Уплывая в любовь…
Шрифт:
Телефон вибрировал где-то в складках одежды. Инга не сразу его нашла. Голос у Алёны был обеспокоенным:
– Ты где? Ты же обещала заехать к нам после курсов! А сейчас уже почти десять!
Инга оглянулась. «Действительно, где я?..» Остановка. Вокруг нее никого, она не заметила, как стемнело. Руки ледяные, ноги совсем окоченели:
– Сейчас приеду и всё расскажу! С тебя чай!
Через полчаса, заставив себя спуститься в подземку, она уже сидела в гостиной подруги, привычно поджав под себя ноги. Двумя руками держала горячую кружку, а Алёна, не отрываясь, читала.
– Как ты это сделала?
– То есть? – Инга не поняла вопроса. – Ничего такого я не делала…
– Да
Не поверишь – сама удивляюсь.. Из головы! Я должна тебе признаться: не была я сегодня на курсах. Зато вот это написала на одном дыхании, прямо на остановке…
Проходивший мимо Алёнкин супруг, человек серьезный и основательный, услышав последнюю фразу, посмотрел внимательно и покачал головой:
– Ты б аккуратнее была, что ли.., пишет она… на остановках.
– Да я и сама не заметила, как это вышло!
– Вот и я об этом. – Он укоризненно пожал плечами и скрылся в своем кабинете.
Инга приготовилась слушать дальнейшую порцию нравоучений, но подружка, подвинувшись поближе, лишь перешла на шепот и спросила:
– Как у тебя с твоим-то? Если что надо, ты знаешь: всегда можешь рассчитывать на нас!
Инга это прекрасно знала. Именно поэтому и не рассказывала ничего. Свою беду ей легче было пережить одной. Так было с самого детства. Если обижали – давала сдачу. Молча терпела, если было больно. Вот и сейчас кому станет легче, если она расскажет, что бывший запретил ей даже навещать её лошадку, про катание она вообще должна забыть… Инга улыбнулась – мол, всё нормально, развод как развод, неприятно, конечно, но всё проходит, и это пройдет. Но Алёна слишком хорошо знала подругу, чтобы уловить и грусть, и безнадежность в этой улыбке. Она обняла Ингу и решила сменить тему:
– Заварила еще твоего… любимого…
– С малиной?
– С малиной! Сейчас попьем – и беды отойдут на второй план! Ты мне лучше скажи: а дальше?.. Что было дальше?
Инга состроила хитрую мордочку и открыла файл со следующим фрагментом.
«Ночную тишину изредка нарушали только цикады. Она лежала на спине и смотрела на россыпь звезд над головой. Искала хоть что-то похожее на созвездия, но события последних часов крутились в голове, и она никак не могла придумать им хоть какое-то логическое объяснение. В какую переделку попал бывший? Бывший… Она вспомнила, как всё начиналось. Восемь лет назад на свадьбе подружки она была единственной, кто не хотел ловить букет невесты. Девчонки вокруг нее толпились, разгоряченные шампанским и танцами, тянули руки вверх у сцены, на краю которой спиной к ним стояла невеста (точнее сказать – уже жена) с маленьким аккуратным букетом из ярко-красных анемонов, немного разбавленных белыми лютика- ми. Зал громко считал:
– Раз! Два! Три!
Она так и стояла, даже не шевельнувшись, сложив руки на груди, когда букет угодил четко ей в лоб!
– Ну уж нет! – Под общий хохот она вернула цветы новобрачной. – Кидай еще! Пусть кому-то повезет, у меня сейчас и нет никого!
Она развернулась и пошла от сцены. Никто не ожидал, но, вопреки всему, букет попал в нее второй раз, теперь угодив в спину. Тогда хохот окружающих перешел уже в стоны, а к ней подошел свидетель со стороны жениха:
– Я просто не могу не познакомиться поближе с девушкой, которую вот так преследует везение…
И вскоре она вышла за него замуж. И сначала всё было просто отлично: его бизнес позволял им много путешествовать. Она будто смотрела на мир сквозь розовые очки – может, поэтому и не заметила сразу… Молодость? Глупость? А может, так проще было. Почему-то сейчас она вспомнила тот случай. Шли первые недели… нет, пожалуй, первые дни их знакомства. Он красиво ухаживал: цветы ей и маме, отцу – дорогой коньяк. Однажды она
выходила из метро и увидела, как он отдает какой-то девчушке, совсем еще школьнице, какие-то бумаги и шарики. Смешные шарики, из которых при желании и умении можно делать разные фигурки. Потом к ним подошли еще ребята. Она хотела подойти, расспросить, но он, словно заметив, что на них кто- то смотрит, стремительно увлек всю группу на другую сторону улицы, затем они скрылись во дворах.«Ах, так!..» Интерес взыграл настолько, что она пошла следом, держась, впрочем, на некотором расстоянии, – уж больно хотелось узнать, чем закончится. В какой-то момент вся группа словно по команде разбежалась в разные стороны. Пока она крутила головой, ее ухажер тоже пропал. Раздосадованная, она вернулась к метро, спустилась по эскалатору и стояла в ожидании поезда. Гул состава был совсем близко, на перроне поднялся сильный ветер. Она хотела сделать шаг подальше от края, как вдруг почувствовала резкий толчок в спину. Она даже не успела испугаться, как кто- то схватил ее за руку и удержал от падения. Поезд остановился, открыв двери прямо перед ней. Рядом стоял он. Стоял и улыбался, но как-то
странно. Толпа, конец рабочего дня… Она тогда так и не поняла: он толкнул и сам же ухватил вовремя? Или просто оказался рядом в нужное время? Только с тех пор она перестала ездить на метро. И недолгие годы их супружества красивая легенда о его подвиге в подземке была украшением многочисленных застолий. Тем вечером у них был непростой разговор. Она призналась, что наблюдала за ним. Он тоже признался… И с гордостью рассказал о своем первом бизнесе, который так ее
заинтересовал. Он учился в юридическом, знал законы и способы их обойти. И был очень доволен собой.
Его идея была безупречна: школьники продают шарики, а деньги идут в фонд помощи больным детям. Для подстраховки у них истории болезней, диагнозы сложные…
– А что… эти дети действительно больные? – Она всё еще не хотела верить, что ошиблась в нём.
– Да таких и в помине нет! В том-то и фишка!
– Так, не поняла, а деньги-то школьники тогда на что собирают?
– Ну ты даешь! Да на нас с тобой! Я ж студент! А тебе подарки какие делаю, покупаем все в лучших магазинах!
– А… а что получают те ребята, которые тебе деньги приносят?..
– Я им процент отстегиваю! И их даже осудить не могут, если что! Они ж несовершеннолетние! Я все продумал!
Она тогда расплакалась. А потом ее даже стошнило. От ужаса. Если он так начинает, то что же будет потом? Видимо, дороги у них разные. И она снова вспомнила, что он был сзади, когда она чуть было не попала под поезд в метро. Они должны расстаться! Но он так искренне пообещал ей больше не заниматься этим, что она поверила. И был так нежен. К слову сказать, он тогда свое обещание сдержал. И был с ней рядом, когда вскоре она потеряла обоих родителей сразу. Он заменил ей весь мир. Вопросы его бизнеса для нее на долгое время отошли на второй план. Как она узнала уже потом, вместо того, одного, он придумал целых три способа «зарабатывания», вследствие чего и был отчислен из универа как не оправдавший надежды – за поведение, недостойное
высокого звания… Это лишь придало ему очередного ускорения, и, не получив высшего образования, он добился в жизни даже большего, чем его прежние товарищи, многие из которых в дальнейшем верно ему служили. Но все это было потом. А тогда он окружил ее и заботой, и вниманием. И организовал свадьбу ее мечты. Называл ее «музой», и никак иначе. А когда она поняла, что является отнюдь не единственной музой, было уже поздно: она и институт бросила, да и о работе не задумывалась. “Даа, – думала она, – осталась бы совсем на бобах. Спасли меня лишь счастливый случай и талант, а может, это и не талант вовсе, просто удача, и мне просто-напросто повезло найти себя в дизайне…”