Ураган «Homo Sapiens»

Егор обошел его и направился к пастуху.

— Наше-ел! — Омрит, улыбаясь, показал на оленей.

— Как же ты успел, парень… — трудно выговорил Егор.

— Немножко не спал, — ответил пастух.

— А вот мы с Валеткой оплошали.

— Я видел, — сказал Омрит.

И тут они услышали натужный скулящий рев.

— Вездеход, — прислушался пастух. — Большой самый.

— Да, — кивнул охотник. — ГТТ. Наверное к этим, на помощь.

— Там трое идут, — Омрит кивнул в сторону увалов. — Сверху видно. Одна, наверное, женщина.

«Сергеевна с Алешей, кто еще, — подумал Егор. — Зачем?»

— Они идут к Палявааму, — Омрит кивнул на браконьерский вездеход.

— Пошли и мы, — сказал Егор.

Быстрову с промывальщиком и навьюченной Девой они встретили метрах в ста от стоянки браконьеров.

— Кто стрелял? — поздоровавшись, спросила она.

— А вот земляк, — Егор улыбнулся, — для профилактики. Вы-то зачем сюда, Сергеевна?

— Да так… Вспомнила, что охотник без оружия.

— Ишь, — сказал Егор. — А сама-то…

Она тряхнула тяжелой копной светлых волос и улыбнулась:

— Мое оружие известно с начала четвертичной эпохи. Откуда эти… убийцы?

— С «Весеннего». Под началом горного мастера Гришина.

— Даже так? Интересно… Пойдемте посмотрим.

На противоположном берегу из широкой ложбины выполз вездеход ГТТ с переделанной вверх выхлопной трубой и, переваливаясь, словно пароход на волне, по буграм пошел к Палявааму.

— Это райисполкома вездеход, — сказал Омрит. — Культбригада.

Они подошли к стоянке, и Егор заметил, что еще на расстоянии Наталья Сергеевна прямо впилась взглядом в Гришина. Шагала, не отводя глаз, даже под ноги перестала смотреть и ставила их невпопад: то на кочки, то в провалы между ними. Шаг стал неуклюж, несколько раз молодая женщина, взмахивая руками, чуть не упала, но взгляда не оторвала. Наконец подошла и стала против человека в цигейковом костюме.

— Этот самый, товарищ горный мастер Гришин, — сказал Егор.

А тот даже не повернул к охотнику голову. Он уставился на Наталью Сергеевну, и Егор увидел, что глаза его прямо кричали, вопили что-то, чего не мог или не имел права даже шепотом выговорить язык. Наталья Сергеевна тоже глядела в упор, а пухлые яркие губы ее начали постепенно растягиваться, пока не превратились в тонкие, плотно сжатые полоски.

— Это не Гришин, — наконец медленно сказала Наталья Сергеевна. — Это начальник горного участка «Весенний» Горюков Юрий Степанович, мой хороший знакомый и даже… друг. А Гришин… правда, есть такой горный мастер на его участке.

Егору видно было, как слова эти опустошили женщину. Она опустила голову, неуклюже, словно по солдатской команде «кругом», которую исполняла впервые, повернулась и снова тяжело зашаркала ногами по кочкам. В обтянутую зеленой геологической штормовкой спину ее черными пятнами застучали капли дождя. Вот он и собрался, давно висевший над землей и людьми тусклый осенний дождик…

Теперь понятно, почему этот Гри… Горюков торопил меня с уходом, подумал Егор.

ГТТ легко прошел перекат, выгнал перед собой на берег мутную волну и стал задом к вздернутой корме «семьдесят первого». Из высокой могучей машины попрыгали люди: заведующая отделом культуры райисполкома недавняя выпускница областного техникума Клара Пенеуги, киномеханик Эттувги и водитель Толик. И Егор и Омрит хорошо знали их. Каждое лето «культурники» колесили по тундровым кочевьям оленеводов с фильмами и лекциями, гостили и на охотничьих участках.

Толик сразу пошел к Жене, они достали трос и полезли в воду цеплять захлебнувшуюся машину.

Клара и Эттувги стали разглядывать браконьеров и спрашивать у Егора подробности убийства реки.

— А мы ехали в третью бригаду, все от геологов услышали по связи — и к вам на помощь, — сказала Клара. — Только опоздали, да?

— В самый раз! — сказал Егор. — Спасибо, ребятки.

Потом охотник показал на бугор с выжженной колонией евражек, и они пошли туда.

А минут через двадцать подошел вездеход геологов, вызванный Натальей Сергеевной. Виталий Иванов догнал в тундре и усадил женщину к себе в машину.

Водитель Женя полез в свой ГАЗ, а Толик — в ГТТ.

— Давай, дергай, на ходу заведусь! — крикнул Женя.

— Егор Михалыч, присмотри за тросом, — попросил Толик.

Охотник вышел к воде, кивнул. ГТТ заревел слоновьим голосом и пополз вперед. Трос натянулся, потом напрягся и поволок ГАЗ на берег, но за доли секунды до того, как вся буксирная система дрогнула, Егор увидел — стоял-то почти впритык, — как со среза выхлопной трубы браконьерского вездехода заскакали частые голубые колечки выхлопных газов. Это как же так… Трос еще не напрягся, а выхлоп уже… Значит… Вот откуда его веселье!

Дверь ГАЗа поравнялась с охотником, и Егор увидел ликующее лицо Жени. Тот тоже глянул на Егора и подмигнул с выражением, не допускающим никаких иных толкований, кроме «знай наших!».

— Ах ты парень, ах ты человек, ах ты умница! — завертев головой, сказал Егор, но за ревом двигателей и плеском воды никто его не услышал.

Клара принесла чистые белые листы бумаги, охотник забрался от дождя в кабину подошедшего геологического вездехода и стал оформлять акты задержания наново, уже с настоящей фамилией руководителя браконьерской группы. Геологи и киномеханик Эттувги вытащили оленей, расстелили под задним бортом машины брезент и стали считать гольцов из бочек, до которых у Егора в первый раз руки не дошли. Весь народ оказался в куче, только двое браконьеров стояли метрах в пяти да Женя копался в кабине.

Егор выписывал: «…хариуса — триста сорок четыре штуки; гольца…», когда на плечо ему легла рука. Охотник поднял голову. Рядом стоял начальник участка «Весенний».

— Ладно, старик, — дружелюбно сказал он. — Ну, напугали, согласен. И признаю — виноват. Хватит, а? Забирайте все, возместим любой ущерб, только без криков, ну… без возни, по-человечески. И ноги нашей в этой распроклятой тундре больше не будет, даю честное слово. И с участка впредь никого больше не выпущу без положенного разрешения инспекции. По рукам, дед? А то неудобно получается: передовой коллектив, в клубе стены грамотами увешаны, в прессе не раз отмечали, и вдруг — браконьерство, да с уголовной статьей. Под корень срубите всю воспитательную работу, разброд в коллектив внесете. Чувствуешь, а? По рукам?

Егор отодвинул плечо и отрицательно покачал головой.

— Ну демагог! — удивленно сказал стоявший рядом начальник полевой партии Виталий Иванов. И решительно добавил: — Не соглашайтесь, Егор Михалыч, такие номера не должны проходить.

— Разве можно прощать такое? — спросила Клара. У нее еще горел в глазах ужас от увиденного на бугре, лицо было бледно, по щекам текли перемешанные с каплями дождя слезы.

Горюков обвел взглядом лица остальных людей — все неумолимы. Тогда за их спинами ему почудились другие лица, они стали выплывать из прошлого и заполнять пустынную печальную тундру, берега убитой им реки, склоны сопок. Горюкову показалось, что конца не будет этим лицам. Вот черт, впервые такое. Откуда? Неужели попал по-настоящему? Да нет, вылезем, было же… Он тряхнул головой и опустил ее, освобождаясь от наваждения. Надо принимать меры, а то и вправду погоришь тут. Слетелись…