Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Несомненно, королева была заторможенной, замкнутой и неискушенной. В 1948 г. она сопровождала своего отца в Южную Африку, где, на местной инвеституре он передавал медали чиновнику, «чтобы чистые белые руки короля никогда не касались чернокожего человека» [3024] . И она в дальнейшем признавала, что среди ее любимых телевизионных программ было «Шоу черных и белых менестрелей». В любом случае, в Нигерии господствовал строгий протокол.

Более того, британские официальные лица имели склонность монополизировать королеву и ее свиту из тридцати человек. Один нигериец выразил протест в стихах:

3024

С. Douglas-Home, «Evelyn Baring: The Last Proconsul» (1978), 153.

Они не видят настоящий север, Они не слышат слов простых людей. Удерживать дежурные улыбки — Одна из самых глупых их идей. Пиры, приемы, марши и парады… Но видит Бог, все это — не страна. Но, видимо, правительства приказом Улыбка безразличья им дана [3025] .

Замкнутость была оправдана беспокойством за безопасность королевы среди людей, которые, как говорили, «славятся своей возбудимостью» [3026] . Зик заявлял: полиция запугивала граждан, а временами применялись такие суровые меры безопасности, что королевская процессия следовала по «улицам, почти совершенно освобожденным от зрителей» [3027] . Однако белые гражданские служащие страстно желали престижа, который давала близость к ее величеству. С центра улья они также ограничивали поток королевского меда — большое количество белых получили награды, но только один африканец удостоился медали за свою службу.

3025

CUL RCMS 133/1. Я стандартизировал пунктуацию и заглавные буквы.

3026

Sharwood Smith, «But Always», 317.

3027

Bello, «My Life», 180.

Это оскорбило ряд известных нигерийцев, но гораздо большее их число выступало против грубых стереотипов, в соответствии с которыми их изображала британская пресса. Чернокожие журналисты ругали Флит-стрит за плевки «в африканскую расу Нигерии» во время тура и призывали к карательным мерам, чтобы остановить мерзкий поток яда [3028] . Они добавляли: если подобное неправильное представление продолжится, то Нигерия может решить стать республикой. Так и на самом деле и случилось в 1963 г., через три года после получения независимости. Еще через три года один из немногих африканцев, которые видели королеву вблизи, пока она находилась в стране, майор ПВО Иронси, стал первым нигерийским военным диктатором.

3028

CULRCMS 133/3.

В общем и целом, с учетом всего, визит королевы оказал малое позитивное влияние, и Леннокс-Бойд не смог удерживать имперское правление долгое время, несмотря на глубокий разрыв в самой Нигерии, что давало Ленноксу-Бойду достаточно оправданий для оттягивания. У Министерства по делам колоний все еще оставалось место для маневрирования. Оно проводило конференции. Оно отправляло комиссии, придумывало компромиссы. Оно же поддерживало скромного, красноречивого и поддающегося влиянию Абубакара, который стал первым премьер-министром страны в 1957 г. Эта поддержка включала попытку дискредитировать Аволово, как опасную «горячую голову», а Зика — как «трусливого обманщика, окруженного гиенами-помощниками» [3029] . Последний губернатор, сэр Джеймс Робертсон, который сохранял высший контроль, свободно использовал грязные трюки. Коммуникации Зика перехватывались, а старшие британские служащие организовали сложную и хитрую «регулировку выборов» [3030] . Они использовали и племенные антипатии. Зик, который стал первым президентом страны, в дальнейшем писал: «Нигерийскими лидерами двигали имперские интересы, чтобы их энергия рассеялась, и они повернулись против собственного народа» [3031] .

3029

Lynn, «Nigeria», ч. II, 80, 184 и З.

3030

CUL RCMS 113/23. H.Smith, «A Squalid End to Empire», «Ruskin Record» (август 1992 г.), 2.

3031

CUL RCMS 136/31, B.Azikiwe, «Military Revolution in Nigeria» (гл. 30), 32.

Однако появление свободной Ганы в 1957 г. отправило «шоковую волну» [3032] эмоций сквозь националистические круги Нигерии. Начался эффект домино, который освобождал одну зависимую территорию Западной Африки за другой. Сам Абубакар, представляя консервативный север, добавил движущей силы, и ей стало невозможно противостоять. Позиция Великобритании ослабла от ухода колониальных чиновников, которые увидели библейские письмена на стене. Она еще более ухудшилась от прихода генерала де Голля, который в 1958 г. дал французским территориям в Западной Африке, полностью окружавшим Нигерию, право решать собственную судьбу.

3032

Sharwood Smith, «But Always», 362.

Поэтому Робертсон рекомендовал Министерству по делам колоний забыть про аргументы о необходимости подождать и посмотреть, смогут ли районы сами собой управлять. Он решил четко установить дату предоставления национальной независимости. Робертсон заявлял, что это нужно сделать добровольно, а не доводить до того, что Нигерию вырвут у Великобритании после антиимпериалистической агитационной кампании, которую с радостью возглавят Зик и Аволово.

Леннокс-Бойд с неохотой согласился, желая сохранить интересы Британии, как военные, так и коммерческие, в новой дружественной стране Содружества. Кабинет решил, что Нигерия должна поднять собственный флаг 1 октября 1960 г.

Леннокс-Бойда беспокоили опасности раскола и взяточничества, и он сомневался, будет ли самоуправление в Нигерии хорошим управлением [3033] . Гиббон мог бы ответить, что независимость — это первое из земных благословений, а коррупция — «самый верный симптом конституционной свободы» [3034] .

* * *

Соседние фишки домино упали с еще большей скоростью. В 1959 г. Айан Маклауд, который превратился из плейбоя в политика, сменил Леннокс-Бойда на посту министра по делам колоний. Он был настроен быстро действовать в Африке. Новый министр признавал, что это опасно, оценивая шансы взглядом азартного игрока. Но еще опаснее было бы сдерживать поток национализма.

3033

Lynn (ред.), «Nigeria», ч. II, 567.

3034

Gibbon, «Decline and Fall», I, 805.

Это особенно верно в случае колоний поселенцев, где Маклауд стал «белой надеждой черных и «черным животным» для белых» [3035] .

Поэтому министр начал «преднамеренное ускорение движения к независимости» [3036] . В Западной Африке Сьерра-Леоне получила свободу в 1961 г., а маленькая Гамбия, которая едва ли могла себя обеспечивать, последовала за ней в 1965 г. Так Великобритания полностью лишилась своего положения в регионе в течение восьми лет. Но процесс оказался менее прямым, чем предполагает образ домино.

3035

R.Blake, «A History of Rhodesia» (1977), 328.

3036

R.Shepherd, «Iain Macleod» (изд. 1995), 162.

Падение ускорилось не только благодаря националистическому давлению, но и из-за международных импульсов и внутренних проблем. От Зика и ему подобных можно было ожидать высказываний о том, что империализм — это «преступление против человечества» [3037] . Однако после Суэцкого кризиса подобное ощущение стало глобальным заклинанием. Оно звучало в США. Его повторяли в Канаде, где обнаружение имперской вины Британии, как говорили, напоминало «выяснение того, что любимый дядя арестован за изнасилование» [3038] . Эти слова эхом прокатились по Азии, отдались и в Африке, когда де Голль вывел Францию из кровавой гражданской войны в Алжире, а Бельгия, опасаясь подобной катастрофы в Конго, тоже вырвалась и сбежала.

3037

Azikiwe, «Speeches», 158.

3038

Mansergh, «Commonwealth Experience», 347.

Слово «империя» стало ругательным во многих языках, а «колониализм», как сказала Марджори Перхам, был универсальным термином для «насилия» [3039] .

Объединенная враждебность отразилась в ООН, которая в декабре 1960 г. приняла резолюцию (№ 1514) с требованием «быстрого и безоговорочного окончания колониализма». Вскоре после этого глава Советского Союза, Никита Хрущев, объявил: если империалистические державы проигнорируют эту резолюцию, то подчиненным ими народам придется смести все препятствия к независимости. Более чем просто намекая на угрозу, он пообещал: «Они не будут одиноки в этой борьбе» [3040] .

3039

Perham, «Colonial Reckoning», 9.

3040

«The Times» от 28 декабря 1960 г.

То была кульминация перемен мирового мнения, что серьезно повлияло на самоуверенность Британии.

Одним из ответов на перемены в конце 1950-х гг. стала кампания по лингвистическому очищению. Конечно, пропаганда является неотъемлемой частью политики. Император Август не был единственным, кто признавал, что «человечеством управляют имена» [3041] .

На протяжении многих лет британские империалисты провели много опытов с эвфемизмами. Используя термин «Содружество» вместо «империя» в разговоре с сенатором Артуром Ванденбергом во время войны, Черчилль хитро заметил: «Мы сохраняем торговые лейблы, чтобы они удовлетворяли все вкусы» [3042] .

3041

Gibbon, «Decline and Fall», I, 96.

3042

Lord Halifax, «Fulness of Days» (1957), 273.