Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Je t’adore aussi [10] .

Наоми нажала красную кнопку “завершить звонок” и немедленно перенеслась обратно в квартиру Аростеги.

4

В Форест-Хилл-Виллидж, в центре Торонто, у входа в ресторан “Дилижанс”, захудалую кафешку с вывеской в форме запряженной четверкой кареты, Натан вылез из такси мятно-тыквенного цвета. Мимо прошаркали старики с ходунками, девчонки в серо-бордовой форме из соседней школы, носившей имя епископа Корнуоллского, зашли в кафе, потом вышли. Убрав подальше фотоаппарат и прочие устройства,

способные снимать и записывать, Натан прошел в двойные двери и остановился перед антикварным кассовым аппаратом – медь с чеканным узором, маркированные цветом клавиши со стеклянным верхом, основание из дерева и мрамора.

10

И я тебя (фр.).

По лестнице в глубине помещения медленно поднялся мужчина – такой же ветхий, как старички-покупатели, и подошел к Натану.

– Что вам угодно? – Он шлепнул книжечку с бланками заказа на стол рядом с роскошной кассой, ударил по оранжевой клавише “Нулевой чек”. Кассовый ящик открылся, мелодично звякнул колокольчик.

– Могу я видеть доктора Ройфе?

Мужчина – не то хозяин, не то управляющий, – скривив губы, презрительно усмехнулся, не глядя на Натана, откинул зажим для купюр, утяжеленный металлическим грузом, и принялся перебирать банкноты в одном из отделений ящика.

– А по-вашему, тут медицинский кабинет?

– Мы должны были встретиться здесь c доктором Барри Ройфе, – простодушно признался Натан, – но я его что-то не вижу.

– Ну значит, вы слепой, – мужчина по-прежнему не поднимал глаз, зато уставил вверх указательный палец.

– Палец я вижу, – возразил Натан.

Старик опустил палец и указал на незаметный столик в глубине кафе, за которым сидел длинный худощавый мужчина с седой головой, на носу – большие старомодные очки в пластмассовой оправе. На нем была шерстяная кофта, светлые брюки и соломенная шляпа.

– Стало быть, я ошибся. Кое-что вы таки видите.

– Благодарю вас.

Натан подошел к столику, постоял, наблюдая, как Ройфе, уставившись в тарелку и не замечая его, с трудом разжевывает свиную отбивную – всего их было три. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, Натан разглядывал доктора. Он, само собой, уже успел просмотреть записи лекций, интервью, новостные сюжеты о Ройфе, даже почитал, его весьма серьезные, без тени юмора научные публикации, которые обычно сопровождались фотографиями Ройфе-выпускника. Он окончил медфак Торонтского университета в 1957-м. Однако Натан не узнал его: поникшие плечи, огромные бифокальные очки, искажавшие его лицо, и эта несусветная шляпа… Наконец доктор поднял голову, глаза его за стеклами очков казались размытыми, сами очки на рябом багровом носу съехали набок. Ройфе выглядел озадаченным. Чего этот юноша все стоит тут? Официант, что ли?

– Доктор Ройфе? Я Натан Мэт. Спасибо, что согласились со мной встретиться.

Короткая заминка, ожидание ответа – как раньше, бывало, когда звонишь за океан, а затем тонкие губы доктора тронула улыбка.

– Ах да. Присаживайтесь, присаживайтесь. Решил съесть парочку отбивных. Жестковаты, но мне как раз нужно упражняться.

Ройфе подвигал челюстью туда-сюда, но получилось не смешно, скорее нелепо. Натан протиснулся за столик, сел и даже через джинсы почувствовал, какая жесткая, изрубцованная под ним скамья.

– Хотите чего-нибудь?

– Нет, благодарю, – сказал Натан. – Надеюсь, я не отвлекаю вас от пациентов.

– Да нет. Надо же человеку и поесть когда-нибудь, верно? К тому же я почти отошел от дел. Так, практикую иногда. Чтобы не терять форму. Я, знаете ли, стал в некотором роде исследователем.

Экспериментатором. Объясните-ка мне еще раз, зачем я вам понадобился.

Уже составив о Ройфе определенное представление, Натан решил, что в меру мелодраматичный пролог на тему жизни и работы доктора вызовет нужную реакцию; Ройфе показался ему честолюбцем, хоть и потерпевшим неудачу, но не отчаявшимся.

– В вашей жизни был звездный час, когда вы всех держали в страхе, – начал Натан.

У доктора даже взгляд прояснился – от удивления.

– О чем это вы?

– Болезнь Ройфе. Ваше фото на обложке “Тайм”.

Раздосадованный, Ройфе вновь принялся за отбивные. Похоже, у него была вставная челюсть, впрочем, Натан мог ошибаться. Доктор как-то криво прикусывал, но, может, он и всю жизнь так делал. Ройфе еще помолчал, дожевывая, моргнул и сказал:

– Бога ради, не я, а болезнь. Это ведь не одно и то же, как по-вашему? В Америке вечно поднимают шум вокруг всяких болезней. А тут тебе и секс, и истерия – американцы это любят.

Ройфе вытер губы тоненькой бумажной салфеткой. Она зацепилась за клочок щетины на плохо выбритом подбородке доктора, разорвалась, так что весь жир остался у него на пальцах. Пальцы Ройфе облизывал, подозрительно щурясь, будто силился разглядеть какое-то особенно гадкое насекомое.

– О чем конкретно вы хотите со мной поговорить?

С драматизмом пора завязывать, понял Натан.

– Я готовлю материал о прославленных врачах. Я имею в виду страшную славу. Альцгеймер, Паркинсон… Эти имена приводят людей в ужас. Люди боятся однажды услышать их от своего врача.

Доктор расхохотался коротко, звучно, отрывисто и даже выплюнул ненароком ошметки отбивной.

– От болезни Ройфе только хрен гноится да одно место чешется. Не тот размах.

– Но мог ведь быть и летальный исход, если не лечить. Уэйн Пардо умер от Ройфе.

– Кто?

– Уэйн Пардо. Популярный кантри-музыкант.

– Никогда не слышал. Да он, наверное, от наркотиков умер. Как все они.

– Не страдаете ли вы комплексом неполноценности по поводу болезни Ройфе, доктор? Вам бы хотелось, чтобы ваше имя носила более серьезная болезнь?

– Чудн'oй вы, однако, молодой человек. Будто выдаете готовые заголовки для викторианской желтой прессы. Полагаю, вы слыхали о желтой прессе. Вы, похоже, и сами этим занимаетесь.

– А вы спокойно относились к тому, что однажды эту болезнь вылечат совсем? Уничтожат, сотрут с лица земли? Ведь после этого вас как врача, как ученого предали забвению? Теперь вы представляете лишь исторический интерес.

Ройфе тщательно соскреб ножом яблочный соус с оставшейся отбивной, завернул ее в салфетку, сунул в карман. И на кофте наверняка будет жирное пятно, подумал Натан.

– Вам бы с доктором Альцгеймером поговорить, пока еще говорить можете, – сказал Ройфе, поднимаясь с некоторым трудом. – Полагаю, счет вы оплатите.

Натан выскользнул из-за стола и словно ненароком загородил узкий проход. Он достал аккуратно сложенный розовый бланк с результатами анализов и протянул Ройфе.

– Прошу вас, доктор, взгляните на это.

По старинной привычке, превратившейся в рефлекс, Ройфе схватил бумажку, развернул, поднес к самому лицу и принялся читать, поводя головой из стороны в сторону, будто не читал, а обнюхивал. Перед тем как наведаться к доктору, Натан провел в Торонто целую неделю – готовился, заглянул, например, в венерологическую клинику на Квин-стрит, и теперь находился в предвкушении: целый месяц ему предстояло принимать ципрофлоксацин, испытывать легкую диарею, раздражение наружных половых органов, а также – с меньшей вероятностью – страдать от разрывов сухожилий, спутанности сознания и прочих психотических реакций.

Поделиться с друзьями: