Урал атакует

Девушка задержалась на несколько секунд.

– Катенька, извини за столь щекотливый вопрос, – сказал Костя. – Могу я сходить в уборную? Не хотелось бы, чтоб кто-то подсовывал под меня утку.

Катя задумчиво прикусила нижнюю губу. Затем проговорила:

– Хорошо, пойдемте попробуем.

– Мы же вроде на «ты» перешли?

– То есть пойдем.

Костя снова принял полусидячее положение, затем повернулся и выпростал ноги на холодный пол. Ему удалось сесть на краю кровати, свесив ноги. Легкий приступ головокружения нахлынул волной. В глазах ненадолго помутнело. Отошло. Катя терпеливо ждала на стуле.

– Сам встанешь или тебе помочь? – благодушно поинтересовалась она.

– Да ладно, сам.

Муконин отыскал на полу простые пляжные сланцы, заботливо приготовленные кем-то для него, просунул ноги в тапки. Носкам стало теплее. Наклонившись к нему, девушка изящно отцепила присоски. Один рывок, и Костя встал. Покачнулся. Катя поднялась со стула и предусмотрительно поддержала его. Муконин ощутил легкий аромат каких-то приятных недорогих духов, что-то давнее, лавандовое, промелькнуло в памяти. Он нахмурился, пытаясь понять, что это, но ощущение быстро ушло.

Взяв медсестру за руку, Костя вместе с ней пошел к двери. Показалось необычно и приятно держать в этом логове врагов передающую тепло хрупкую ручку, почти воздушную. И так они вышли в коридор.

По всей видимости, миротворческие силы НАТО оборудовали под свой военный госпиталь одну из городских больниц. Длинный широкий коридор тянулся к лифтовому отсеку, везде по бокам были глухие двери, иной раз с непрозрачным стеклом. Таблички над ними, конечно, давно поменяли на англо-американские, а так все выглядело по обычаю, как и полагалось в русских больницах.

Костя с тлеющим девичьим угольком в руке медленно двигался вперед и мотал головой по сторонам, стараясь запомнить расположение палат, ходы и выходы из коридора. Где-то в двадцати шагах от его двери, примерно посередине коридора, располагался пост дежурного. Там сидел за столом военнослужащий в форме, с пилоткой на голове, и пялился в журнал с полуголой смазливой моделью на обложке. Когда они прошествовали мимо, сержант, судя по погонам, – Костя знал их знаки различия, – поднял глаза и подозрительно поглядел на русскую парочку. Из вооружения у стражника имелся лишь штурмовой карабин «Colt Commando» с укороченной пистолетной рукояткой и маленьким прикладом, такие Костя щупал когда-то давно на занятиях в академии. Да и тот находился не в боевой готовности – стоял стволом к стене. При случае можно резко пнуть его ногой в сторону, подумал Костя. Правда, сам сержант имел недюжинную комплекцию, это было заметно, даже несмотря на то, что он сидел на стуле. Надеяться, что можно с ним справиться, да еще не окрепнув после операции, очень глупо. Но ведь он не вечно будет тут, резонно предположил Костя, несомненно, кто-нибудь сменит его через несколько часов. Пока они с Катей удалялись от постового, мысли заводили Муконина все дальше. А если, к примеру, ночью захотелось в туалет? Катя не должна круглосуточно находиться в больнице. Значит, дверь Костиной палаты на ночь закроют? И ежели чего, нужно будет долбиться. Тогда и подойдет этот самый дневальный. Карабин прихватит с собой, наверняка. Допустим, удастся олуха каким-то образом разоружить. Но ведь дальше нужно бежать на улицу, а там, на выходе, обязательно еще один патруль плюс снаружи посты. Да и камеры везде развешены. Бесполезная трата сил. Впрочем, впереди еще самое главное – туалет. Излюбленный способ побега в кинофильмах. Посмотрим, как обстоит дело в жизни.

Они добрели до конца коридора, почти до самых лифтов. На двери мужского туалета висела классическая табличка с перевернутым треугольником под кружком.

– Я надеюсь, здесь нет ни камер, ни ушей! – тихо проговорил Костя, неожиданно прижав девушку к двери. – Помоги мне, и я забуду, что ты на них работаешь.

– Ты что, спятил? – возмутилась вполголоса Катя, покосившись на часового (тот не отрывался от журнала). – Я работаю, так как мне не на что жить, сестру и бабку кормить, понимаешь? Перевязывать и мерить давление каждый дурак умеет. А их язык я в универе учила. Я помогу тебе, но только из-за детства.

– Какого еще детства? – удивился Костя, отстранившись от медсестры.

– А ты не помнишь? – Ее глаза сверкнули, прожгли его насквозь.

– Что я должен помнить? – Перед Костей поплыло ее лицо.

– Лето две тысячи девятого в Геленджике, – полушепотом выпалила Катя, глядя на него снизу вверх, – двухэтажный домик на горе, хозяйка бабка, и мы на втором этаже: в одной комнате я с сестрой, а в другой ты один. Две недели я торчала от тебя без ума, но ты этого не замечал.

На последних словах появилась легкая улыбка.

– Еще бы! Тебе ведь было лет тринадцать.

Костя помассировал пальцами брови, как будто напряг мозги. Ну и ну! Бывают же в жизни встречи! Казалось бы, вероятность увидеться с человеком из прошлого, да еще в другом городе – пожалуй, примерно одна миллионная, а вот поди ж ты!

Картины прошлого начали всплывать одна за другой. Катино лицо преобразилось, вернулась некая демоническая острота черт – словно легким бризом повеяло, и что-то теплое в этих чертах, что-то давнее и чудное сладко затеребило внутри. Как же он сразу не заметил! Да, он вспомнил – та милая девочка, совсем еще подросток, такая забавная, с косичками над ушами, с мальчишеской угловатой фигуркой, все время вилась вокруг него с дурацкими вопросами и шуточками, с ракетками для игры в бадминтон и доской с шашками. Воланчик она вечно забрасывала к черту на кулички, а в дамки проскакивать была хитра. Как же он мог ее не узнать? Да запросто, ведь до чего она изменилась! Прямо-таки классический случай перерождения гадкого утенка.

Костя тогда поехал на юг один, семьи у него еще не было. Но, как назло, никаких приключений не словил, никаких курортных романов, так, пару раз переспал с какими-то пьяными девицами. Маленькая Катя даже не заметила этого. А сестра ее, кстати, выглядела дурнушкою и нелюдимкою. Боже, до чего все банально! Порой такая ерунда может в будущем сослужить хорошую службу. Вот и сослужила.

– Черт возьми, так ты та самая Катенька? – искренне проговорил Костя.

Девушка манерно закатила глаза, совсем забавно и нисколько не похоже на ту строгую Катерину в палате. И стало ясно, что это-то и есть ее настоящая непосредственность. Украдкой она сунула ему пачку дамских сигарет.

– Иди, а то на нас уже смотрят.

Охранник косился на русскую парочку. Убедившись в этом, Костя проскользнул в уборную. Душа его возликовала. Какая глупая встреча! Но несомненный плюс.

Сортир пустовал. Костя прокрутил в памяти еще одни виньетки из Геленджика: ее избитые острые коленки после ежевечернего бадминтона, двухдневный ливень и бесконечные разговоры на кухне о всякой ерунде… Нужно было собраться. Костя отогнал лирику и приступил к осмотру туалета.

Первое, на что Муконин обратил внимание, – это, конечно, окно. Оно оказалось без решетки, что уже хорошо. Наполовину закрашенное белой краской, окно имело горизонтальную откидную форточку сверху, в проем которой вполне мог бы пролезть такой худощавый человек, как Костя.

Муконин открыл пачку с сигаретами и обнаружил там зажигалку, а также маленькую короткую ручку. Ага, молодец, Катюша! Костя прикурил, жадно затянулся сигаретой, помочился в один из трех унитазов. Затем он подошел к окну. Поначалу яркое солнце ослепило его. Весна разыгралась в полную силу. Но вид на улицу его разочаровал – на расстоянии вытянутой руки трепетали верхушки крон деревьев с набухшими зелеными почками. Внизу, по серой ленте асфальтовой дорожки ходили военные в форме НАТО, точно универсальные солдаты в компьютерной игре. Третий этаж, не ниже. Если прыгать, обязательно что-нибудь сломаешь. Костя вздохнул, цокнул языком. Под крышкой Катиной пачки сигарет он записал по памяти номер телефона самарского связного. И приписал:

ПОЗВОНИ!

Глава двадцать первая

По всему выходило, что возможность самостоятельного бегства выглядела весьма призрачно. Но даже если бы удалось вырваться из госпиталя, раскинул мозгами Костя, дальнейшие перспективы открывались нешуточные. Ведь «Минипа»-то останется в руках у врагов. И если они быстро раскусят, что перед ними муляж, то сразу задумаются, в чем смысл всей мистификации? И тогда… Ну почему генерал Калинов и сопротивленцы медлят с главным ударом?! Почему миротворцы до сих пор в здоровом теле?! Нет, придется продолжить игру, надобно выяснить, как у них дела с «Минипой». Вдруг уже раскусили? И в этом мог помочь исключительно Майк Кельвин. Костя решил пока подождать с побегом и начать игру по правилам американца.