злодею страшного удара кинжалом немного пониже ожерелья.

26

Дунстан (Dunstan), причисленный папами к лику святых за ревность к церкви и особенно монашеству, был первообразом английского прелата — дельного, практического пастыря и в особенности упорного политика. Он жил в бурное время, когда по смерти мудрого и сильного Альфреда Великого престол занимали его жалкие потомки. Страну терзали не только набеги свирепых датчан, этих морских разбойников, но и усобицы между еще не сплотившимися частями Англии, между их родовыми царьками. Маленький, живой, горячий, Дунстан отличался простым красноречием и остроумием, увлекался народною поэзией, ездил с арфой за плечами и был так учен для своего времени, что слыл колдуном. Память о нем прочно сохранялась в народе. Даже долго после Тайлера любимой поговоркой англичан было: «Клянусь святым Дунстаном!».

Смертельно раненный, Уот Тайлер все-таки повернул коня и попытался возвратиться к своим, но он был живо настигнут сэром Конрадом, который выбил его из седла и мгновенно прикончил его.

При этом зрелище Готбранд закричал во весь голос:

— Товарищи! Разве не видите, как предательски убили они нашего вождя?

В ответ из рядов мятежников раздался оглушительный крик: «Месть!»

Арбалетчики уже начали натягивать тетивы своих луков, чтобы перестрелять короля и его спутников, но в этот миг страшной опасности, когда его жизнь висела на волоске и королевство ускользало из рук, Ричард проявил отвагу, достойную его доблестного родителя. Не колеблясь ни минуты, он бесстрашно подъехал к мятежникам и, с величавостью, подействовавшей на всех, кто смотрел на него, воскликнул громким, звонким голосом:

— Что вы хотите делать, друзья мои? Неужели вы прольете кровь вашего короля только потому, что потеряли вашего вождя? Не сожалейте о смерти изменника и развратника! Я буду вашим вождем. Следуйте за мной, и вы получите все, чего добиваетесь!

Это воззвание, обращенное с таким удивительным присутствием духа, произвело столь сильное впечатление, что лучники и арбалетчики опустили оружие, отказываясь стрелять, а мятежники начали переглядываться друг с другом, как бы советуясь, что им делать.

Заметив их колебание и понимая, что все будет проиграно, если не сделать немедленно попытки, Джон Бол выехал вперед на своем ослике и закричал с видом и движениями беснующегося:

— Не слушайте его! Он хочет обворожить вас льстивыми словами и обманными посулами, чтобы привести к погибели! Теперь он в вашей власти. Убейте его, чтобы отомстить за вашего падшего вождя!

Но ему не суждено было продолжать эту речь. Его череп был раскроен мечом сэра Джона Филпота, который набросился на него в это мгновение; вероотступник монах свалился наземь со своего ослика.

Взбешенные гибелью второго главаря, мятежники еще раз подняли крик: «Месть!» С громкими восклицаниями: «Перебьем их всех!» — они снова подняли оружие и начали прицеливаться из луков, как вдруг громкий шум на другой стороне поля возвестил им, что королевская сторона получила подкрепления.

В то время как король мужественно переговаривался с мятежниками, сэр Симон Бурлей и сэр Евстахий де Валетор помчались за помощью. Вслед затем сэр Роберт Нольс и сэр Пердукас д'Альбрет выехали из задних ворот, каждый во главе отряда в сто двадцать арбалетчиков. Непосредственно за ними выступил конный отряд в две тысячи хорошо вооруженных граждан. При своем появлении на Смитфилде они огласили воздух торжествующими кликами, которые навели ужас на мятежников.

Смущенные смертью Уота Тайлера, который один только мог ими руководить, мятежники не оказали решительного отпора. Когда на них напали грозные рыцари с их отважными товарищами, которые пронзали их копьями, топтали ногами своих коней, убивали сотнями, мятежники побросали оружие и ударились в бегство. Готбранд был убит при первом же натиске.

Тут нагрянули вооруженные граждане, также пылавшие мщением. Они довершили поражение мятежников, загнав их в открытое поле и травя их во всех направлениях, словно диких зверей. В этой резне погибли множество мятежников — никому не давалось пощады, никого не брали в плен.

Дело было сделано так быстро и основательно, что менее чем через два часа после смерти главаря мятеж, грозивший гибелью всей знати и джентльменам Англии, был окончательно подавлен.

Трупы Уота Тайлера и Джона Бола были разысканы среди целых груд мертвых тел, покрывавших Смитфилд. Их отправили в госпиталь св. Варфоломея. Потом их головы, отрубленные от тел, заменили на воротах Лондонского Моста головы погибших мученической смертью Симона Сэдбери и лорда верховного казначея.