Ураганные Хроники

— Этот лёд считается вечным… — Пояснил самурай. — Его я уже не смогу растопить, дальше пешком почти до самого водопада. — Спутники кивнули и взяв необходимые вещи направились к уже видимому вдалеке водопаду. Между краем «вечного» льда и водопадом была примерна сотня метров пути по воде. По традиции, Саске раздели до гола, и он сделал несколько шагов босыми ногами по поверхности воды и слегка продрог. Как и ожидалось, вода была ледяная.

— Вперёд… Под ним будет ещё холоднее. Как промокнешь, сядь в позу для медитации и старайся выпускать чакру всем телом сразу, чтобы согреть себя. Имея сродство с огнём у тебя должно выйти гораздо лучше, чем у меня. — Произнёс Хаяте. Саске кивнул и направился к водопаду. Под потоком воды он стоял, сморщившись и сжавшись от холода. Простояв так несколько минут, он всё же сел на поверхность воды, сложив ноги во внутрь в позе для медитации и сконцентрировался. Ещё приблизительно пол часа он постоянно шевелился и немного пересаживался, сбивая концентрацию и жмурясь от холода, но чуть позже начал привыкать и под одобрительные взгляды наставников сидел, уже почти не шевелясь, в одной позе, омываемый водопадом.

— Похоже, он наконец прекратил сопротивляться и позволил водопаду омыть его душу. — Произнёс лысый. — Как и договаривались, ты остаёшься первым. Я сменю тебя через четыре часа. Вытащи его если начнёт тонуть или его тело начнёт покрываться синяками.

— Понял вас, наставник. — Ответил Хаяте, обернувшись вслед уходящему самураю и глядя на вступивший в свои права, живописный рассвет над побережными, заснеженными холмами. Спустя четыре часа, Хаяте уже разбил на вечной льдине небольшой лагерь, установив палатку и вбив в лёд чуть вдалеке от берега длинные факелы. Сам он сидел на раскладном табурете, укрытом спальным мешком и наблюдал за Саске, который уже несколько часов сидел без движения, а с некоторых пор даже прекратил дрожать.

— Меняемся… — Внезапно раздался голос бесшумно подошедшего сзади, лысого самурая, который принёс с собой термос с горячим чаем. Выпив чашку чая под полуденным солнцем, Хаяте направился отдыхать, уплыв на лодке обратно в рыбацкую деревушку. Вернувшись спустя четыре часа и встав на пост рядом с наставником, он увидел, что Саске уже сидит на небольшой льдине, его губы, брови и волосы покрыты коркой льда, как и пальцы на руках и ногах. Остальное тело, пока не было затронуто обледенением.

— Чёрт возьми… — Произнёс Хаяте и уже скидывая с себя верхнюю одежду шагнул в сторону Саске, но был перехвачен самураем за плечо.

— Всё в порядке. — Холодно произнёс лысый самурай.

— Наставник, его тело леденеет…

— Это так… Однако обрати внимание, что он ещё поддерживает предельную концентрацию. Слой льда под ним не смог бы выдержать человека, и он всё ещё сидит на воде, а его кожа не посинела. Он жив и продолжает ритуал. На моей памяти у него лучше прочих кандидатов выходит сопротивляться неизбежному переохлаждению и смерти. Сейчас он на нужной волне и самый главный вопрос в том сколько он протянет. Как сенсор, я чувствую, что у него достаточно чакры и если он сможет развить здесь свой контроль до предельного уровня, то сможет продержаться и больше суток, но я всё равно собираюсь завершить ритуал, как только небо снова начнёт светлеть. Этого будет достаточно.

— Ясно… Я удивлён, что вы так уверены в нём.

— Это не вера, а знание, Хаяте-кун. Привыкай полагаться на них, а иначе твоя жизнь может оборваться весьма трагично.

— Учту, сэнсэй. — Ответил Хаяте.

Каждые четыре часа они продолжали меняться на своём посту, пока Саске проходил омовение. Для ориентира ночью было зажжено несколько факелов вокруг лагеря. Последний час перед рассветом они наблюдали за Саске уже вдвоём. Увидев, как небо начало светлеть, самурай поднялся со своего табурета и вышел на самый край толстого льда. Тело Саске уже было покрыто тонкой ледяной коркой почти полностью, а сам он не подавал признаков жизни. Лишь тот факт, что он всё ещё сидел на воде, поддерживая концентрацию и цвет лица, говорил, что с ним всё в порядке. Внезапно, Самурай выхватил из ножен свои две катаны и взмахнув ими с огромной скоростью снизу-вверх, а также сверху вниз вновь вложил их в ножны с нечеловеческой скоростью. Глаза Хаяте едва успели увидеть движение его рук. В Саске, со свистом влетели несколько рассекающих воздух режущих волн, которые с характерным хлопком столкнулись с его телом под водопадом сдувая поток воды назад на весьма значительное расстояние. Его ледяная корка треснула и расколовшись слетела с его кожи, а сам Саске проснулся и оказался опрокинут на спину, но не погрузился под воду.

— Испытание окончено… Ты прошёл. Выходи оттуда. — Произнёс самурай.

Саске поднялся на ноги и шагая по воде, подошёл к удивлённому Хаяте и лысому самураю молча. Из его рта даже не шёл пар и казалось, что он вообще не дышал. Как только него нога ступила на льдину, он тут же потерял сознание и рухнул на лёд лицом вниз.

Хаяте с наставником ту же принялись оказывать ему первую помощь обтираниями и переодев его, эвакуировали обратно в один из тренировочных лагерей.

***

Саске пришёл в себя только к полудню третьего дня, под присмотром врачей и других самураев. Вытащив капельницу и слегка перекусив, он, ничего не поясняя, начал собирать вещи для похода и одеваться. Как раз в этот момент его навестил Хаяте узнавший о его пробуждении.

— Фуф… — Раздалось от Хаяте, который открыл дверь в выделенную для Саске отдельную комнату. — Я уж думал, что повезу тебя в Коноху на своём горбу.

— Сколько я был без сознания?

— Три дня… К сожалению, второй этап придётся отложить. Слишком уж долго ты провёл без сознания. Моя дипломатическая миссия здесь завершена и завтра утром мы отправляемся в Коноху, а тебе ещё следует восстановиться.

— Я полностью восстановился и намерен отправиться прямо сейчас.

— Ты ведь даже не знаешь куда… В любом случае восхождение придётся отложить, Саске.

— Не придётся… — Ответил он. — Я отправляюсь сейчас. Я знаю в какой стороне нужная мне гора. Я слышу зов…

— Зов? — Саске кивнул.

— Если я не отправлюсь сейчас, то всё было зря… — Произнёс он, проверяя снаряжение в подсумках и застёгивая походную одежду. Сейчас, на нём был утеплённый комбинезон, на который он надел бронежилет. Утеплённые берцы с шипами на подошве и полевые брюки, опоясанные широким поясом, на который он вешал несколько подсумков. Сверху всего этого он собирался накинуть свой лейтенантский чёрный плащ.

— Послушай… На водопаде ты едва не умер. Сейчас твоему телу нужен отдых и правильное питание. Восхождение на один из высочайших горных пиков на семь тысяч метров, сейчас тебе не по силам. К тому же… Эта гора такая же, как и озеро.

— Что ты имеешь в виду? — Спросил Саске.

— Когда я впервые там оказался, то сразу понял, что это место силы. В подобных местах обычно обитают священные племена зверей. Чакра не поможет тебе при этом восхождении. Сперва меня отталкивала лишь непогода, скалы, снег и пару бродячих зверей, попытавшихся напасть. Так я смог подняться почти на пять тысяч метров, но начав восхождение на семь тысяч ступеней, к останкам древнего храма на вершине, я начал понимать, что всё идёт совсем не так. Мои чувства отказались повиноваться мне, как и чакра. Силы утекали буквально сквозь пальцы, в голове били барабаны, и я понял, что хожу по кругу будто в плену гендзюцу. Пробыв там больше трёх дней, безуспешно пытаясь подняться выше, я сдался и спустился обратно к подножью. Тогда мои силы вернулись, и я узнал одного из стариков, которого встретил перед восхождением. Он сказал, что прошло всего несколько часов с тех пор как он видел меня. По дороге обратно, ещё несколько человек сообщили, что это тот же самый день, когда я начал восхождение на гору. Тогда я испугался по-настоящему и вернулся в Коноху. Я начинал восхождение полностью восстановившись и готовившись к этому месяц и едва не потерял себя. В твоём же случае…

— Хех… Я понял. — Накинув плащ, произнёс Саске. — Не имеет смысла обдумывать это Хаяте-сан. Если моё путешествие затянется, то отправляйтесь в Коноху без меня.

— Совсем сдурел?! Кхе-кхе… — Возмутился Хаяте схватив уже выходящего за двери Саске за плечо. — Как я могу вернуться без тебя?! Я отвечаю за твою жизнь на этом…

— Хаяте-сан… — Саске обернулся и глянул в его глаза шаринганом. — Спасибо вам и простите… — Хаяте почувствовал, как его ноги подкашиваются и тело немеет.

— Чёрт… — Произнёс он, падая на пол у кровати с широко открытыми глазами. Пошевелить сейчас рукой было едва ли не тяжелее, чем сдвинуть с места памятник. Голосовые связки также онемели, и он мог только кряхтеть и бессильно дрожать, лёжа на полу и вновь ощущая, как его обдаёт ледяной водой.

— Я передал лишь половину того ощущения, что испытал на водопаде, так, что вы должны выдержать это без последствий. Простите, но сейчас я не могу позволить себе остановиться на пол пути. Сейчас я стою у врат и чувствую, что иду верной дорогой. Если я не вернусь… Считайте, что я погиб и передайте остальным… Впрочем, не нужно… — Произнёс Саске и вышел за дверь.

***

Хех… Как же я устал, но, к сожалению, времени на отдых практически не было. Проспав всего четыре часа в своих новых покоях, я поднялся по звону будильника. Мне тут же предложили подать чаю, а также, пока я был в душе уже заправили кровать и подготовили одежду. Скорее всего, её постирали пока я спал, а сейчас погладили и подвесили на дверцу дубового шкафа. Всё же, прошло слишком мало времени и пока персональным слугам не нашли работу, я решил оставить всё как есть. Часть персонала, обслуживающего Орочимару и Кабуто уже начинает переход на новые места работы. Большинство направятся в новосозданные канцелярии. В основном женщины и дети. С гражданскими мужчинами, проблем почти не было. Их определили на обучение ремёслам и грамоте, а тех, кто не захотел обременять себя подобным, отправили на стройки. В ближайшее время, как в самой деревне, так и за её пределами развернётся глобальное строительство новых зданий самых разных проектов под самые разные нужды. Предстояло организовать дополнительные общежития для прибывающих из других убежищ мастеров и учёных с семьями. Склады, учебные заведения для детей и взрослых. К этому всему предстояло подведение дополнительных дорог и коммуникаций. Впереди было также тотальное рассекречивание технологий строительства и использования машин и механизмов, ранее упрятанных Кабуто и Орочимару глубоко под землю.