Ураганный огонь

Над камерами проходила система рельсов, по которым перемещались лебедки с крючьями на цепях, способные доставлять ящики в любое место в пределах уровня.

— Вот они! — восторженно произнесла Барри, когда платформа остановилась. — Чтобы ядерные стержни оставались холодными, их хранят в камерах с водой.

Как понял Хейл, стержни делились по размеру на несколько видов.

Барри поспешила вперед, и ему пришлось догонять ее бегом. Кавецки и Йорба остались охранять лифт. Гейнс и Пардо последовали за командиром.

— Вот! — объявила Барри, останавливаясь. — Видите стержни поменьше? Это то, что нам нужно.

Посмотрев в указанную сторону, Хейл увидел ряд камер, приблизительно половина которых была заполнена серебристыми емкостями величиной с обычный кислородный баллон. Это означало, что емкости крупнее, чем хотелось бы Хейлу, и, несомненно, более тяжелые, что объясняло нужду в лебедках.

— Думаю, сами стержни диаметром как молочная бутылка, — сказала Барри, — и вдвое длиннее. В каждом баллоне их, вероятно, три или четыре, защищенных стальным цилиндром и экранирующим слоем толщиной по крайней мере три дюйма. Между стержнями — какое-то вещество, поглощающее нейтроны. Нужно сделать вот что: вытащить один баллон, загрузить его в транспортировочный контейнер из тех, что составлены у дальней стены, и поднять на крышу.

Хейл посмотрел ей в лицо.

— И всего-то? А я-то думал, придется попотеть.

Барри прищурилась.

— Время идет, Хейл… Может, начнем шевелиться?

— Ну хорошо, — уступил Хейл, оборачиваясь к Гейнсу. — Тащи сюда лебедку. Пардо, забирайся наверх, будешь управляться с крюками.

— Так точно, господин лейтенант, — отозвался Пардо, прислоняя оружие к решетке. — Будьте спокойны, мы быстренько вытащим эту штуковину, — уверенно добавил он.

Фурия жила в вечном настоящем.

Она не думала, в том смысле, в каком думают люди, да ей это и не было нужно. Задача ее была проста — выполнить тщательно расписанную последовательность действий, которые в сочетании с действиями других химер позволят вирусу, породившему их всех, завоевать планету.

Любую планету.

В данных обстоятельствах ей было предназначено жить в определенном объеме воды и защищать ее от всего, что не являлось химерами. Так что когда на решетке вверху появились нехимеры и послышалась их речь, звучавшая для монстра бессмысленной какофонией, фурия последовала туда, где, как она знала, находился единственный доступ к воде.

Скрытная от природы, фурия бесшумно скользила в темных глубинах, ловко орудуя гибким хвостом.

Гейнс с громким лязгом подтащил лебедку к тому месту, куда слез Пардо, и опустил вниз два крюка.

Поймав крюки, Пардо нагнулся, чтобы зацепить баллон. Гейнс наблюдал, держа в руке пульт управления лебедкой. Как только он нажал кнопку со стрелкой вверх, послышалось громкое завывание, цепи снова загрохотали, и баллон начал подниматься.

Пардо сидел на корточках, дожидаясь, когда баллон покажется над мелкой рябью, но тут из воды вырвались клещи и схватили его за горло. С искаженным от боли лицом Пардо издал жуткое бульканье, вскинув обе руки к жилистой лапе.

Увидев, что произошло, Хейл мгновенно открыл огонь. Поднимая в воздух фонтанчики воды, пули искали цель, но мерзкая тварь оказалась на редкость упорной. Барри не успевала достать ружье из-за спины, а стреляя из «рипера», можно было зацепить Пардо, и ученая, похоже, решила сама броситься в воду, но Хейл ее опередил.

Тварь уже утащила Пардо под воду. В отчаянной попытке спасти «часового» Хейл спрыгнул на бетонную переборку между камерами, выхватывая «магнум» сорок четвертого калибра. Обе руки привычно стиснули рукоятку, но даже они с трудом справлялись с мощной отдачей. Хейл всадил все шесть разрывных пуль в бурое тюленье тело химеры.

Вода окрасилась кровью, вернее сказать, вода превратилась в кровь, и то, что осталось от Пардо, поднялось на поверхность. «Часовой» всплыл животом вверх, и Хейл, увидев, что у того полностью отсутствует лицо, инициировал срабатывание вторичного заряда. Все шесть пуль, застрявших в теле чудовища, сдетонировали, разорвав его на мелкие куски. Послышалась серия наложившихся друг на друга хлопков, вода забурлила, и на поверхности показались ошметки кровавой плоти.

Победа не принесла Хейлу удовлетворения. Выбросив стреляные гильзы в воду, он вставил новые патроны из устройства быстрой перезарядки, одного из двух, висевших у него на ремне, и загнал барабан на место. Револьвер отправился обратно в кобуру.

Баллон уже был поднят наверх, и Гейнс повез его к лифту.

— Извини, — тихо промолвила Барри, — но нам пора уходить.

— Да, — ответил Хейл. — Знаю.

И ему снова пришлось сделать то, что он уже делал столько раз, — бросить погибшего товарища. Плавающего в резервуаре с охлаждающей жидкостью, с обезображенным лицом, потерявшего человеческий облик.

Когда Хейл и Барри вернулись к лифту, Кавецки, Йорба и Гейнс уже переложили баллон в транспортировочный контейнер, оснащенный специальными подставками и защелками, чтобы удерживать его на месте. После того как крышка была надежно закрыта, осталось только поднять контейнер на крышу. И именно там, по расчетам Хейла, группу ждали самые серьезные неприятности.

С момента нападения на базу прошло уже больше часа, а это означало, что подкрепление придет к химерам с минуты на минуту, если уже не пришло.

Когда платформа лифта двинулась вверх, послышались лязг и щелчок — Хейл вставил полный магазин в «буллзай», оставшийся от Пардо. Хотя «марксмэн» идеально подходил для некоторых ситуаций, безумие рукопашного боя не входило в их число.

Не успела эта мысль мелькнуть в голове у Хейла, как он услышал нестройный хор из утробного рева, яростного визга и бессвязного бормотания, и целая орда гибридов набросилась на людей. Кто-то выпустил их из хранилища с капсулами, и воздух наполнился смрадом десятков разъяренных монстров.

К счастью, гибриды были безоружны, но все же их натиск оказался мощным: сразу шесть отвратительных созданий залезли на платформу, и одна химера тотчас кинулась на Гейнса. Пуля «часового» прошла сквозь гибрида, застряв в другом, что стоял позади, но все же мерзкая тварь успела вонзить клыки. Ярко-алая кровь брызнула на платформу, и Гейнс повалился вниз, с разорванным горлом и стекленеющими глазами.

Платформа продолжала подниматься, и Хейл, Кавецки, Йорба и Барри расстреливали озверевшую толпу в упор из автоматического оружия. Безумный треск выстрелов и вопли умирающих гибридов слились в единую какофонию.

Разрядив «буллзай», Барри выхватила оба «рипера» и продолжала стрелять в напиравшую ораву. Химеры падали, словно подкошенные колосья пшеницы перед комбайном, своими трупами образуя баррикаду, которая надежно отгородила поднимающийся лифт от остальных гибридов.

В самый последний момент Хейл бросил две гранаты, услышал сдвоенный приглушенный взрыв и испытал удовлетворение от того, что еще с полдюжины химер расстались с жизнью.

Но тут перегруженная трупами платформа доставила разведгруппу и добытый такой дорогой ценой трофей на плоскую крышу здания. Зенитные батареи по-прежнему действовали, и хотя гибридов здесь было уже меньше, по лифту тут же открыли ураганный огонь.