Упущенные Возможности

— Вот, держи. Вызови милицию. Расскажи все что видел. Номер моей машины, и все остальное. Я скоро вернусь.

Тут, очень вовремя, замолк дурацкий ревун, и шлагбаум поднялся. Я обрадовался, потому что хотел было везти Александру обратно к себе домой.

Так что, уселся в машину, завел двигатель, потряс головой:

— Он мне чуть ухо не отстрелил! Глянь, — я покрутил башкой- с головой все нормально?

Бледная Сашка несколько мгновений смотрела на меня, а потом придвинулась и поцеловала. Ответив впрочем:

— Да, две как обычно…

Дом председателя колхоза ' Марфино', больше всего напоминает обычную господскую усадьбу. Два этажа, четыре колонны, подъездная дорожка к крыльцу, с разворотом вокруг клумбы.

Я не дал ей времени на исполнение сцены ' холодное прощание с чуваком, который тебе безумно нравится'. Открыл перед ней дверь, помог выйти из машин. С удовольствием поцеловал, и начал обходить машину, что бы сесть за руль и ехать обратно.

— Боб- позвала она — не думай обо мне плохо…

— Поздно спохватилась — ответил я — созвонимся.

И помчался на место преступления. Дела мои, выглядели неважно. Чувак, пять часов назад получивший условное, тут же грохнул какого то мужика. Закроют меня. Одна надежда, Сашку, может получится отмазать.

Отвезти Воронцову домой и вернуться на переезд, у меня заняло минут сорок. Еще минут пять я стоял перед шлагбаумом, пропуская очередной таварняк. На месте преступления никого не было. Включая тело.

Остановился, заглушил двигатель и вылез из машины. На завалинке у будки, флегматично сидел дед в жд фуражке. Только, вдобавок он щелкал семечки, небрежно закидывая их в рот, и сплевывая под ноги. Я уселся рядом с ним, и достал сигареты. Отметил, что осталось три штуки. Больше «Лакки Страйк» у меня не было. Предложил деду, он отмахнулся.

— Ну и где менты? — спрашиваю.

— Так были — сплюнул дед.

— И что?

— Ничего, — пожал плечами дед — все записали, сфотографировали. Труповозку пригнали. Сказали, что сами тебя найдут. И уехали.

— Гм — я глубоко затянулся, и закашлялся. Крепкая штука, эти Лакки — и что мне теперь делать?

— Откуда я знаю — снова сплюнул дед — что хочешь то и делай.

Я встал, уселся в авто, завел, и поехал в Кремль. Пора начать думать. Потому что до этого, у меня, похоже мозг был отключен напрочь.

Глава 18

Происходящее в кабинете Калинина называется ' Комиссия Политбюро по вопросам бюджетной политики'.

Она началась сразу же по прибытии вождя. Разве что, зайдя, по привычной схеме в кабинет Калинина до всех посетителей, я перекинулся с ним парой слов. Точнее он поизучал взглядом мое отрихтованное Цветковым лицо, и как-то совсем несолидно хихикнул:

— Значит, небольшого ума человек, говоришь?

Дав понять мне таким образом, что вкурсе всего, что случилось со мной со вчерашнего вечера.

Я запнулся и смутился. Мог бы и сообразить, что донесут! Однако — нет, наличие рядом красивой девушки, отшибло мозги. Впрочем, не я первый, ни я последний.

Но я не успел извинится. Михаил Иванович хлопнул меня по плечу и сказал:

— Не переживай Боб, если подчиненные, за рюмкой, не ругают начальника последними словами, начальнику пора искать другую работу…

В Кремль я приехал в начале восьмого. Смысл в этом был один — до того, как меня начнут арестовывать, перекинутся парой слов с начальством. Но начальства не было. Лозгачев отбыл в три ночи и будет в девять тридцать. Поскребышев только ушел, и появится часа через два.

Решив обождать, я ушел в помещения охраны. У них там уютная комната отдыха с кипятком, чаем и сухарями. А попив в чаю, я решил подремать, с часик. Начальство все равно меня сразу не примет.

Растолкал меня Виктор Чашников:

— Просыпайся, уголовная морда!

Чашников пришел не один, а с дежурным лекарем Цветковым. И я понял, что это не Кремль а просто деревенская улица. Все все знают, и охотно делятся друг с другом новостями.

— Это была Сашенька Воронцова, Боб?

— Вить — голосу у меня со сна хриплый — ты не мог бы быть не таким жизнерадостным?

— Вы позволите? — спросил Цветков и положил мне ладонь на левую щеку.

— А чего грустить? Нормальный человек, попав в Москву, получает условный срок в течение полугода. Или вовсе никогда не получает. Но я, с такими людьми дел иметь не хочу.

— Как думаешь, попрут сразу?

— Все в норме, можете сходить посмотреть — Цветков убрал ладонь и критически осмотрел результат.

— Спасибо, Серега. Я уж не знал, как начальству на глаза показаться.

Я от души пожал Цветкову руку, и пообещал царский обед при случае. Он отмахнулся и ушел.

— Пора уже, Боб, понять, что тебя не для того искали и нашли, чтоб гнать. Разве что, будешь жить в Бутырке, и тебя будут на работу возить. Под конвоем.

— Нет ли в произошедшем какого то хитрого плана нашего с тобой наиглавнейшего шефа?

— Скажи мне, Боб, зачем Лаврентию Павловичу придумывать дерьмо, что ты и сам с удовольствием не только найдешь, но и вляпаешься?

— А ты то, откуда все знаешь? — хотя, о чем я? Розенгольц, поди, уже со всеми поделилась.

— Твой поэтический диспут во всех сводках. — удивил меня Чашников- Наши болеют за тебя. Милиция Москвы делает вид что нет. Но, говорят что патрульные, проверяя сегодня утром документы на Ленинградском вокзале, у каких то приезжих писателей, напевали про каких-то козлов.

И он оглушительно заржал. Потом даваясь смехом добавил, что судья Гирс поклялась — первый же иск за оскорбление песней ' Козлы', будет удовлетворен в полной мере, и даже реальным сроком. А Борисов пусть ей на глаза не показывается, сядет тут же.

— Но как?! — я растерялся настолько, что на мгновение забыл обо всем.

— Ты не понял куда ходил? Вообще то, официально это называется выступление секции молодых поэтов. Ведется стенограмма. Приходят молодые поклонницы поэзии, записывают понравившееся стихи. Твоя песня уже ушла в народ, Боб. Смирись. Только Гирс, пару месяцев, лучше действительно на глаза не показывайся.

— Боюсь, у меня не получится, Витя. Кажется, сегодня и закроют.

— Да кому ты нужен?!

— Я тут, утром, убил придурка…

Чашников мгновенно и кардинально переменился, внешне оставшись прежним. Похоже, он решил что я, получив стулом по репе, ступил на тропу маньяка. Ну, взгляд у него стал такой… очень специфический.

И я, пока он не кликнул подмогу, рассказал о произошедшем на переезде.

Когда я, вкратце, изложил ему основные факты, он, к моему удивлению, ощутимо расслабился. Тем не менее, стремительно задал мне кучу коротких, но точных вопросов. А получив от меня максимально честные ответы, и вовсе сказал: