Упрямая девчонка

Флинн перешел к соседней витрине. Здесь на обозрение прохожих были выставлены рулоны материи, кружева и ленты. Картину довершали ужасно забавные дамские шляпы.

Флинн невольно вспомнил о своем загубленном костюме. Ему так хотелось переодеться во что-то свежее, что он готов был сменить привычное платье на те вещи, которые носят здесь взрослые мужчины. Высокие сапоги, полотняные штаны и рубахи, не говоря уже о плотных теплых куртках, — все это выглядело гораздо удобнее и практичнее, чем его злополучный вечерний костюм вкупе с лаковыми туфлями.

Вскоре на крыльце гостиницы показалась Мелисанда. Ни по лицу, ни по жестам Флинн не мог угадать, чем закончился ее поход. Она вообще всегда вела себя так сдержанно, что стала казаться Флинну непостижимой. И это только подогрело зародившийся у него интерес. Загадочные женщины всегда были его слабостью. Он начинал испытывать к ним привязанность и сближался… до тех пор, пока не узнавал их как следует. Ну что ж, в оправдание ему можно было сказать, что он никогда ничего не обещал и не был создан для семейного очага.

— Ну и куда мы пойдем теперь? — спросил он, дождавшись, пока Мелисанда подойдет поближе.

— Никуда, — отвечала она с улыбкой. На этот раз можно было не сомневаться, что ее улыбка сияет торжеством. — Мы с хозяином заключили договор.

— На самом деле? — Его брови удивленно поползли вверх.

— Конечно. — Она небрежно повела плечом.

— И он предоставит нам комнаты?

— Да. — Ее улыбка угасла. — Он… предоставит мне комнату.

— Комнату, — раздельно повторил Флинн. — Стало быть… мне придется ночевать на полу.

— Не совсем так, — смущенно промолвила она.

— А как же прикажешь тебя понимать? — Он выпрямился и скрестил руки на груди.

— Я сказала ему, что мы брат и сестра, чтобы не возникло никаких подозрений. Но он решил, что тебе лучше всего спать внизу. В задней части дома у них есть помещение для слуг. Хозяин сказал, что с удовольствием даст тебе одеяло и подушку.

— Значит, ты все же спихнула меня в помещение для слуг?

— Да, но…

— На голый пол.

— Да…

— Тогда как ты сама будешь нежиться в настоящей постели в отдельной комнате.

— Это верно, но…

— А утром мне снова придется месить дерьмо?

— Ты обещал следить за своим языком! — возмутилась Мелисанда.

— Неужели?

— Не имею ни малейшего желания продолжать беседу с таким грубияном! — Она гордо повернулась, чтобы уйти. Но не тут-то было! Флинн схватил ее за руку и довольно грубо заставил вернуться.

— Отвечай, когда спрашивают!

— Нет, — наконец промолвила она. — Я заключила другой договор.

— Какой еще договор?

— Он тебя совершенно не касается.

— Почему-то мне кажется, что ты упорно чего-то недоговариваешь… — процедил Флинн, подозрительно прищурившись. Неужели она опять решила избавиться от него?

— Ты ошибаешься. Я… буду учить хозяйского сына танцевать.

— Что?! — У Флинна глаза полезли на лоб от удивления. Вот так новость! Он не выдержал и засмеялся.

— Не вижу здесь ничего смешного. Я буду учить этого четырнадцатилетнего олуха танцам. И если ты достаточно умен, то не упустишь случая попрактиковаться, потому что ни один уважающий себя джентльмен не скажет, что не умеет танцевать.

— Наверное, я не ошибусь, если сделаю вывод, что сам хозяин тоже не умеет танцевать. Его вы тоже собираетесь учить, мисс Мелисанда? — Между прочим, это выглядело довольно заманчиво: вдоволь полюбоваться на то, как она танцует. Столь приятное времяпрепровождение можно было сравнить только с возможностью подремать в кресле у телевизора во время бейсбольного матча с бутылкой холодного пива в одной руке и тарелкой с французскими чипсами в другой.

— Нет, — растерялась она, — а впрочем, я не знаю. Да и какая разница?

— Ну что ж, поживем — увидим, верно? А в ваше соглашение входит сегодняшний ужин?

— Да.

— Слава тебе, Господи!

— Мистер Патрик!

— Ну теперь-то что? Что я такого сказал? Или я уже не имею права возблагодарить Господа?

— Это слишком похоже на дурную привычку поминать имя Господне всуе! — торжественно заявила Мелисанда.

— Эй, я всего лишь вознес Ему славу за то, что Он ниспослал нам настоящий ужин! — возразил Флинн, направляясь к гостинице.

— И запомни, — сказала Мелисанда, едва поспевая за его стремительным шагом, — наша фамилия — Смит!

— Нет, нет, вы должны подойти ко мне слева. Вот так. И назад. Затем стойте и ждите, пока пройдут остальные пары. Их обычно бывает не меньше трех или четырех. — Мелисанда стояла в середине нетопленой гостиной, тогда как сам хозяин и его младшая дочка старательно хлопали в ладоши, отбивая такт за неимением настоящей музыки. Мистер Патрик с удобством расположился на диване, следя за ней с тем затаенным блеском в глазах, от которого у нее по коже бежали мурашки.

Джереми Портер, сын хозяина гостиницы, был высоким нескладным подростком с яркой россыпью веснушек на носу и добродушной улыбкой. Отец больше всего на свете мечтал о том, чтобы его отпрыск ни в чем не уступал любому благородному джентльмену, однако Мелисанда сильно опасалась, что полное отсутствие изящества и чувства ритма не позволит ему стать приличным танцором. Такой неуклюжий человек должен начинать учебу гораздо раньше, чтобы добиться желаемого результата.

— Когда все пары прошли и наступает наша очередь, вы берете меня за руку, кладете другую руку мне на талию… легче, легче, мистер Портер. Я не лошадь, которую нужно завести в стойло!

— Простите, мисс Смит! — рассеянно улыбнулся юный Джереми.

— Вот так, правильно, у вас отлично получается.

Ритмичные хлопки продолжались. Мелисанда проявляла чудеса выдержки, добросовестно повторяя все шаги сложного танца и при этом умудряясь создавать у Джереми иллюзию, будто он сам ведет партнершу. И все это время она чувствовала на себе взгляд Флинна. Он сидел смирно и не хлопал. Он просто пожирал ее глазами.

— А теперь, — сказала она, предусмотрительно отойдя в сторону от своего партнера, — вы очень медленно кланяетесь мне! Вот так, а я делаю реверанс.

Джереми выпрямил свой костлявый стан и с торжествующим видом оглянулся на отца.

— Ну, папа, каково? Видал, как ловко я прошел весь танец? На этот раз я почти не путал шаги!

— Вижу, вижу, сынок! — Хозяин гостиницы широко улыбнулся и весело подмигнул Мелисанде. — Это верно, ты у нас молодец хоть куда! Выучился наконец не наступать барышне на башмаки!