Урал — земля золотая

Токарь ходит, распустив крылья и хвост, посередине тока, а другие косачи играют по кругу, треплют друг друга, — бегают, сбегаются парочками.

Дядя, выстрелил и убил одного косача. Он отбежал немного в сторону и упал. Никто из птиц даже не обратил внимания на выстрел, продолжая игру.

Еще раз выстрелил дядя, ранил косача, и он метнулся прямо к закрату. Он был так близок от меня, что я забыла уговор, и громко вскрикнула.

Токарь пугливо смолк, осмотрелся, словно пришел в себя, и стремглав улетел. За ним поднялся весь ток. Дядя мне сказал:

— Вот и до свидания! Больше не возьму на ток. Пошли домой, охотник.

Мы вышли из закрата. Дядя поднял косача, убитого первым, а я взяла другого. Он был уже мертв.

— Если бы не кричала — весь ток уложил бы. Они во время игры совсем шальные. Бывают большие тока — штук на пятьдесят косачей, и всех перебьешь. А ты вспугнула.

Мне было жалко красивую птицу, лежавшую у меня в руках. Хотелось, чтобы косач вспорхнул, расправил хвост и продолжал игру.

Прасковья Трескова

Зима

В шапках снежных ветви Молодого бора. В роще от мороза Птицы не поют. А в полях, где ветер, Тишь да косогоры, К дальнему колхозу Лыжники идут. Лес к реке подходит Темною стеною И на самых кручах Берега растет. Зимний день уходит, Смятый темнотою. В низких серых тучах Зимний небосвод. Ночью холод колкий Встанет над полями, И луна осветит У опушки ель, И завоют волки Злыми голосами, И поднимет ветер Шумную метель. Людмила Яркова

В согре

Новоселовский плес реки плавный, с отмелями. По берегам растет кудрявый ивняк. Река Тагил извивается, нежится, как бы отдыхая от борьбы со скалами в верхнем течении. Там она сдавлена теснинами, грозно ревет на переборах.

В омутах около нашей деревушки спугнешь парочку селезней, а то увидишь, как выбросится из воды смирная плотичка, преследуемая зубастой щукой. В хлебах крякают коростели, однообразно, как бы по-заученному. Наперебой стрекочут в траве кузнечики. В воздухе на одном месте семенит крыльями предвестник дождя — «трясунец». Защелкал соловей в кустах…

В этих местах крепко пустил корни наш колхоз «Победитель». Живем мы — люди любуются. Земля жирная, мягкая. Заливные луга под боком. Рыбные озера. А ягод-то! А грибов! Богата и охота на уток, рябчиков, глухарей, белку, косоглазого зайца. Порой в капкан попадет и матерый волк. Наши колхозные овцы-шленки славятся в районе.

Переправившись на лодке через Тагил, деревенцы летом ходят в согру сшибать кедровые шишки. Согра — это большие болота. Ребята ждут, не дождутся счастливой поры, когда поспеют орехи. А поспевают они к концу августа.

Величаво стоят кедры в полях, «на закрайках» и рощами. Могучие, с широким шатром ветвей, стоят красуются, точно богатыри.

Сучья у полевых кедров низко начинаются от земли. На эти кедры ребята лазают ловко, быстро взбираясь, как векши (белки), на самую верхушку. Набьют с ведро сернистых крупных шишек и неподалеку от кедра на костре жарят: лакомятся масляничными орехами свежего урожая. Из жареных шишек легче вынимаются вкусные румяные орехи. Некоторые, по примеру старожилов, приговаривают при этом: «ложись новинка на старую брюшинку».

За шишками ревниво следит ронжа-кедровка. Без отдыха эта невзрачная птичка, с белым оперением на хвосте, суетится и галдит в кедровниках. Пока ребята не шевелят шишек на кедрах, и она не трогает. А стоит ей увидеть сбитую шишку под кедром, — ронжа не робеет. Человек оснимывает кедр, а рядом усердно работает на кедре клювом ронжа. До чего быстро! До чего искусно! Просто диву даешься. Если не спешить со сборам орехов, ронжа может унести в свои птичьи кладовые до половины урожая.

В согре кедровники тянутся на добрый десяток километров. Кедры здесь поджарые, высокие, с сучьями лишь на вершине. Покрытые лишаями, они выглядят седыми стариками. Нарядной кедровой рощи здесь не встретишь.

Нам, ребятам, трудно попасть на дерево. Лазить приходится на кошках — железных когтях, привязанных ремнями к голенищам кожаных бродней. «Лазок» привязывает к поясу два шестика. Один длинный и тяжелый — паровик, другой — много легче, короче. Взобравшись при помощи кошек на вершину кедра, «лазок» паровиком сшибает шишки с окружающих кедров, захватывая до десятка деревьев. А коротким шестом обивает тот кедр, на котором сидит. Работы у «лазка» много: и шишки обивай, и держись за сучья.

Опасно и тяжело на кедре, особенно в ветренную погоду. Кедр раскачивается из стороны в сторону, скрипит, стонет. С кедром вместе раскачивается человек. В ушах треск, хруст… Малейшая неосторожность, и человека нет. Каркает воронье. Шарахаются ошалелые нетопыри. Слышатся скрипучие токанья змей, ухитрившихся влезть на дерево, чтобы родить детенышей.

Был и такой случай. Обнаружили в согре на кедре высохшего ловца. Насмерть зажало его развалинами кедра. Мальчик стоял в шапке и армяке. Несколько лет никто не знал о мучительной смерти человека, превратившегося в мумию. Предполагали, что медведь-задавил. Угрюмая согра, как должное, приняла, человеческую жертву, о которой знали лишь ветры буйные, снегопады и дожди, да зоркие филины и совы. Знали, но молчали.

Тяжелые мешки с шишками приходится на руках таскать в шамьи — низенькие избушки без окон. Ловцы, и мешки облеплены серой. Донимают комары, пауты, мошкара. Под ногами зыбко хлюпает вода. В ненастье на человеке нет сухого места.

Осенью на волокушах шишки вывозят из леса.

Евгений Новоселов

ПЕСНЯ УРАЛЬСКИХ РЕБЯТ

Кто горы Урала, Строение новых Заводов уральских видал, Тот скажет: цвети, наш Красивый, суровый, Родной и любимый Урал! Мы учимся. В школах Просторных, веселых Немало задорных ребят. Мы в лагере летом — Под солнечным светом, И каждый из нас очень рад Приходит к нам осень, Березы меж сосен В лесах холода золотят. Идем мы все в классы, Где доски, указки Все лето без дела стоят. Суровые горы, Лесные просторы И серые выступы скал Плывут к нам навстречу. Не каждый, конечно, Такие просторы видал. Куда бы страна Нас потом не послала, Уехав в любые края, На всю жизнь запомним Красоты Урала, Большого, родного хребта. Кто горы Урала, Строения новых Заводов уральских видал, Тот скажет: цвети, наш Красивый, суровый, Родной и любимый Урал!

ДО НОВОЙ ВСТРЕЧИ

Ребята! Мы написали свою книгу до начала Великой Отечественной войны советского народа с немецко-фашистскими оккупантами.

Спокойно и счастливо жили ребята, окруженные сталинской заботой. Прилежно учились в школе, зимой бегали с гор на лыжах, а летом уходили в походы в горы и в леса, в долины и на рудники. Мы собирали коллекции минералов, гербарии, разводили животных и птиц в школьных зоосадах, строили замысловатые машины, приемники и планеры.