Упоение местью. Подлинная история графини Монте-Кристо

Через пару часов, приняв вместе с другими медсестрами несколько подвод с санитарного поезда и два автомобиля санитарной колонны Императорского автомобильного общества с ранеными, Ирина вышла из госпиталя и, махнув рукой так кстати проезжавшему мимо ворот госпиталя извозчику, села в пролетку.

– На Невский, к дому Трояновских, – приказала она и, откинувшись на спинку сиденья, прикрыла глаза. «Господи, как же хочется спать».

* * *

На ступенях госпитальной лестницы, у лап каменного льва, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сидела Поликарповна – одинокая седая старуха. Пятидесяти лет…

* * *

Ирина подошла к парадному дома Трояновских, испытывая только одно желание – поскорее лечь в кровать. Вечером, верно, опять будут гости, и надо бы выспаться. Дверь ей после долгого ожидания открыл камердинер в ливрее, второпях застегнутой не на те пуговицы. Однако он так преданно таращил глаза, все еще остававшиеся во власти сна, что Ирина чуть не рассмеялась и простила его медлительность. Дом был наполнен той дремотной утренней тишиной, в которой любой, самый малейший звук, кажется, слышен в любом уголке. Она поднялась на второй этаж, прошла через столовую, увешанную полотнами русских живописцев, работы которых из чувства патриотизма регулярно закупал Петр Петрович Трояновский, затем через галерею с радостно-многоцветными витражными окнами к «девичьим светелкам» – флигелю, пристроенному хозяином дома для подросших дочерей. Проходя мимо неплотно затворенной двери комнаты Софи, она услышала голоса: восторженно-звенящий – Леночки и чувственно-низкий – ее старшей сестры. Представить, что Софи поднялась в такую рань, было просто невозможно.

«Значит, еще не ложилась», – решила Ирина и тихонечко постучала. Дверь распахнула Леночка, раскрасневшаяся и перевозбужденная.

– Ирэночка, проходи же скорее! – Леночка нетерпеливо потянула подругу за руку. – Софи только что приехала и такое рассказывает! Такое! Только клянись хранить тайну. Слышишь? Клянись же! – потребовала она громким шепотом.

Ирина растерянно кивнула и вошла в комнату.

Софи, одетая в роскошное вечернее платье, с блаженным видом возлежала на огромном восточном диване, откинувшись на бархатные подушки.

– Проходи, Ирэн. Вина хочешь? – Софи расслабленной рукой махнула в сторону столика, на котором стояли хрустальный графин и бокалы.

Ирина покачала головой и опустилась в кресло возле столика, с любопытством поглядывая на Софи, источавшую волнующе-незнакомую чувственную негу, которая, казалось, переполняла пространство комнаты и была готова выплеснуться наружу, пленяя все живое на своем пути.

– Софочка, дорогая, ну же, дальше рассказывай! – нетерпеливо попросила Леночка, которая, поджав ноги, устроилась рядом с сестрой на диване. – Ирэн обещала, что тоже никому не скажет. Да, Ирэн? – повернулась она к подруге.

– Не скажу, раз нельзя, – подтвердила заинтригованная Ирина.

– Ах, дорогая, оставь эти условности, – наморщив носик, небрежно сказала сестре Софи. – Мне теперь, после того, что было, все равно! – Она с блаженной улыбкой потянулась. – Ирэн, дорогая, коли сама не хочешь вина, тогда передай мне папироску из той коробочки, – указала на серебряную шкатулку на столике. – И аккуратнее, не урони. Это особые папироски. Они дорогого стоят! – приняла папироску у Ирины и чиркнула спичкой, закуривая.

Едкий желтоватый дымок словно нехотя потянулся вверх.

– Скажи, Ирэн, у тебя уже были мужчины? – Софи посмотрела испытующе. – Ты имела связь с ними, я это имею в виду? – уточнила она, заметив легкую растерянность на лице Ирины. – Вот у Элен уже есть кавалер, так что она понимает, о чем я говорю. Я к тому, – она с удовольствием затянулась и красиво выпустила струйку дыма, – если нет, тебе слушать не надобно. Ничего не поймешь, – глянула снисходительно. – Это будет как разговор с иностранцем на неизвестном тебе языке. О чем он говорит, можно только догадываться по интонации, жестам и мимическим движениям лица. Ежели таковые вообще имеются, – она вдруг рассмеялась, но так же неожиданно замолкла и, приподняв голову, строго спросила:

– Так как? Были?

Ирина неуверенно кивнула. Софи, иронически улыбаясь, недоверчиво оглядела ее. Ирина кивнула еще раз, потому что просто не могла не кивнуть.

– Отлично! – Софи откинулась на подушки. – Тогда продолжу. На чем я остановилась? Ах да. Не могу сказать, что я развратна до мозга костей, но порок, естественно, живет в моем теле, – сказав это, она улыбнулась блаженно и таинственно. – В общем, кое-что в жизни я испытала, поэтому знаю, о чем говорю. Так вот, – она стряхнула пепел с папироски в предусмотрительно подставленную сестрой пепельницу, – с ним невозможно сравнить ни одного мужчину. Ни одного! Поверьте! Он нечто особенное. Я уж не говорю о том, что он так властен, – снова затянулась папироской и, словно нарочно, выдохнула в лицо Ирине, – что ему просто хочется отдаваться, – улыбка снова скользнула по ее лицу.

Ирина почувствовала, что в горле запершило, и едва удержалась от кашля.

– Он о-очень силен, – продолжила Софи, – очень, – ее дыхание вдруг участилось, а глаза стали темнеть. – Когда он… входил в меня… тело его напрягалось, все, от головы до пальцев ног, – язык у Софи начал слегка заплетаться. – Он весь, понимаете, весь был… как один огромный… – поискала в воздухе пальцами подходящее слово и, не найдя, просто махнула рукой.

Ирина краем глаза заметила, что Леночка слушает, затаив дыхание и даже слегка приоткрыв рот.

– И все это – на ковре, – выдохнула Софи, – у зеркала огромного, в самый пол. Мне даже казалось, что зеркало тоже участвовало в действе, посылая двойников, неутомимо повторявших наши движения и тем самым удваивавших нашу страсть…

Ирина заметила, что глаза Софи совсем потемнели, превратившись в два омута, страшных и притягательных своей бездонностью. Внезапно ощутила легкую дурноту: защипало глаза, а мысли стали непривычно уплывать. Расстегнула верхнюю пуговицу платья.

Софи, снисходительно глянув на Ирину, затушила папироску.

– Он словно накачивал меня своею силой, своими необычайными способностями, всем своим могуществом. И вот так, – она медленно провела пальцами по шее, щеке, волосам и сладострастно улыбнулась, – более двух часов. Глаза прикроет, подышит – и снова за дело, со всей страстью. Он, девочки, – совершенно особенный! Кабы вы знали, какие ощущения он дает…

Ирина почувствовала головокружение. Не хватало воздуха. Пробормотав извинения, выскочила из комнаты и, подбежав к окну в галерее, рванула на себя раму. Холодный воздух освежил лицо и прояснил голову.

«Определенно в папиросках что-то не то. Не иначе травка какая примешана», – подумала она, но, отдышавшись, все-таки вернулась в комнату.

Софи уже стояла перед сестрой с бокалом в руке. Леночка смотрела на нее с обожанием.

– А, это ты… Входи же, – Ирине показалось, что в глазах Софи промелькнула насмешка.

– Ирэн, ну где же ты была? Пропустила самое интересное! Тут Софи еще такое рассказала… Не поверишь! Софи, повтори, пожалуйста! Ну хоть в двух словах! – Леночка умоляюще взглянула на сестру.