Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Южная часть Золотого берега была гораздо более развитой. Отчасти это связано с лучшими коммуникациями. К 1903 г. железная дорога ушла далеко на север и достигла Кумаси, расположенного в жаркой и влажной части западно-африканских джунглей. Одновременно стали строиться первые дороги, ведущие во внутреннюю часть страны. В нескольких случаях даже провели эксперименты с гудроновым покрытием. Когда из-за этого у носильщиков возникли проблемы со ступнями, пытались мазать дегтем ступни чернокожих.

Губернаторы приветствовали и другие признаки прогресса. Главный вождь сахов сформировал оркестр из барабанщиков и дудочников, показывая «общее желание аборигенов отказаться от ужасных звуков тамтамов, гонгов и местных рожков в пользу музыки более цивилизованного характера». Король Мате Коле отказался от традиционных одежд и попросил разрешения носить европейский костюм. Министерство по делам колоний это одобрило, но надменно добавило: «Если король будет носить эту форму, которая кажется чем-то средним между мундирами турецкого генерала и старшего почтового служащего, то ему определенно следует иметь и латунные шпоры на сшитых на заказ кожаных сапогах» [2898] .

2898

Kimble, «Ghana», 132 и 134.

Уайт-холл мог быть снисходительным, но при смене столетий недавно сформированное Общество по защите прав аборигенов, зерно националистического движения, сорвало попытку британцев приписать незаселенную землю на Золотом Берегу короне. У населения развивалось западно-африканское сознание и, по словам Мэри Кингсли, тенденция «мыслить, как чернокожие».

Более того, африканцы продолжали занимать высокие должности на государственной службе, как происходило уже с давних пор: в 1850 г. один губернатор провинции оказался наполовину африканцем. Да, белые чиновники во все большей степени сменяли чернокожих по мере того, как достижения медицины делали Западную Африку безопаснее (но ни в коей мере не полностью безопасной). Старуха с косой действовала так активно в 1898 г., что «Стандарт» из Лагоса попросила прислать сменщиков для перетрудившихся могильщиков. Участник клуба из Аккры пожаловался в 1939 г., что единственными физическими упражнениями, которыми он занимался, было «ношение гробов на похоронных процессиях моих друзей. Люди здесь умирают вроде бы без всякой причины» [2899] . Но к тому времени было достаточно африканских юристов, врачей, священников, журналистов и учителей, чтобы во все большей степени бросать вызов британцам и традиционному порядку с вождями племен. Однако между войнами общество все еще оставалось относительно целостным.

2899

N.Farson, «Behind God's Back» (1940), 447.

В отличие от Нигерии, Золотой Берег представлялся нацией в процессе создания. Различные этнические группы имели культурное сходство. Основные языки, на которых говорили четыре миллиона человек страны, были связаны, а английский становился «лингва франка» — языком межнационального общения. В расширяющихся прибрежных городах фанти, в старом королевстве ашанти, в разбросанных северных поселениях фрафра имелось общее уважение к предкам, обычаи и обязательства перед родственниками. Наблюдалось всеобщее почтение к владыкам, особенно — к Золотому Трону Ашанти со всеми атрибутами из «золотых колец для ношения на пальцах, серебряным ожерельям, сандалиям-талисманам, зонтикам с гербом, слоновьему хвосту, подушкам для паланкина и т.д.» [2900] Судя по мифу, этот Трон был доставлен с неба в черной туче и воплощал душу народа ашанти.

2900

D.Austin,«PoliticsinGhana 1946-60»(Oxford, 1970),97. В 1874г. генерал Уолсли похитил многие другие предметы из числа священных регалий, включая «самое большое из известных золотое изделие Ашанти». (R.Chamberlain, «Loot: The Heritage of Plunder» [1983], 93.)

Но вожди никогда не становились богами. На самом деле их могли низложить, или «снять с трона» по требованию народа. Так зарождался демократический процесс.

Британцы, которые вначале ослабили местных правителей, стали поддерживали их. Никто не делал этого более рьяно, чем самый популярный губернатор периода между двух мировых войн, сэр Гордон Хаггисберг. Он был высоким и худым, походил одновременно на библейского патриарха, инженера и командира бойскаутов.

Губернатор намеревался вести население Золотого Берега по широкой дороге к прогрессу. Под его руководством они должны были продвигаться вперед «мягко и постепенно, перебираясь через Хребты Трудностей и обходя Болота Сомнений и Предрассудков, к далеким Городам Обещания — Городам Окончательного Развития, Богатства и Счастья» [2901] .

2901

R.E.Wraith, «Guggisberg» (1967), 100.

Хаггисберг получал больше вдохновения от Баден-Пауэлла, чем от Беньона. Он начал профессиональную подготовку, а заодно и добился практических улучшений. Губернатор построил глубоководную гавань в Такоради, и это был большой шаг вперед для страны, которая полагалась на прибойные шлюпки. Он же основал колледж для подготовки учителей в Ачимоте, завершил строительство больницы в Корле-Бу, расширил сеть шоссейных и железных дорог.

Хаггисберг был евреем, которого белые враги называли «другом ниггеров» [2902] . Он верил в продвижение африканцев на ответственные посты. Но губернатор последовал за Лагардом, предпочитая умудренных опытом старых вождей, а не толковых молодых людей или так называемых «мальчиков с веранды» — бедных юношей, которые спали на верандах городских богачей. Хаггисберг признавал, что является сторонником «бабушкиной администрации», и говорил: «Ее цель — не дать ребенку бегать, пока он не научился ходить» [2903] .

2902

Kimble, «Ghana», 548.

2903

Wraith, «Guggisberg», 216.

Это клише вызывало гнев и распаляло образованных африканцев. Все большее местных жителей рассматривало колониальное правление в качестве благопристойного фасада, едва ли скрывающего гниль угнетения и притеснения. Типичной в этом смысле была Аккра, где «огромные, вульгарно показные правительственные здания, с балюстрадами, фронтонами и каменными показными украшениями» [2904] затеняли муравейник бетонных коробок с крышами из рифленого железа, хижины с соломенными крышами и глинобитные домики, стоявшие среди колдобин и развалин. Несмотря на всю европейскую архитектурную пышность и размах, там не имелось современной системы канализации. Трущобы чернокожих вокруг форта Усшер перемежались открытыми сточными канавами, которыми пользовались свиньи и собаки. В бунгало белых в Викториабурге имелись баки со стоячей водой, песчаная почва вокруг сильно загрязнялась. Рабочие, выделенные городским советом (танкас) собирали загрязненную испражнениями почву, после чего ее на поездах перевозили к морю. К отчаянию сэра Алана Бёрнса, который стал губернатором в 1941 г., в его собственном штабе, замке Кристиансбург, имелись только «ночные горшки».

2904

Farson, «God's Back», 443.

Губернатор быстро установил ватерклозеты, и это стало одной из многих модификаций укрепленного торгового поста, построенного голландцами в XVII веке из камней, доставленных с родины в качестве балласта на рабовладельческих кораблях. Кристиансбург часто менял владельцев, время от времени страдал от землетрясений и даже короткое время служил сумасшедшим домом. Теперь он состоял из группы белых деревянных зданий, расположенных на массивной вершине горы, окруженной крепостным валом, усыпанным ржавыми пушками, где зимородки вили гнезда. Предполагалось, что там живут привидения.

В этом месте было постоянно влажно, поскольку долетали брызги от огромных волн с Атлантики. Кроме строительства птичьего двора тучный, но деятельный Берне сделал мало улучшений. Он ранее работал секретарем и у Лагарда, и у сэра Хью Клиффорда, и ни в коей мере не считался твердым поборником прогресса. Например, этот чиновник терпеть не мог неудачное пристрастие африканцев к европейским танцам, особенно — к «джиттербаг», известному, как «Веселая жизнь» [2905] .

2905

Burns, «Civil Servant», 216.

Бёрнсу приходилось справляться с большим количеством волнений и беспорядков среди рабочих в период войны, однако он заметил националистический дух за рубежом. Губернатор отреагировал на это, одновременно пытаясь сохранить инициативу. «Секрет хорошей администрации заключается в том, что всегда нужно быть на один шаг впереди народа, — говорил он. — Дайте им то, что они хотят, но до того, как они поймут, что именно хотят» [2906] . Поэтому Берне убедил осторожное Министерство по делам колоний, все еще «уверенное, что мы располагаем неограниченным временем для работы в Африке» [2907] , продвигать аборигенов Золотого Берега в местные и центральную администрации. И в 1946 г. он обеспечил новую конституцию, позволившую выбрать восемнадцать членов его Законодательного совета из тридцати человек. (Правда, большинство этих новых депутатов выбирались не напрямую, а назначались вождями).

2906

K.Bradley, «Once a District Officer» (1966), 146.

2907

M.Perham, «The Colonial Reckoning: the End of Imperial Rule in Africa in the Light of Experience» (1961), 114.

У губернатора оставалось достаточно резервной власти. Однако африканцы теперь оказались в большинстве, они сделали значительный шаг к самоуправлению. Берне надеялся предупредить проблемы, которые может создать образованная элита. Он признавал: «Они менее сговорчивы, менее охотно соглашаются на наши предложения, менее дружелюбны и в меньшей мере хотят считать нас суперменами» [2908] .

«Люди на самом деле счастливы, — хвастался Берне. — Они счастливы и удовлетворены новой конституцией» [2909] . Он рассматривал ее в качестве результата своего напряженного труда. Конечно, Министерство по делам колоний продолжит «показательную работу строительства нации» [2910] . Африканцев будут постепенно обучать, чтобы они могли заполнить государственные должности. Белые администраторы во все большей и большей степени станут играть роль советников, а не исполнителей. Но это будет существенная и трудная роль.

2908

Burns, «Civil Servant», 322.

2909

Bing, «Whirlwind», 48.

2910

J.D.Hargreaves, «The End of Colonial Rule in West Africa» (1979), 43.