Упрямица

– Значит, шпиона? – повторил капитан, чей низ­кий голос вызвал странную дрожь вдоль позвоночника Рэйвен. Наверное, от страха. – Правильнее было бы сказать «дитя», «беспомощную девчонку».

– Я не дитя! – сердито выкрикнула Рэйвен.

– И правда, капитан, она дерется не как девчонка, – неожиданно поддакнул мистер Мадж. – Чуть не откусила мне палец, когда я схватил её, ей-богу. И тут же поскака­ла от меня, как дикий заяц.

– Отправляйтесь к остальным, – холодно приказал капитан. – Я сам с ней разберусь.

– Так точно, сэр, – облегченно проговорил мистер Мадж. Он тут же отпустил Рэйвен и исчез в темноте.

Почувствовав свободу, Рэйвен бросилась в сторону, но высокий капитан со скоростью молнии преградил ей путь. Он стиснул ее руку железной хваткой и рванул на себя. Она беспомощно, словно тряпичная кукла, упала на него, больно ударившись о него грудью.

– И верно, ты уже совсем не дитя, – прокомменти­ровал капитан оскорбительно насмешливым голосом.

– Немедленно отпустите меня, вы… вы, чудовище!

– Угу, а ты побежишь домой и поднимешь на ноги всю деревню, так? Не-ет, моя милая барышня, ты оста­нешься здесь, пока мы не закончим свое дело.

– Вы – преступник! Отвратительное отродье! Я еще увижу вас болтающимися на виселице! – расхраб­рившись, выкрикивала Рэйвен, стараясь не выказать сво­его ужаса. Прижатая к твердой груди капитана контрабандистов, стиснутая его могучими руками, она за­трепетала от его невероятной силы. Ей сразу припомни­лись все россказни и легенды, какие она только слышала о головорезах и убийцах. У нее помутнело в глазах и слегка задрожали колени. В довершение всего прижатая к его бедру нога почувствовала нож, засунутый за пояс. Уж он-то не будет долго раздумывать, применять кинжал или нет.

– А у тебя ядовитый язычок, маленькая колючка, – протянул он, явно забавляясь.

Рэйвен тщетно пыталась высвободиться из крепких объятий, но гигант лишь рассмеялся и повернул её к себе, подняв за подбородок. Лунный свет осветил ее лицо. Она услышала, как он резко втянул воздух.

– Слишком шикарно для деревенской простушки! – выдохнул он. – Ты совсем ничего не соображаешь? Раз­ве тебя не учили, что опасно бродить по скалам ночью?

Рассерженная его язвительным тоном, Рэйвен забыла про страх и мгновенно дала отпор:

– Наверное, действительно опасно, если можно на­пороться на подонков вроде вас!

Длинные пальцы так сильно стиснули запястья Рэй­вен, что она застонала от боли, и резкий английский ак­цент прозвучал особенно отчетливо, когда он хрипло прошептал ей в ухо:

– Придержи свой язычок, барышня, не то я вырежу его и скормлю акулам!

– Вы н-н-не з-запугаете м-меня! – прошептала Рэй­вен, хотя стальная рука не выпускала ее подбородок.

– Н-н-неужели? – передразнил он се, пристально изучая лицо Рэйвен, а она, уже приглядевшись в темноте, еще больше запаниковала, оценив его агрессивную муж­скую силу и непререкаемую властность. Она едва справи­лась с дрожащими губами.

– Н-нет, я вас не боюсь. А когда я расскажу все Хэмишу Килганену…

– Килганену? Этому растяпе? – Он рассмеялся. Мысли Рэйвен заметались. Кто же этот мужчина?

Откуда он знает Хэмиша Килганена? Он явно не из Кор­нуолла, у него совсем не такой акцент. Кроме того, она знала в лицо практически всех здешних капитанов, пла­вавших через пролив и в Атлантике. Этот наглый контра­бандист точно не из них!

Раскосые глаза девушки широко раскрылись, и свет луны изменил их янтарный цвет до оттенка расплавленно­го золота. Мужчина, не выпускавший девушку из рук, зачарованно уставился на нее. Под его пальцами бешено бился ее пульс, а в грудь уткнулись два упругих и высо­ких полушария.

– Ты ничего не расскажешь Килганену, – словно заклиная, произнес он.

– Еще как расскажу, – поклялась Рэйвен дрожа­щим голосом, тщетно пытаясь овладеть собой.

Улыбка капитана обнажила белевшие в темноте зубы.

– Нет, барышня. Уж я-то прекрасно знаю вашу по­роду и умею укрощать таких, как ты.

Он еще теснее притиснул ее к себе. К её ужасу, од­ной рукой он скользнул на ее ягодицы, а другой, сжимав­шей подбородок, приподнял ее лицо. Она никак не могла увернуться, когда его рот впился в ее губы.

Прикосновение мужских губ было тем, чего Рэйвен еще не успела испытать в своей жизни. Она едва по­чувствовала их обжигающую пылкость, настолько само ощущение поразило ее. Ей показалось, что она тонет под напором неизведанных ранее чувств. В панике она рванулась от него, но сумела лишь слегка отодвинуть лицо и яростно сверлила взглядом его блестевшие в темноте глаза.

– Как вы посмели! – выдохнула она.

– С удовольствием, – поддразнил он ее, и его го­лос звучал странно хрипло. – А ты, похоже, удивлена. Неужели так низко ценишь свои чары?

Прежде чем Рэйвен успела ответить, он снова скло­нил голову. Его губы по-хозяйски овладели ее ртом. Рэйвен беспомощно заколотила его в твердую, как скала, грудь. С ужасом она осознала, что жар этих упругих мышц, жар всего его мощного тела грозит полностью поглотить ее.

– Пожалуйста! – умоляюще прошептала Рэйвен. Страсти, бурлящие в этом мужчине, могли кого угодно заставить трепетать. Она молила его губы в губы, но он лишь поудобнее устроил ее голову на сгибе руки и углубил и без того страстный поцелуй.

– Не упрямься, – сказал он наконец. Его дыхание согрело ее щеку, а голос прозвучал как горловой хрип. – Какой смысл в словах, когда твое тело сказало мне все, что я хотел знать?

– В-в-вы с-с-сошли с ума! – простонала Рэйвен.

– Да-а-а? – Оторвавшись от неё, он всмотрелся в ее глаза. – Ты в этом уверена?

Волосатой рукой он оттянул мягкую ткань ее жакета и через секунду уже ласкал ее обнаженную грудь, сосок которой тут же предательски набух в ответ на касание.

– Видишь? Твое тело изголодалось по мужчине.

Рэйвен ахнула, но, прежде чем она успела уничто­жить наглеца язвительной репликой, он снова впился в ее рот с такой силой, что теперь, мелькнуло в ее мозгу, наверняка останутся синяки. Рэйвен замерла от закипав­шей в мужчине страсти, остро ощущая ее, но не в состо­янии вырваться из этого плена. Она простонала глубоким горловым звуком, а ее тело вдруг откликнулось на какую-то первобытную, животную потребность и задрожа­ло, но вовсе не от отвращения, а от чего-то более сильного и головокружительного, чего Рэйвен не в силах была понять. Ей было ясно только одно: ее собственное тело предало ее. Сердце билось в груди, как молот, но вовсе не от страха, и не от страха кипела кровь в жилах, с такой силой стуча в виски, что она полуоглохла… И пока его уверенные руки блуждали по её телу, она дрожала и трепетала в ответ на его ласки, словно потеряла всякий контроль над своим телом. Она начала бороться, но эти странные, никогда прежде не испытанные чувства унич­тожили ее сопротивление, пронзив неведомым доселе же­ланием.